Пандемия любви

– Неужели мной заинтересовалась британская разведка, Лёвик? – притворно обрадовалась я.

Он хмыкнул.

– Пока нет. Один мой знакомый открыл новую фирму. Набирает сотрудников. У тебя английский в порядке?

– Ну вроде бы, – усмехнулась я. – Если не считать того, что я его несколько подзабыла.

– Реально вспомнить?

– Лёвик, человек – это звучит гордо! Для него в принципе нет ничего невозможного.

– Это радует. – Он снова хмыкнул, а я поторопила его, теряясь в догадках.

– Могу я, наконец, поинтересоваться, что за поприще ты избрал для меня, дорогой?

– Можешь. Поприще вполне пристойное. Реклама.

– О-ох! – непроизвольно вырвалось у меня.

– Возьми себя в руки, – ровным голосом посоветовал Лёвик. – Между прочим, очень перспективная отрасль. Двигатель прогресса, можно сказать.

– Тебе бы следовало пригласить Вальку, она помешана на рекламных слоганах с той же силой, с какой я их ненавижу, – хмуро сказала я.

– От ненависти до любви один шаг, душа моя.

Уверен, в этом деле ты преуспеешь. Парадоксы – твоя стихия.

Я услышала, как он закурил, слегка прищёлкнув зажигалкой.

– С ума сойти, Лёвик. И какую же, интересно, функцию собирается возложить на меня твой таинственный друг?

– Представительскую. Впрочем, точно не знаю. Пиар, работа с клиентами, в основном, иностранные фирмы. Всё будет зависеть от того, какое ты на него произведёшь впечатление. Это очень серьёзный человек. Но сначала ты должна будешь встретиться с его заместителем. Он будет ждать тебя завтра в одиннадцать ноль-ноль. Запиши: Анохин Андрей Львович. – И Лёвик продиктовал мне адрес. – Всё будет хорошо, малышка, – ласково добавил он, – волноваться не стоит. Что касается зарплаты, то первое время, полагаю, он не сможет платить тебе больше тысячи долларов.

– Сколько? – шёпотом переспросила я.

Лёвик вздохнул.

– Очень скоро ты поймёшь, что это не так много, как кажется на первый взгляд, – терпеливо сказал он. – Конечно, всё будет зависеть от тебя, но я надеюсь, что он не слишком долго продержит тебя на такой ставке.

– Господи, Лёвик, я бы предпочла надеяться на обратное.

– Времена меняются, и аппетиты растут быстро, – засмеялся Лёвик. – Мы ещё вернёмся к этому разговору где-нибудь через несколько месяцев.

– Уговорил. Правда, с условием, что мне удастся продержаться такое количество времени, – пробормотала я, несколько затосковав.

– Для начала надо ещё там оказаться. Не мне тебя учить, но не забудь, что первое впечатление самое важное. Постарайся выглядеть на все сто. Побежал, у меня сегодня куча дел. Желаю удачи, малышка. – И Лёвик повесил трубку.

Некоторое время я сидела не шевелясь, тупо глядя перед собой. Чтобы заработать сумму, о которой только что шла речь, мне пришлось бы работать в нашей распроклятой подыхающей фирме не менее двух с половиной месяцев.

Думать об этом не имело смысла, поэтому я решила сосредоточить внимание на проблеме своего гардероба и отправилась в комнату.

Не прошло и пяти минут, которых с лихвой хватило на тщательный осмотр имеющихся в наличии предметов одежды, как я окончательно утвердилась в мысли, что, подобно небезызвестному полковнику Исаеву, никогда ещё не была так близка к провалу.

Совершенно очевидно, что если я нацеплю что-нибудь подобное и отправлюсь предлагать себя в каком-либо качестве, мне не придётся удивляться, если единственной вакантной должностью окажется должность дневной уборщицы кабинетов. И у меня есть все шансы получить это место, правда, с оговоркой – пореже попадаться на глаза солидным клиентам.

