Тёмный рассвет

– Да. Соколица или ястребица.

Майлз обрадовался:

– Тогда всё просто. – Он вскочил, и Дилоса встала вместе с ним. – Как нам найти соколицу, с которой он охотился в тот день, когда мы встретились в первый раз? Помнишь, они вышли на охоту и ты была с ними?

– Птиц держат возле конюшен.

Они пошли к конюшням, и за ними последовала целая толпа: Старый Штопальщик, который болтал без умолку, Бельевой Замочек, чей вид уже не был таким испуганным, и Мойщик Ночных Горшков…

– Вам нужны новые имена, – обратился к ним Майлз. – Сможете выбрать себе имя?

Высокий парень с мечтательными, нежными глазами застенчиво улыбнулся:

– Однажды я слышал имя Гортензион…

– Хорошее имя, – подумав, кивнул Майлз. – Просто замечательное. Особенно по сравнению с прежним.

Они подошли к небольшому тёмному загону для скота недалеко от крепостной стены. Соколы встрепенулись и захлопали крыльями.

– Птицы на вид совсем одинаковые! – испугался Майлз.

– Она должна быть новенькой, – сказала Дилоса. – Может, вон та… Где сокольничий?

Все ринулись искать сокольничего, а Джин подошёл к Майлзу:

– Не могу понять, как ты догадался. И вообще с чего ты взял, что Гэвина оборотень?

– М-м-м… логическим путём. Берна была оборотнем, так? А у них схожие возможности восприятия. Кроме того, Арадий сказал, что Сильвион заколдовал Мелони ещё в своей квартире, когда Берна и Гэвина были там. Значит, он мог использовать оборотней, чтобы распространить заклятие и на Мелони.

– А почему ты решил, что Гэвина была соколицей?

– Не знаю… Она похожа на соколицу. Такая же быстрая и золотистая. И потом, когда она убежала от Дилосы, она моментально нашла охотников. По земле так быстро не доберёшься. Тогда мне было не до того, но в глубине сознания отложилось, что она должна была лететь по воздуху.

Джин хитро прищурил глаза:

– Этого недостаточно, чтобы догадаться.

– Нет… лишь в общих чертах. Знаешь, Мелони должна была быть именно соколицей. Сильвион не смог бы брать с собой в горы поросёнка, льва или медведицу. И на охоте я видел его с соколом. Он должен был превратить её в нечто маленькое, что можно всегда носить с собой в качестве аксессуара к костюму. Тут всё логично.

– Хм, – покачал головой Джин. – Всё равно, по-моему, тебе не хватит мозгов на изобретение космической ракеты. Тебе просто повезло, что ты догадался.

– Я в этом пока не уверен, – прошептал Майлз. – Но я очень надеюсь.

В это время к ним привели тощего человека с острым взглядом – это и был сокольничий. На вытянутой руке он держал большую птицу.

– Вот новая соколица. Джентльмен Сильвион приказал никогда не снимать зелёную повязку с её лапки. Но я захватил с собой кинжал. Вы хотите снять её?

Майлз затаил дыхание. У него тряслись пальцы, когда он разрезал кожаный изумрудно-зелёный шнурок. Он упал – его сердце замерло. Ничего не произошло. Однако спустя несколько тягостных секунд началось превращение. По телу соколицы пошли волны, её очертания расплывались, крылья вытягивались… и затем соколица исчезла, а на её месте постепенно возникала фигура девушки… Ещё миг – и перед ними стояла Мелони. Она встряхнула светло-русыми волосами, озорно улыбнулась и показала жестом – кулак с большим пальцем вверх – всё отлично.

– Привет! Я знала, что ты меня выручишь. А иначе зачем нужны младшие братья?

Майлз ринулся к ней на шею. Им казалось, что прошло очень много времени.

Все слёзы были пролиты, все секреты раскрыты, все объяснения произнесены. Рабы – то есть бывшие рабы, поправил себя Майлз, – стали тихо менять свой быт и строить планы на будущее. Дилоса и Арадий отправили послов во Внешний Мир. Но многое ещё нужно было устроить.

Майлз понимал, что жизнь никогда уже не станет для него прежней. Его сестра превращена в оборотня. К счастью, ей понравилось быть соколицей.

Майлз улыбнулся. Она увлечённо рассказывала Джину о новых возможностях покорения горных вершин – на крыльях. Его девушкой – нет, его супругой по духу – оказалась обладательница Неукротимой Силы. Арадий объяснил, что это для них означает. Ночной Мир попытается их убить. Круг Рассвета возьмёт их под свою защиту до того рокового часа, когда Дилоса вступит в решительную битву. Бой будет жестоким. Майлз и сам изменился.

Он чувствовал свою ответственность за людей из долины, которые по-прежнему звали его Освободителем. Он обязан помочь им найти свой путь во Внешнем Мире. Его судьба отныне связана с их судьбами навсегда.

Впрочем, в настоящий момент возникла весьма прозаическая проблема: хотелось есть.

– Приглашаю всех во дворец. Будем пировать! – сказала Дилоса громко.

Она повела Майлза ко дворцу… Но в это время Ли Джо замахал руками, показывая в небо.

А по толпе прошёл благоговейный шёпот:

– Солнце! Глядите, солнце!

Майлз посмотрел вверх и зажмурил глаза. В перламутровом небе Тёмного Королевства, точно в том месте, куда ударило Синее Пламя, образовался небольшой просвет в облаках. В него и выглянуло солнце, прогоняя туман и одевая леса и поля в зелёный наряд, который отражался в блестящей поверхности чёрных стен дворца, как в зеркале.

“Волшебный мир, – подумал Майлз, в удивлении озираясь вокруг. – Ну до чего тут красиво!”

Он посмотрел на Дилосу: светлые лохматые волосы, чеканный профиль, высокие скулы, гордый и властный изгиб губ… нет, теперь в ней появилась мягкость, – и встретил взгляд её бесстрашных красных глаз, полный любви и заботы. Для неё в этом мире не было никого важнее Майлза.

– Я думаю, что все пророчества исполнились совсем случайно, – медленно проговорил он. – Самые обычные люди старались быть добрыми, и им повезло.

– В тебе нет ничего обычного, – возразила Дилоса и поцеловала его.

Один – из края королей, давным-давно забытых,

Один – из очага, где теплится огонь,

Один – из мира Дня, где два бессонных глаза,

Один – из сумрака и вновь соединится с Темнотой.