Милость Баст

– Ох, мне, кажется, лучше не выходить за стены!

– Так будет безопаснее, – серьезно предупредила Млава.

Межеслав вернулся только к ужину. Устало сел за стол, взял у жены из рук малыша и уткнулся в его мягкую макушку.

– Как там Байрид? – спросила его жена, выставляя на стол тарелки.

– Не может обернуться. Поел вареного мяса, но видно, что с трудом, – вздохнул Слав.

Настя молчала. После обеда они с Млавой готовили ужин, прибирали в доме, играли с шустрым младенцем и выясняли, что Настя умеет: готовить, шить и вообще делать по хозяйству, так что говорить девушке не хотелось.

После еды все немного посидели в общей комнате, а потом разошлись.

Насте не спалось. Она крутилась на своей постели и думала о том, что ее знания в этом мире практически бесполезны. Что такого она может сделать, чего не могут сделать местные? Устройства лазерной пушки она не знает, торговец из нее никакой, и даже просто выйти замуж и рожать детей она не сможет – у нее нет зверя!

В самый пик самокопания, когда слезы уже подбирались к глазам и в носу щипало, в щеку девушки вдруг ткнулся мокрый нос:

– Чего лежишь? – спросила Шкода.

– Переживаю, – шепотом ответила Настя.

– Некогда переживать! Там котенок застрял! Иди за мной!

Девушка вскочила, думая, что обычный котенок застрял в каком-нибудь заборе или на дереве, но все оказалось не так.

Шкода привела ее к дому, помогла советами перебраться через забор и отвела в небольшой пристрой, из которого доносилось басовитое, но жалобное мурчание.

– Вот! – Шкода тронула лапкой дверь, закрытую на засов. – Здесь котенок. Поговори с ним!

– Котенок? – наверное, она слишком устала и перенервничала, а может, просто доверилась Шкоде, но Настя, не рассуждая, открыла дверь и замерла – напротив двери сидел знакомый ей леопард!

– Шкода… – попятилась девушка.

– Что “Шкода”? – удивилась кошка. – Человеческий котенок, застрял. Говори с ним, ты же психолог! Он нервничает, поэтому не слышит человеческий зов. Зов Баст все затмевает, а этот дурачок дуреет!

Кот не пытался кинуться, поэтому Настя решилась сделать шаг вперед, но дверь оставила открытой.

– Здравствуй! – дрожащим голосом сказала она. – Тебя зовут Байрид? Я видела тебя сегодня на площади. Меня зовут Настя. Старейшина взял меня в свою семью. У меня совсем нет зверя. Только две вот такие кошки рядом!

Октавия неслышно появилась из-за спины и села рядом со Шкодой.

– Знаешь, я родилась совсем в другом мире, у нас никто из людей не оборачивается, зато есть много замечательных вещей…

Настя говорила до утра. Она охрипла и с трудом ворочала языком, а леопард все сидел в углу и иногда хрипло подвывал:

– Помогите! Помогите!

К рассвету девушка перестала вслушиваться в его крики, просто запела колыбельную и, кажется, сама задремала.

В какой-то момент раздался звук шагов и грохот разбившейся посудины. Настя вздрогнула, выпрямилась и оглянулась на звук. Статная женщина лет тридцати на вид недоверчиво и счастливо смотрела в угол комнаты, не обращая внимания на разбитую миску с едой.

Девушка перевела взгляд туда и увидела голого подростка, лежащего на полу в позе эмбриона.

– А, получилось-таки, – вяло обрадовалась Настя. Попыталась встать, но у нее не получилось: – Простите, что пришла к вам без приглашения. Мои кошки сказали, что котенку требуется помощь!

Шкода и Октавия, дремлющие рядом, как сторожа, медленно встали и потянулись, разминая лапы.

– Сынок! – женщина все же бросилась внутрь мимо Насти и принялась тискать парнишку, который только проснулся и смущенно прятался, утыкаясь в ее передник.

– Ма-а-а-а-ам, – наконец промямлил он, – отпусти! Где моя одежда?

Настя к этому времени развернулась к двери и с долей сожаления смотрела на рассыпанное жаркое. Поесть она бы сейчас точно не отказалась! А еще лучше – выпить кофе! Вот только встать бы!

Настю вздернули вверх и тщательно обнюхали:

– Так ты та девочка без зверя, что удочерил старейшина? – женщина не церемонилась, но держала Настю аккуратно. – Как тебе удалось вернуть моего сына?

– Я с ним просто разговаривала, а еще я психолог, умею успокаивать людей.

– Моя семья в долгу перед тобой! – объявила женщина и прижала Настю к необъятной груди.

– Ох, вот бы кофе! – вслух помечтала девушка.

– Кофе? Ты грызешь эти зерна? Я думала, их едят только мужчины, побывавшие в походах. Не понимаю, как можно есть эту дрянь, но у нас осталось немного после приезда брата мужа. Я могу тебе отдать!

– Буду очень рада такому подарку! – пробормотала Настя, с ужасом осознавая, что у нее нет местных денег, и она вообще не знает, что здесь в ходу! Неужели натуральное хозяйство и обмен?

Ее наконец поставили на землю и потащили в дом.

Глава 6

У Байрида оказалась большая семья. Увидев хозяйку дома в растрепанных чувствах, мужчины кинулись к ней с утешением, но та быстро велела одному из сыновей отнести в пристрой одежду и, подтолкнув Настю вперед, заявила, что эта девочка спасла Бая и убедила его обернуться.

Настя опять промямлила извинения, но на ее слова и внимания не обратили – ей просто поклонились – низко, но с достоинством – и пригласили к столу.

Девушку усадили подле хозяина дома – крупного, широкоплечего мужчины с желто-карими глазами, и поставили перед нею огромную миску, почти таз, с жарким. Как ни хотелось Насте разогнать сонную одурь горячей едой, однако она не смогла одолеть и треть угощения. Остальные мужчины семьи ели с завидным аппетитом, но все время смотрели на Настю.

Когда завтрак подходил к концу, пришел смущенный Байрид. Его шумно поздравили с возвращением, выдали новую миску с едой, а потом его мать тихонько попросила Настю прийти к ним еще раз, потому что молодым оборотням нужно оборачиваться часто, и что если Бай снова застрянет?

– Да я у старейшины Межеслава живу, – пожала плечами Настя, – надо будет – приду.

Все успокоились и разошлись после завтрака по своим делам. Бай засобирался в школу, и тут в дверях появился Межеслав. Он хмурил брови и тянул носом, словно кого-то искал. Увидев Настю за столом, нахмурился еще сильнее, но ничего сказать не успел – заметил своего ученика.

– Бай! Ты обернулся!

– Айя Настя помогла мне! – сказал парень, краснея ушами.

Слав взглянул на девушку, и та невольно смутилась: