АGONY

– Господи. Вся моя жизнь, словно агония, из которой я пытаюсь вырваться, но все только больше усложняю, – плакала я. – Я ужасный человек! Я не заслуживаю таких людей, как Армин. И я не заслуживаю тебя.

Дождь усилился, заставляя меня вновь обнять себя руками, чтобы немного согреться. Чувство всепоглощающей вины снова возросло во мне. Я понимала, что не люблю Армина, и мне было стыдно за то, что я дико желала Томми, а не его, и никак не могла остановить это.

Парень вдруг, словно отойдя от шока, приблизился ко мне, обхватив руками мое лицо и приподняв его.

– Хей, Бэбби. Ты хороший, самый прекрасный человек из всех, кого я знаю. Не вини себя за то, что не испытываешь к Армину прежних чувств. Это не твоя вина, ты же понимаешь это? Понимаешь, что сердцу не прикажешь?

Я согласно кивнула, шмыгнув носом. Он склонился так, чтобы мы могли соприкасаться лбами и, на секунду прикрыв глаза, выдохнул.

– Я влюблен в тебя, Бэб, по-настоящему влюблен. Я не сделаю тебе больно и не обижу. Я просто не позволю случиться этому, потому что испытываю слишком сильные чувства по отношению к тебе, – прошептал Том.

Он чуть запнулся, но продолжил, когда увидел, что я внимательно его слушаю.

– Может быть, я не тот, кого принято знакомить с родителями, ведь я никогда не стану принцем на белом коне, и не смогу подарить тебе шикарный особняк в какой-нибудь Франции. Но я подарю тебе всего себя, все моменты, что у нас есть: от всех наших ночных посиделок в кузове моего старенького Форда до полуночных разговоров на пляже Портленда. Я смогу сделать тебя счастливой такими мгновениями. Так что, если ты чувствуешь это, если понимаешь, как не безразлична мне, не бойся рискнуть.

Меня так тронули его слова, потому что, в действительности, все наши общие мгновения были самым ценным в моей жизни, самым огромным богатством, и о большем я не могла и мечтать. Мне не нужны были от него никакие подарки, потому что самый большой подарок он сделал в тот момент, когда появился в моей жизни. И в этот момент я решила рискнуть снова. Мне стало плевать на все. Я чувствовала только свое сердце в тот момент, когда притянула Тома за шею, позволяя его горячему языку проникнуть в мой рот и подарить мне самый страстный и желанный поцелуй на свете. Его руки слегка приподняли меня за бедра, позволяя моим ногам обвить его ягодицы. Я запустила свои руки в его пышные кудрявые волосы, и в этот момент громкий стон вырвался из моей груди. Это был стон отчаяния и дикого желания, которое, наконец-то, стало реальностью. Я наконец-то могла делать это: могла чувствовать жар его тела через футболку, могла обнимать его, прикасаться к нему. Руки парня крепко сжимали мои ягодицы, а губы лихорадочно исследовали оголенную кожу шеи и снова припадали к моим губам, покусывая и чуть оттягивая их. И мне до последнего не верилось в то, что это было реальностью.

Дождь превратился в ливень, но нам было все равно, мы были попросту слишком заняты сейчас для того, чтобы обратить на это внимание. Было безумно жарко, словно мы находились в раскаленной пустыне, и когда мы поняли, что не в силах больше дышать, задыхаясь, отстранились друг от друга, и попытались привести в прежний ритм биение наших сердец и чуть замедлить учащенное неровное дыхание.

– Ты нужна мне, Бэб. Просто помни об этом, – Томми прошептал, прежде чем оставил еще один невесомый поцелуй в уголке моих опухших искусанных губ. – А теперь пошли, малышка. Я не хочу, чтобы ты простудилась.

13.

«Без гроша в кармане, пусть будет что будет,

Давай разделим этот бокал дешёвого шампанского.

Так что либо сейчас, либо никогда – мы надеемся, это навечно.

Мы мчимся вперед по дороге, оставляя следы позади».

Lea Michele – «Getaway Car»

Есть люди, которые заставляют вас почувствовать себя живыми, наполненными всеми необходимыми компонентами для получения целой живописной картинки. С такими людьми ты чувствуешь себя чем-то особо важным и целым, словно вы – инь и ян.

