Геном Варвары-Красы, или Пикмалион

Глава 2 Петя

Натка решительно открыла дверь и зашла внутрь. В аудитории был Петя Соболев. Тот самый хороший мальчик с конспектами и своими бутербродами. А рядом, на парте, прижавшись к этому самому «хорошему мальчику», сидела совершенно голая девица и жрала его бутерброд. Огромные ярко-синие глаза недружелюбно уставились на Натку с выражением, понятным без слов любой женщине.

С испуганным писком: «Ой, пардон!» Натка, с бешено бьющимся сердцем, как ошпаренная, выскочила наружу. С криком: «Натка, погоди!» Петя бросился за ней.

?

А начиналось все более чем обыденно. Студент третьего курса отделения ботаники биофака университета Петя Соболев с сомнением потыкал пальцем уже начавший слезиться кусок сыра на бутерброде. Бутербродов, которые сделала мать, было четыре. Изначально они были сложены попарно друг к другу сыром и заботливо завернуты в бумажную, теперь насквозь пропахшую сыром и маслом бумажную салфетку. Сыра мать не пожалела, нарезав его толстенными кусками. Впрочем, булки и масла она тоже не пожалела. Нет, некоторые деньги в семье двух математиков и программистов были, но после нецелевого расходования фондов деньги на ланч были заменены на вот такие взятые из дома бутерброды.

Вы можете удивиться, а что дитё математиков делало на отделении ботаники? И это и правда не так легко объяснить. Старшие классы Петя провел с двумя закадычными друзьями. Чем именно они занимались, сказать трудно, но самой интеллектуальной шуткой трех мушкетеров было ткнуть приятеля локтем и сказать: «Гы-ы-ы!» После окончания школы один из друзей, сын успешного менеджера западной компании, огрел условный – папа отмазал – срок за пьяное вождение, а другой попытался заняться лицензированным выращиванием медицинской марихуаны, за что получил от полиции серьезный втык с предупреждением. Но, к счастью родителей, троица развалилась и на Петю больше особо не влияла.

Сам же Петя, окончив школу, оказался перед выбором, куда пойти. Первым делом он озадачил родителей заявлением, что он хочет петь. Да-да, петь. Как Элвис Пресли, Челентано и Бритни Спирс. Родители отнеслись к такому желанию позитивно и даже пообещали помочь финансами на покупку инструментов и оборудования, чтобы петь после учебы по вечерам, но продолжили выяснять, чему же он собирается учиться? В смысле специальности, которая позволит ему зарабатывать на самостоятельное существование?

Столкнувшись с гнусным непониманием его загадочной и нежной души, Петя задумался. Итак, мечта провести пять лет, обучаясь пению, увы, отпала, поскольку финансировать степень бакалавра, а тем более магистра в пении родители наотрез отказались. Трудно сказать, повлияли ли на Петю увлечения его друзей или просто это была такая форма отомстить взрослым, но Петя выбрал биологию. И не просто биологию, а ботанику с генной инженерией. В качестве официальной мечты была заявлена благородная цель вырастить марихуану без привыкания, которая спасет многих людей от наркомании. Готовы ли вы поверить Пете, решать вам, тем более, что активное вещество марихуаны – THC – оно и в Африке THC. Неважно, выращено оно или синтезировано еще как, но оно действует так, как оно действует, и никакая генная инженерия тут не поможет, разве что на человеческом геноме. Тем не менее, родители, поморщившись, признали, что биология с генной инженерией – очень перспективная наука, а дитё, перебесившись, все-таки получит на руки хорошую специальность.

Первый год Петя жил в общежитии и получал на руки деньги на еду и расходы. Пуру, сосед по комнате в общежитии, прибыл в сумрачный, дождливый, обдуваемый со всех четырех сторон света град из солнечной Индии и компенсировал тоску по родине и солнцу, куря то, что Петя еще не успел модифицировать. Вдыхая вторичные ароматы того, что совсем не случайно было названо индика, Петя проникся верой, что все в жизни – ерунда, и чуть не вылетел из университета.

Встревоженные результатом родители ввели репрессивный режим, выражавшийся в отмене общежития и карманных денег. Теперь он жил с родителями и ездил в универ каждый день на общественном транспорте. Чем им так не угодило общежитие, Петя так и не понял. В конце концов, Пуру, пойманный полицией с поличным, был с треском выперт из универа, так что оказывать тлетворного влияния на Петю он все равно уже не мог. Но родителей это уже не волновало. А карманные деньги были заменены на проездной и вот эти самые бутерброды, которые мать делала ему каждое утро.

«Все-таки это белок,» – подумал Петя, – «Белок, который очень полезен для накачивания мышц!»

