Приключения магов

Сборы не заняли много времени. Брали только то, что жизненно необходимо.

– Всё готово. Можно уходить, – сообщил, наконец, Григорий.

– Тогда в путь, – ответил Иосиф.

– А ты с нами?

– Почему нет? До того, как стать слугой в этом доме, я бродяжничал. Идти мне некуда. А вы – мои друзья. Я иду с вами.

– Ну и отлично.

Отряд вышел из дому. Стараясь оставаться незамеченными, они прошли в тайное место Маргариты. Там Иосиф показал им случайно обнаруженный лаз, через который он и попал внутрь, когда пришёл предупредить их об опасности.

– Пробираемся к реке, – шёпотом проговорил Григорий, когда они выбрались за изгородь. – А потом вдоль реки к лесу. Реку отсюда не видно, значит, и нас не обнаружат. Только постарайтесь осторожнее.

Вокруг дома простирались поля. Казалось бы, укрыться здесь совершенно невозможно, беглецов сразу заметят. На самом деле местность не была совершенно ровной. Скорей она напоминала плохо разглаженное одеяло. То тут, то там она приподнималась складками, достаточно высокими, чтоб человек, пробирающийся почти ползком, мог укрыться. К тому же кое-где им помогали высокие кусты, образуя порой целые небольшие островки.

Сначала беглецы продвигались ползком, потом на четвереньках, вставая на ноги там, где растительность скрывала их от взгляда наблюдателей. Наконец они осмелились встать в полный рост. Это дало им возможность продвигаться вперёд гораздо быстрее. Вот и река. Никто не кричал им вслед, не пытался их догонять. Наблюдатели не заметили их бегства. А может ни у кого и не было намерения их остановить. Так или иначе, они благополучно добрались до леса. Теперь можно было слегка расслабиться. Даже если преследователи надумают их разыскать, в лесу это сделать будет практически невозможно.

Лес принял их как добрый товарищ: предоставил им укрытие и обеспечил всем необходимым. Артём обладал немалым опытом выживания. Он знал, где искать пропитание и воду, когда рядом нет лавки, в которой можно было бы это приобрести. Иосиф тоже оказался парнем с головой. То, чего он не знал, быстро перенимал от Артёма. Григорию с Маргаритой почти ничего делать не приходилось. Они готовили обед, иногда подлечивали мелкие раны, но всё остальное время беседовали или занимались. Теперь их осталось только четверо. Лиза исчезла. Из всех четверых только Григорий переживал за Лизу. Его утешало лишь то, что теперь он избавлен от необходимости решать, как быть с ней дальше. Останься она с ними, это могло бы стать немалой проблемой. Ведь нельзя же жить рядом с человеком, который тебя предал и подверг опасности твою жизнь, и делать вид, что ничего не произошло.

Сначала Лиза шла вместе со всеми, молчаливая и замкнутая, но, казалось, покорившаяся неизбежному. В последний раз устраиваясь на привал вместе со всеми, она только равнодушно махнула рукой, когда Григорий спросил, удобно ли ей. А утром её уже не было. Никаких следов, свидетельствующих о том, что она попала в беду, не обнаружилось. Скорее всего, ушла сама. Собственно, этого можно было ожидать: она чувствовала себя пленницей, которую против воли уводят в стан врага. На самом деле это было не так, хотя они вынуждены были покинуть дом по её милости. Никто из них не мог обращаться с ней по-дружески, но и мстить никто не собирался. Тем не менее, Лиза посчитала, что опасности леса (дикое зверьё и лихие люди) – меньшее зло, чем её спутники. К тому же теперь она знала другой способ, который позволит ей получить всё, что захочется. Обнаружив исчезновение Лизы, остальные четверо пытались разыскать её, но напрасно. Они шли по следу, но скоро след потерялся. Они поискали ещё немного, а потом продолжили идти в том же направлении, что и раньше.