Для меня таким человеком являлся Томми. Он так неожиданно ворвался в мою жизнь, но за то недолгое время, что мы знали друг друга, он успел по-настоящему оживить меня. Я больше не казалась себе бесхозной непристроенной половинкой, потому что мы были половинками друг друга, одним целым. Я понимала, что, оторви меня от Томми сейчас, я ни в ком другом не смогу найти той уверенности в себе и защищенности, которые дарит мне Эванз.

Я поймала себя на мысли, что все чаще стала сравнивать Армина и Томми, и не без удивления заметила, что с Армином у меня никогда не было столь ярких моментов, которые я хотела бы запомнить на всю жизнь, как, например, в случае с Томом. Они были абсолютными противоположностями, и каждый из них по-своему делал меня счастливой, но Томми заставлял меня почувствовать себя живой, и с ним я могла быть настоящей и неподдельной Бэб. В этом было его сильное преимущество.

Прошло несколько недель с того момента, как мы с Томом впервые поцеловались. Была почти середина июня и до конца учебного года оставалось рукой подать. Июля я ждала одновременно с трепетом и страхом. Вроде бы нужно было радоваться предстоящему шестинедельному отдыху от школы и уроков, но я знала, что в это время должен был вернуться из университета Армин, а вместе с ним вернулись бы нерешенные дела и наша общая недоговоренность, которая довольно напряженно висела между нами, и с которой нам еще предстояло разобраться. Я по-прежнему безумно переживала за состояние его здоровья. У Армина была легкая форма астмы, но это все равно не мешало ему задыхаться во время курения. А, зная Аддерли, можно было сделать вывод о том, что курил он довольно много, когда сильно нервничал. Парень перестал приезжать на выходные, полностью изолировавшись от меня, в то время как я, не теряя надежды, старалась дозвониться до него, но так и не смогла сделать этого в итоге. В конце концов, плюнув на все свои несчастные попытки выйти с парнем на связь, я стала записывать ему голосовые сообщения с просьбой прекратить губить себя и подождать момента, когда мы сможем, наконец, все обсудить. Не знаю, прочел ли он хоть одно из них, но мне бы очень хотелось, чтобы прочел.

Погода сегодня выдалась на удивление не летняя. Весь день шел сильный порывистый дождь, из-за которого меня дико клонило в сон на уроках. После занятий мы с Шарлоттой снова задержались в библиотеке, предварительно выпив по стакану крепкого американо, надеясь, что это хоть немного взбодрит нас. Но вместо того, чтобы искать нужную информацию для предстоящих экзаменов, все два часа, что мы с подругой провели вместе, мы проговорили обо всем на свете, только бы не учиться. Лотти по-прежнему не знала о Томми и потому была уверена, что наши отношения с Армином еще можно было спасти. Она заверила меня в том, что с Аддерли все будет в порядке, потому что Нолан постоянно находится рядом с ним, не давая тому совершить какую-либо глупость. Я была благодарна ей и Кеннету за то, что они всячески поддерживали Армина в ситуации, в которой, по сути, я была виновата, и поэтому снова ощутила дикий стыд перед друзьями. Они были искренни по отношению ко мне, в то время как я безобразно лгала им, не договаривая того, что происходило на самом деле, поэтому я как можно быстрее попыталась направить разговор в другое русло, чтобы остановить нарастающее чувство «самоедства».

Когда мы с Шарлоттой в очередной раз над чем-то громко рассмеялись, библиотекарша не выдержала и, возмущенно зашикав нас с подругой, велела нам сейчас же покинуть помещение, чтобы не мешать другим ученикам заниматься. Нам стало безумно смешно от ее в раздражении раздувающихся ноздрей, что мы еле удержались, чтобы не рассмеяться перед ней в голос. Прикусив щеки, мы сделали самый виноватый вид, на который только были способны, прежде чем бросили короткие извинения и вышли за дверь, где уже дали себе волю и звонко расхохотались.

– Стоит признать, актеры из нас хреновые, – Шарлотта выдохнула и схватилась за бок, который разболелся из-за невозможности вдохнуть воздуха от дикого смеха.

– Это точно. Интересно, она уже занесла нас в свой «черный список»? – я рассмеялась в ответ.

– Кажется, она пожелала нам сгореть в аду.

– Эй, ну это, конечно, слишком, – я усмехнулась.

– Да ладно? Она нас чуть взглядом не поджарила.

