Из мрака с любовью

– И давно мы так живем? Неужели все так плохо?

– Хан! Я вашему отцу в Петербург давно пишу о финансовых трудностях.

– Я не в курсе – ни сном ни духом не ведаю о делах отца, – Мамедхан замотал головой. – Ты же знаешь, всеми делами занимался отец, царствие ему небесное…

– Теперь знайте: все… Да неважно… – смело заметил приказчик. – Мы продали все прибрежные участки!

– Как? А что с нашим домом на набережной? Надеюсь, здание осталось за нами?

Приказчик выдавил чуть слышно:

– И здание ушло…

Мамедхан поднялся на ноги и застыл, словно памятник.

– Хан, и это еще не все… – пожилой мужчина со страху стал как будто меньше ростом и у?же в печах. – И этот дом отойдет, если за пару недель не внесем деньги по закладным.

Хан от полученной вести схватился за сердце и практически рухнул на свой венецианский диван.

В комнате воцарилось молчание. Мамедхан держал паузу, пытаясь «переварить» новость. Потом медленно подался вперед и, закрыв руками лицо, спросил у приказчика:

– Так сколько надо денег?

– Две тысячи золотыми рублями, – ответил приказчик.

Хан откинулся к спинке дивана и обреченно ответил:

– Я нищий и вдобавок бездомный…

В следующее мгновение Мамедхан вскочил с места и нервно заходил по комнате.

– Придумал! – вскрикнул мужчина. – Мы продадим всю мебель! Это же венецианская… самая дорогая.

Приказчик, прежде чем ответить, нервно потер виски.

– Мебели нет, вся оставшаяся мебель дома – в этой комнате.

– А ковры – наши, персидские – где они?

Мамедхан набросился на приказчика с кулаками. Пожилой мужчина со страху прикрылся руками.

– Ковры скупили армяне-перекупщики, – голос пожилого приказчика задрожал.

– Ты им продал наши ковры?! Ужас! Эти же все за бесценок скупают!

– Что оставалось делать? – оправдывался приказчик. – Ваш отец меня постоянно торопил: мол, шли денег – дела плохи.

Мамедхан вернулся к дивану и медленно присел.

– Ну, батюшка, спасибо тебе, удружил – так удружил: оставил кучу долгов и отправился в мир иной, упокой Аллах твою душу…

Желание хана пооткровенничать смело подхватил приказчик.

– Хан! Осмелюсь спросить: где в Петербурге можно потратить столько денег? Ведь ваш покойный отец был таким серьезным, бережливым человеком.

– Чушь какая… Кто тебе такое сказал? – «взорвалась» ханская особа. – Папашка мой был транжирой и азартным человеком. Все состояние в карты просадил. Оставил семью с голым задом. А про то, где потратить деньги… – хан мечтательно откинулся назад и продолжил: – Э-эх, дружище, ты не знаешь Петербург, в нем есть места похлеще всякого Парижа!

Пожилой приказчик недоверчиво пожал плечами и неуверенным голосом спросил:

– Хозяин, не решаюсь вас просить. Но мне бы денег немного на собственные нужды получить…

Мамедхан усмехнулся и, вывернув карманы халата, развел руками.

– Нет, нет у меня денег, ты-то это лучше всех должен понимать. Хотя… – хан осмотрелся в комнате. – Забирай одну из этих картин, продай, вот тебе и деньги. Картины дорогие, написаны лучшими венецианскими художниками.

Пожилой человек обреченно закивал головой, при этом ни разу не взглянув в сторону предлагаемых «творений».

В дверь парадного входа большого дома постучали.

Приказчик подбежал к окну, чтобы понять, кто это.

– Хан! К вам Горхмаз бек пришел.

Мамедхан схватился за голову.

– Ах да, я же с ним на сегодня договорился. Веди его сюда, другие комнаты закрой, не показывай. Если что спросит – скажи, ремонт идет. И вот что еще: завари нам свежий кофе.

– Нет кофе, хозяин. Утром последний заварил.

– А что есть? – раздраженно спросил хан.

Приказчик пожал плечами.

Отпрыск «воинственного» рода заметался по комнате.

– Где-то должна быть начатая бутылка шампанского. Слава всевышнему, нашел, – Мамедхан заглянул в бутылку. – Как раз на два бокала хватит. Ну, все, дружище, веди его сюда, – хан по-дружески похлопал верного работника по плечу и выдворил за дверь.

    ***

– О Горхмаз, брат мой! Как рад тебя видеть! – раскрыв объятия, Мамедхан ринулся к двери.

Обнявшись, друзья прошли в комнату. Усадив гостя на свое место, Мамедхан устроился на стуле напротив.

– Мне как-то неловко… Ты – на стуле, я… – недосказав, Горхмаз привстал, пытаясь поменяться местами. – Ты же постарше меня будешь…

– Сиди, друг, на диване! Дай тобою налюбоваться, – жестом руки хан остановил юного друга. – Таких бы в Петербург побольше – красивых мужественных земляков, было бы кем гордится! А то одни эти новоявленные местные богатеи. Прут в столицу, норовят взятками проблемы решить. Многие толком русского языка не знают.

– Хан, о ком это ты? – настороженно спросил Горхмаз.