На втором курсе, освободившись от ароматного дыма растения, которое привело его на биофак, Петя понял, что ему нравятся девочки. Ну, не то чтобы ему действительно нравились эти заумные безмозглые задаваки, но любому понимающему гормональный фон парня-второкурсника должны быть очевидны сжигавшие Петю желания. К сожалению, девушки каким-то шестым женским чувством распознавали ботаника, причем не только по специальности, и ответными желаниями к Пете не пылали.

Первой реакцией Пети было обвинить во всем родителей, лишивших его карманных денег. Те, в свою очередь, ответили, что пусть Петя быстрее оканчивает университет и получает зарплату, которую будет волен тратить как хочет. А если уж совсем невтерпеж, может найти подработку, намекнув, что оба так в его возрасте и делали, что не помешало им обоим закончить университет практически на одни пятерки. Петя попытался объяснить, что это плохо скажется на учебе, напомнив им, что четверок у родителей тоже было немало… в общем, разговор не получился.

Ускорить время, чтобы закончить университет раньше, Петя не мог, что, может, было и к лучшему. А как найти подработку, он просто не знал. Точнее, сам-то он думал, что он знает. Вот он, такой замечательный, решает подработать. Следующим шагом он в каком-то офисе, хорошо одетый и в галстуке, объясняет важному начальнику, какой он хороший, и тот кивает головой и соглашается. Возможный дополнительный шаг – Петя стоит в героической позе, может, даже с какой-нибудь лопатой или распечаткой Программы, а все вокруг им восхищаются. Последний этап – Пете дают много денег. Точка. Увы, схема почему-то не работала. Если уж быть совсем точным, то подработку Петя все-таки нашел – на кафедре, санитаром в лабораториях. Однако получаемые за это деньги, увы, даже близко не приближались к тому, о чем мечталось, не говоря уж о героических позах и лопатах. Так что явно пришло время изменить концепцию.

Следующей единственно правильной теорией было накачать мышцы, как у Арнольда Шварценеггера, чтобы восхищенные сокурсницы сами падали к его ногам и складывались штабелями. Родители хмыкнули и оплатили абонемент в спортзал, после чего Петя и правда занялся тренировками и достиг если не фигуры экс-губернатора Калифорнии, то вполне приличных результатов в смысле внешности. Но, увы, не в плане популярности у противоположного пола.

И вот теперь, во время обеденной перемены в парах, он сидел в пустой аудитории с развернутыми бутербродами с сыром и думал о жизни. Нет, к учебе он теперь относился не в пример лучше и учился почти исключительно на пятерки. Бросать спортзал он тоже не собирался. Но омерзительная реальность начала пробиваться в его сознание. Похоже, несмотря на приличную внешность, хорошую мускулатуру и умение одеваться, ему так и не удалось стать девичьей мечтой. Что приводило его к мысли подумать о новой стратегии.

Петя вздохнул и попытался сформулировать, как же он будет добиваться успеха у прекрасного пола. Очевидно, надо начать с более простых целей. Похоже, то, что ему сейчас нужно, это скромная заумная серая мышка в белом лабораторном халатике, синих чулках, неуклюжей обуви, очках на пол-лица и с волосами, завязанными пучком на затылке. Другая пока что просто не даст. А вот с такой шансы есть. Да что там шансы? Она ему просто в руки упадет! Сама! Уже раздевшись и голая. Во!

Вздохнув, Петя протянул руку к бутерброду на столе. В этот момент раздался треск, сверху посыпались обломки пластиковой решетки вентиляции, и прямо на руки ему свалилась девица с внешностью модели Плейбоя, из номера, посвященного древней России. Этакая Василиса Прекрасная, только без кокошника, сарафана, равно как и прочей одежды. Ошарашенный Петя успел подставить вторую руку и – хвала тренировкам в спортзале – смог удержать неожиданную находку на руках, не дав ей грохнуться на пол. Что тут же приподняло его самооценку, поскольку телосложение красавицы, при всей своей умопомрачительной привлекательности, все же навевало мысли о скачущих конях и горящих избах. Медленно, будто в замедленной съемке, толстая русая коса сделала почти круг и с глухим «фамп!» стукнулась о крышку парты.

Как ни странно, незнакомка не сделала ни малейшей попытки спрыгнуть с Петиных рук. Тонкие ноздри классического носа на правильном, чистом лице чуть раздвинулись, принюхиваясь, огромные ярко-синие глаза уставились на Петю, и испуг в них сменился каким-то новым, ранее не виданным им у женщин выражением. Кажется, это была заинтересованность.

?

Неожиданно Пик оказался на руках у дылды. Какого-то очень маленького дылды, но это было неважно. Важно, что на руках у дылд безопасно. Даже кошки не смели тронуть Пика, когда дылды держали его на руках, а только терлись об их ноги. А еще дылды, держа его на руках, часто давали ему кусочек сыра. Сыр! Ноздри сами собой втянули воздух и учуяли знакомый запах. СЫР!!! Пик повернул нос к дылде. А когда меня будут кормить?

?