Однажды на привале, убедившись в том, что никакая опасность им не угрожает, они раскинули карту. Следовало решить, куда идти дальше. Григорий не хотел уходить далеко от дома: там у него остались книги, кое-какие магические вещи, да и попыток найти способ помочь Артёму он не оставлял. Остальные предпочли бы уйти подальше. Дурные слухи имеют свойство проявляться в самый неудачный момент. Правда возмущение людей было направлено, в конце концов, против Лизы, а не против них, но кто знает, как изменится история с течением времени. А чем дальше город, тем меньше вероятность встретить кого-то кто в этом участвовал. Надо было быть готовым и к тому, что дом, который они покинули, потерян для них навсегда. Если так, придётся искать новое место, где они могли бы жить. После недолгих обсуждений, решили двигаться к ближайшему городу. Даже если они там не останутся надолго, всё равно нужно обновить одежду, пополнить запасы. Путешествие по лесу не могло удовлетворить все их потребности.

Город, к которому они решили идти, назывался Лашинок. Это место на побережье, где кромка леса подходит совсем близко к берегу, так, что одна граница города прячется под кронами деревьев, а другая омывается водами моря. Вправо и влево от города безлесная полоса расширяется, но там только небольшие деревушки, в которых случайным путникам совершенно нечего делать.

Что они достигли обжитых мест, стало ясно, когда небольшой вооружённый отряд окружил группу путешественников и под конвоем доставил прямиком в городскую тюрьму. Артём почувствовал их приближение и предупредил друзей. Но это им не помогло. Беглецы, вымотанные длительным переходом, не могли ни убежать, ни принять бой. Они решили, что лучше всего для них – спрятаться и переждать, пока отряд пройдёт. Так они и сделали. Но им не повезло: вооружённые всадники хорошо знали местность и умели охотиться. Они нашли всех, кроме Артёма. Его тело, наделённое возможностями, не доступными для всех прочих, помогло ему и на этот раз.

Никто так и не удосужился объяснить пленникам, что произошло. Тюрьма располагалась на окраине города. Это было массивное, сложенное из огромных камней здание с маленькими окнами, забранными толстой решёткой. Его окружала высокая каменная стена такой толщины, что по верху её мог спокойно пройти дозорный. Тюремный двор так плотно утоптан и утрамбован колёсами телег, доставляющих арестантов, что ни одна травинка не смогла пробиться к поверхности. Камера, в которую их посадили, была полна. Арестанты представляли собой весьма разношёрстную компанию. Некоторые из них были одеты настолько изысканно, насколько это возможно в такой обстановке, тогда как другие – оборваны и грязны. Были здесь и мужчины и женщины. Женщины, те, что помоложе и покрасивее, держались ближе к самым сильным мужчинам, защищавшим их от остальных. Маргарита оказалась самой юной и свежей из содержавшихся здесь пленниц. На неё сразу обратили внимание. Её спутников как бы невзначай оттёрли в дальний угол, так что они никак не могли ей помочь. Девушка осталась одна, лицом к лицу с человеком, которого эти люди, а среди них было много совершенно отпетых типов, не признававших никаких законов, почитали авторитетом.

– Какая цыпочка! – бесцеремонно оглядывая девушку, произнёс он. – Держись меня, детка, и я никому не дам тебя в обиду.

Он самоуверенно улыбался, глядя на её замешательство.

– Разве тебя можно уговорить и разжалобить, – тихо ответила Маргарита, не поднимая глаз, – и я не думаю, что кто-то здесь заступится за меня…

Парень уже торжествовал победу и даже чувствовал некоторое разочарование от того, что она досталась ему так легко.

– Боюсь, у меня нет иной возможности защитить себя, – продолжала она, – …кроме как убить тебя. Держись от меня подальше.

Маргарита не угрожала. Мысль об убийстве вызывала в её душе непреодолимый протест. Парень, однако, предупреждения всерьёз не принял.

– Ну-ну, детка, улыбайся поласковей, если не хочешь иметь дело со всеми остальными.

Его руки обхватили её талию. Его лицо оказалось так близко к её глазам, что она, как ей показалось, смогла заглянуть в самую его душу, чёрную и неподвижную, затягивающую, как омут. И всё же Маргарита попыталась прикрыть рукой губы, хотя теперь уже почти хотела, чтобы он её поцеловал. Он прижал её к себе так крепко, что она вскрикнула от боли, и довольно чувствительно прикусил зубами её пальцы.

– Не надо так делать, дорогая. Иначе я на тебя рассержусь.

– Нет, – беспомощно выдохнула Маргарита. – Ты не понимаешь. Меня нельзя трогать.

– Ах, какая недотрога! – с шутовским восхищением воскликнул он, и тут же проговорил зло: – Все вы такие сначала. Хватит играть!