Осознание этого факта привело меня в страшное уныние. Оно безраздельно завладело мной и следующие полчаса прочно удерживало свои позиции. Однако по прошествии означенного времени я почувствовала, что на авансцену незаметно начинает выбираться мой старый, проверенный в боях за выживание товарищ – дух противоречия.

«Что это вы снова себе позволяете, досточтимая Марианна Сергеевна? – стремительно бросился он в атаку. – Так у нас дело не пойдёт. Бунт на корабле будет немедленно подавлен с особой жестокостью! Кому, как не тебе, должен быть отлично известен механизм захвата власти в отдельно взятом, ничего не подозревающем государстве? Ну-ка скоренько напряги свои куриные мозги! С чего там полагается начинать? Ага! С захвата почты, телеграфа и, конечно же, рекламы! Вот её, родимую, мы в первую голову и будем брать тёпленькой, можно сказать, прямо из постельки! А что нам необходимо для этого вооружённого нападения? Угадай с трёх раз! Молодец, конечно же, приличные шмотки! Так что выстраивай свои боевые части «свиньёй» и шустро двигай в указанном направлении!»

Этот дерзкий монолог, на манер ледяного душа, стремительно привёл меня в готовность номер один.

«Итак, шмотки, – сказала я себе, удобно устроившись в кресле и вытаскивая из пачки длинную коричневую сигарету. – Попробуем разобраться. По итогам ревизии, проведённой уважаемой комиссией в моём лице, оных в наличии не обнаружено. Пойдём дальше. Вариант первый. Купить: отпадает по причине полного отсутствия каких-либо пригодных для этого денежных единиц. Вариант второй. Одолжить: никаких противоборствующих факторов не имеется. Вполне перспективен для разработки».

Я почувствовала, что моё настроение начинает стремительно отделяться от отметки «ноль». Обожаю смелость простых решений! Теперь предстояло сосредоточиться на поиске кандидатуры донора с соответствующей, так сказать, группой крови, а в нашем случае – ростом.

Долго раздумывать мне не пришлось. Из всех знакомых и родственников единственным человеком, совпадающим со мной по росту, была Ирка. Когда-то в светлые институтские времена мы с ней по праву считались красой и гордостью факультетской баскетбольной команды.

Ирка славилась лёгким, весёлым нравом, и дружить с ней было приятно и необременительно. У кого бы что ни происходило, она всякий раз ограничивалась одним-единственным советом: «Три к носу!», которому, нельзя не отметить справедливости ради, и сама неизменно следовала. Ввиду похожести наших характеров, мы с лёгкостью находили общий язык, да и на факультете слыли всеобщими любимицами.

На третьем курсе Ирка скоропостижно выпрыгнула замуж за самую популярную в университете личность по имени Гриша и прозвищу Гершвин, каковое он приобрёл за поистине блистательное исполнение джазовых импровизаций. Развод последовал столь же скоропостижно. Дело в том, что характер у Гершвина оказался настолько отвратительным, что студенты на факультете делали ставки, сколько месяцев Ирке удастся удерживать оборону. Выигравших не оказалось, потому что цифра «шесть» так никем названа и не была. Подозревать в хрупкой девушке такие нечеловеческие возможности было бы безумием.

Вновь обретя долгожданную свободу, Ирка навеки возненавидела джаз, а заодно и всех претендентов на роли эстрадных звёзд, настоящих и будущих. Поэтому с приходом новых времён она целиком и полностью сосредоточила своё внимание на носителях абсолютно противоположных жизненных устремлений, а именно, на бизнесменах. В чём, по счастью, и преуспела.