Ссадив незнакомку на парту, Петя ошарашенно уставился на нее, не зная, что дальше делать. Недаром говорят, что мужчина делает, а решает, что делать, женщина. Так случилось и на этот раз. Незнакомка прижалась поближе, уставилась на него просящими синими глазами и совсем неожиданно для своей комплекции пискнула тоненьким просящим голоском:

– Сыр?

– Чо? – не понял Петя.

– Сыр! – повторила незнакомка, пошевелив ноздрями и не то прикрыв груди руками, не то прижав руки к груди. Во всяком случае, жест выражал скорее просьбу, чем стыдливость.

Петя исполнительно взял с парты бутерброд с салфеткой и протянул его незнакомке. Та тут же схватила его обеими руками и начала жадно обгрызать его по краям крохотными микроскопическими кусочками, явно наслаждаясь каждым из них. Крошки хлеба падали на уже неприкрытую ничем грудь, а все ее внимание было сосредоточено на процессе еды. Словом, девушка получила желаемое, и ничего больше ее не интересовало. Оставленный без направляющего женского руководства, Петя опять впал в ступор, не зная, что делать. Наконец он решился спросить ее:

– Ты кто?

Незнакомка на момент отвлеклась, казалось, даже задумалась, но сыр пересилил, и она опять принялась за бутерброд.

– Как тебя зовут? – сделал вторую попытку Петя.

Синие глаза уставились на него, в глубине отразилась какая-то титаническая работа мысли, и наконец она выдала:

– Джери!

И снова принялась за сыр.

?

Дылда усадил Пика на стол. Ничего необычного в этом не было, дылды всегда отпускали Пика, и часто именно на стол. Но на руках было безопаснее, поэтому он прижался к дылде, сложил лапки на груди – так чаще доставался сыр – и пропищал неизвестно откуда взявшееся слово:

– Сыр?

Дылда издал какой-то звук, и Пик понял, что нужно повторить.

– Сыр!

И тут дылда действительно дал Пику кусок сыра. Да еще какой! Реальность растворилась для него, сжавшись до ароматного, восхитительного, вкуснейшего кусочка сыра в лапках, который он тут же принялся грызть.

– Ты кто? – спросил дылда.

Вопрос застал Пика врасплох. Он даже перестал грызть сыр на минутку. Будучи мышью, Пик никогда не задавался вопросом, кто он или что он. Он просто был, какой есть. Собственно, он и теперь не задавался подобными вопросами. Некоторым читателям может показаться странным, что Пик не заметил, как стал человеком. Но дело как раз в том, что он никогда не осознавал себя и мышью. А что мир изменился, так он всегда меняется. Ладно, дылды постоянно издают странные звуки, решил Пик и вернулся к сыру.

– Как тебя зовут? – настаивал дылда.

«Зовут»… это когда «говорят» о тебе, как когда дают сыр, понял откуда-то Пик. А когда дают сыр, обычно зовут…

– Джери! – пискнул он. И тут же понял, что Джери – женское имя, потому что он – на самом деле «она», самочка. То есть «женщина». «Девушка». Откуда взялись все эти странные слова, он… или, точнее, она не знала. Взялись, и ладно. Понятно же, чего еще надо? Короче, у нее могут быть детеныши. Это хорошо, решила уже Джери, а не Пик. Так альфа-самцы не будут драться. И будут делать ей детенышей. На мгновение она скосила глаза на дылду. Интересно, а дылды могут быть альфа-самцами? Этот вон какой. И сыр у него…

?

Известно, что мужской мозг больше женского, по крайней мере, в среднем. Зато у женского выше плотность нейронов. Более высокая плотность означает, что нейроны ближе друг к другу, а чем меньше расстояние, тем быстрее идет сигнал. Поэтому женский мозг быстрее. Это как современный микропроцессор рядом с занимающим полкузова грузовика боевым компьютером для расчета траектории ракет из советских времен 80-х годов прошлого века. Современный микрочип сделает ту же работу в тысячи раз быстрее и даже нагреться не успеет, зато у того память на ферритовых колечках, так что если втемяшится ему какая программа и он начнет её выполнять, то только балки обваливающегося потолка смогут остановить процесс. Разница между женским и мужским мозгом, конечно, не столь радикальна, но если за неимением управляющего сигнала из женского в мужской втемяшится какая мысля, то остановить её тоже будет очень непросто.

Короче, посмотрев пару минут на обгрызающую бутерброд Джери, Петя пришел к выводу, что надо понять, что случилось, и расспросить незнакомку. Может, сама скажет, что надо делать. И немедленно приступил к реализации этого плана.

– Что с тобой случилось? Как ты попала в вентиляцию? Ты что, от кого-то сбежала? Тебе нужна помощь? Джери, ты меня слышишь?

На слово «Джери» та на мгновение оторвалась от сыра и поглядела на Петю.

– Слышу, – наконец сказала она и вернулась к бутерброду.