Он с силой оттянул от лица её ладонь и поцеловал в губы. Маргарита не сопротивлялась. Она честно предупредила его и пыталась остановить. Не её вина, что порочные наклонности затмили его разум. Никто так и не понял, что случилось. Только что он был жив и вполне здоров, а спустя несколько секунд уже лежал на полу без каких-либо признаков жизни.

– Я же говорила, – прошептала Маргарита, глядя на труп.

– Кто-то ещё хочет попробовать? – спросила она уже громко. – Пожалуйста, мои объятия всегда открыты для вас.

Маргарита улыбнулась как можно более завлекательно. От этой её улыбки арестанты шарахнулись так, словно юная дева на их глазах превратилась в кровожадного монстра и теперь скалила окровавленную пасть, в поисках жертвы. Камера, казавшаяся раньше тесной и забитой людьми до отказа, теперь вдруг оказалась достаточно большой, чтобы вокруг Маргариты образовалось пустое пространство. Отчего-то никто из арестантов, несмотря на страх, который она им внушала, не подумал даже постучать в дверь и вызвать стражу. Похоже, представителей закона боялись больше, чем какого-то там монстра да к тому же с приятной наружностью.

Маргарита осмотрелась. Из мебели в камере были только брошенные на пол матрасы. Она примостилась на одном из них, прислонившись спиной к стене. Урок был усвоен прочно: никто не мешал ей, не попытался даже просто заговорить. Её друзья, видя, что ей ничего не угрожает, успокоились. Однако авторитет здесь был, видимо, не один, так как, повинуясь чьёму-то безмолвному приказу, им неизменно, хотя и не явно, препятствовали всякий раз, когда они пытались приблизиться к ней.

Внешне всё выглядело так, что новоприбывших оставили в покое. Арестанты вернулись к прерванным занятиям, которые, надо сказать, не отличались ни разнообразием, ни особой изысканностью. Человек, при жизни державший в страхе самых отъявленных, после смерти никого не интересовал. Через тело просто перешагивали, если оно попадалось на пути. Маргарита коротала время наблюдением за остальными. Однако незамысловатость развлечений очень скоро сделала это занятие скучным. Поэтому она обрадовалась, когда у неё появился собеседник. Небольшого роста, с непримечательной внешностью юноша сел рядом с ней.

– Привет, – сказал он тихо, глядя на свои руки, лежащие на коленях.

– Привет, – также тихо ответила она.

Юноша был очень молод, почти мальчик, и не вызывал опасений.

Маргарита не могла предположить, что рядом с ней человек, которого в этой камере уважали. Того, первого, через которого теперь так хладнокровно переступали, они боялись, а этого уважали по-настоящему. За неказистой внешностью скрывались ловкость, ум и смелость. Он был мошенник и вор. Далеко не все оказались здесь за действительно серьёзные проступки, однако сидящего рядом с ней молодого человека это не касалось. Он был одним из тех, для кого тюрьма – не более чем справедливое наказание за избранный образ жизни.

– Часто это у тебя получается? – полюбопытствовал он, по-прежнему глядя на свои руки.

– Что именно? – переспросила Маргарита, словно не понимая.

– Ну, ты ведь убила этого типа.

На мгновение взгляд юноши коснулся её лица и сразу же снова вернулся к рукам.

Маргарита нахмурилась. Ей совсем не хотелось думать, что это она его убила. Ведь она предупреждала его. Предупреждала, а он не поверил и потому погиб.

– Это не я. Он сам. Если бы он послушал меня, то был бы сейчас жив.

Молодой человек только махнул рукой. Такие речи он слышал даже от тех, кто продумывал своё преступление тщательно и хладнокровно. Его это не волновало.

– Ты можешь сделать такое ещё раз? – продолжал он расспрашивать.

– Могу. Но зачем?

– Затем, что все мы тут мечтаем только об одном – выбраться отсюда. Конечно, тут есть преступники. Но есть и такие, кто не сделал ничего предосудительного.

– Да, мне тоже так показалось. Так чем я могу помочь?

– Скоро принесут обед. Охрана увидит труп, а соглядатаи расскажут, как было дело. Мы не знаем, кто доносит, но сейчас это не важно. Тебя вызовет начальник тюрьмы. Ты должна его убить и забрать ключи. Только сделай это во время допроса, иначе охрана с тебя шкуру спустит.

– А если я этого не сделаю?