Я улыбнулась в ответ на возмущение подруги, но оспаривать ее точку зрения не стала, потому что… да, стоило признать: в библиотеку нас больше не пустят.

Мы вышли на улицу. Дождь стих, но все еще накрапывал, создавая отчетливые брызги на лужах. Водитель Лотти уже ждал ее с огромным широким зонтом у крыльца, чтобы в машину она могла сесть абсолютно сухой. Подруга без раздумий предложила подвезти меня, но я вежливо отказалась, чтобы не задерживать ее. Кое-как я смогла уверить ее в том, что сейчас же наберу Грэга, и он приедет за мной. Тогда Шарлотта со вздохом сдалась и села в машину, предварительно помахав мне рукой на прощание. Я помахала ей в ответ, и машина тронулась с места, отъезжая от здания и постепенно скрываясь на горизонте.

Как только она окончательно скрылась из вида, к школе неожиданно подъехал Форд Тома. Я облегченно выдохнула, стараясь даже не думать о том, что было бы, появись он секундой раньше. Лотти бы потом весь мозг мне проела своими расспросами.

Тряхнув головой, я попыталась отогнать непрошеные мысли и широко улыбнулась после, вспоминая тот день, когда Томми предложил спасти меня от дождя и подвезти домой. Тот день стал точкой не возврата, когда я поддалась искушению и села в машину к парню, после чего уже не смогла избавиться от мыслей о нем. И вот, куда это нас привело. Но я ни капельки не жалела об этом. Наоборот, такой окрыленной и счастливой я себя не чувствовала еще никогда.

Я быстренько спустилась по ступенькам вниз и залезла к парню в салон. Внутри громко играла «Should I stay or should I go».

– «The Clash»?[7 - «The Clash» – Британская музыкальная группа, образованная в 1976 году в Лондоне под влиянием музыки и имиджа панк-рок-группы «Sex Pistols».] Все так же не изменяешь своему вкусу, – заметила я.

– Да, а ты все так же не умеешь садиться ко мне в машину, не устроив в ней всемирный потоп при этом, – улыбнулся Томми.

– Значит, так ты приветствуешь девушку, в которую влюблен? – я улыбнулась, вопросительно приподняв одну бровь.

– Прости, Бэбби, но машину я люблю больше.

– Ты противный! – я шутливо ткнула парня в бок, услышав его заразительный смех в ответ.

–Шучу. Конечно же, я не люблю машину больше тебя.

Я обрадовалась тому, что это оказалось всего лишь его дурацкой шуткой, и смущенно улыбнулась, посмотрев на Эванза.

– Больше я люблю только песни «Journey».

– Томми! Ты не выносим! – разозлившись, воскликнула я. Этот парень любил обламывать все романтичные моменты, как самая настоящая заноза в заднице. Он снова задорно рассмеялся, когда я насупилась и сложила руки на груди, демонстративно отвернувшись от него.

– Ох, милая, я же пошутил.

Я продолжала упорно молчать, изо всех сил стараясь игнорировать участившееся сердцебиение, когда услышала, как парень назвал меня «милая».

– Бэб, пожалуйста, посмотри на меня и убедись в моих словах.

Я медленно развернулась и взглянула на Тома. Его непослушные кудри были небрежно забраны наверх повязкой, открывая вид на его утонченное заостренное лицо. Румянец красовался на его щеках: то ли из-за прохладной погоды, то ли от недавнего смеха, а глаза пронзительно буравили мои, гипнотизируя и полностью подчиняя себе. Его губы были сжаты в тонкую линию, из-за чего его скулы выглядели отчетливее, а на переносице образовалась складка, придавая его виду особую серьезность. В этот момент я снова заметила, какими разными они были с Армином, какими совершенно непохожими становились выражения их лиц, когда они старались убедить меня в чем-то.

И я сразу вспомнила, что полюбила Тома за то, что он был так не похож ни на кого другого в этом мире. Мое сердце в ту же секунду оттаяло. Я не смогла больше сердиться на него, и от этого еле заметная улыбка отразилась на моем лице.

– Ты такой красивый, – я нежно провела ладонью по его щеке, внимательно рассматривая лицо парня и стараясь запомнить каждую морщинку и родинку на нем.

Ресницы Томми затрепетали, когда он на секунду прикрыл глаза, расслабленно опуская плечи.

– Ты тоже. Такая прекрасная. Такая невероятная. Совершенная, – прошептал он.