Её новый муж, начавший свою карьеру с небезызвестной полулегальной торговли со страшной скоростью наводнившими нашу страну первыми допотопными «экстишками», по прошествии определённого времени стал руководителем крупной и весьма преуспевающей компьютерной фирмы. На этом фоне Иркина собственная служебная карьера, лишившись практической значимости, быстренько увяла, едва начавшись, уступив место вечной как мир, карьере очаровательной жены при богатом муже и заботливой матери при милых крошках. Счастливый супруг буквально носил Ирку на руках за её чудный нрав, и единственная проблема, которой он позволял ей загружаться, была хроническая нехватка места в шкафу.

Последний раз мы общались с Иркой где-то года три назад, вскоре после рождения её второго ребёнка, прелестного существа по имени Виолетта. Я с удовольствием провела этот вечер в обществе милой четы в их роскошной двухъярусной квартире на Тверской. А потом закружилась в водовороте малоприятных событий собственной унылой жизни, и больше повидаться как-то не удалось.

Едва заслышав в трубке моё неуверенное приветствие, Ирка исторгла восклицание, напоминающее победный клич индейцев майя, предшествующий сезонной ритуальной охоте.

– Где ты пропадала столько времени, леший тебя побери?! – завопила она мне в ухо с такой ошеломляющей громкостью, что я чуть не выронила трубку.

Мы проболтали минут сорок, радостно вспоминая прежние подвиги и обмениваясь новостями. Вернее, новостями делилась, в основном, Ирка, в то время как я по большей части благоразумно помалкивала. Наконец разговор вырулил в нужное русло, и я, несколько запинаясь, изложила свою проблему. На мой робкий вопрос, не найдётся ли на денёк чего-нибудь подходящего, в чём можно предстать перед потенциальным работодателем, Ирка неожиданно разразилась таким оглушительным хохотом, что я снова едва удержала в руках трубку.

– На день, говоришь? Да хоть на всю оставшуюся! Слушай, в твоей машине багажник вместительный? А то чемодан чересчур объёмный. Замучилась уже об него в кладовке спотыкаться!

– Что-то я не пойму… – начала было я, но Ирка немедленно перебила и затараторила со свойственной ей экспрессией:

– Я и сама давно тебе позвонить собиралась, да всё как-то недосуг было. Прошлое лето с детьми на Кипре проторчала, там у мужа филиал открылся в офшорной зоне, ползимы Дениска проболел, и так день за днём, сама знаешь, как это бывает. А шмотки мои, которые я до беременности носила, теперь мне на нос не лезут, так что они давненько тоскуют по тебе в кладовке, ждут, не дождутся, когда ты их в свет выведешь! С нашим-то ростом больше на них претендентов не имеется. Если б ты только видела, какой я теперь обширной матроной стала! Уж хоть бы килограммов на пять похудеть, а о прежней кондиции и мечтать нечего. Давай знаешь как сделаем, – заявила она, услышав мой рассказ о безвременной кончине верной «копейки», – вечером водитель мужа домой доставит, я его и попрошу тебе чемодан забросить. Там столько тряпок, что, дай бог, успеешь за год в каждой по разу выпендриться! Так что освобождай место в шкафу!

– Об этом-то как раз беспокоиться не стоит, – дипломатично заметила я, особенно не вдаваясь в подробности.

…Детальное знакомство с содержимым чемодана до такой степени выбило меня из равновесия, что, когда сон, наконец, предпринял робкую попытку напомнить мне о своих законных правах, на небе начали прорисовываться первые розоватые полоски зари, и ложиться уже не имело смысля.

Ни одной женщине не надо объяснять, что я испытала при виде этих россыпей пещеры Алладина.

Сначала я перетащила всё, что было в чемодане, на диван. Одна, две, три полные охапки счастья. Ей-богу, счастье в таких дозах опасно для женского здоровья!

Переоделась я, по меньшей мере, раз двести, и теперь у меня ныла каждая мышца. Эльза, с удивлением наблюдавшая за моими гимнастическими упражнениями, тоже бодрствовала и лишь под утро, растянувшись на паласе, погрузилась в глубокий сон.