Коралловый браслет. Эзотерический роман

– Спасибо, конечно, но ты же здорово потратился, зачем?

– Это ерунда! Я вот шел сюда, кто-то на меня собаку спустил, так она мне штаны порвала.

– Да ты что? – засмеялась Селена. – Покажи-ка.

Мишка приподнял свитер, и она увидела на заднем месте его штанов внушительных размеров дырку, рядом с которой болтался небольшой кусок ткани.

– Так ты убегал от нее, что ли?

– Нет, я поднял какую-то палку, а она как налетит!

– Смешной ты. Снимай, я зашью.

– Да я сам, – сконфузился Мишка.

– Не выдумывай, женщина это лучше умеет делать, – улыбаясь, сказала она, открывая шкафчик серванта, где лежали нитки с иголками.

Мишка разделся в ванной, обмотавшись вокруг полотенцем. Селена посмотрела на него, чуть не прыснув со смеху. Через минут десять брюки были уже готовы, причем шов почти не был заметен.

– Ну вот, надевай, – сказала Селена, подав ему их с заботой. – И больше не подбирай «чужие» палки.

Она засмеялась. Мишка оделся и, посмотрев в окно, где уже было достаточно темно, произнес с грустью:

– Ладно, я пойду. Спасибо за чай.

– Пожалуйста. Звони, как у тебя дела. Ты Верку не видел?

– Я заходил к ней. Она, кажется, собирается снова замуж.

– Да? Неужели?

– На нее это похоже, – с легкой усмешкой сказал Мишка, надевая куртку.

– А как же Машка? – с участием в голосе спросила Селена.

– Заберет, наверно, себе.

– Плохо ей будет без отца.

– Ну… – с долей участия проговорил Мишка, пожав при этом плечами. – Тут уж ничего не поделаешь, раз так получилось.

– Да… Это верно, – о чем-то жалея и вспомнив Машку, задумалась Селена.

– Ну ладно, мне пора, – как-то озабоченно сказал Мишка и, надев шапку, открыл входную дверь. – До свидания…

Он немного потерянно взглянул на нее и, не дожидаясь ответа, быстро начал сбегать вниз по лестнице.

– Мишка! – крикнула ему вдогонку Селена. – Ну, чего ты?

Тот повернулся, посмотрев на нее с вопросом в глазах.

– Счастливо! – помахала она ему.

Он попытался улыбнуться, махнув ей в ответ, а затем, повернувшись, уже медленнее пошел вниз. Скоро его шаги затихли, а Селена все еще стояла у дверей, как-то странно и грустно смотря в окно подъезда, где уже стояла настоящая ночь. Дома она, задумавшись, подошла к календарю, висящему в прихожей рядом с зеркалом и, взглянув на него, улыбнулась. «Скоро Новый год», – подумала она мечтательно, и сердце у нее радостно забилось.

Иван приехал, как и говорил, накануне новогодних праздников. Он был радостен и немного встревожен одновременно. К Селене он зашел двадцать пятого вечером. Та оказалась дома, вот совпадение, раньше обычного, так как ей на работе устроили небольшие каникулы одновременно с каникулами у Максима.

– Селенка! Ты представляешь, мы почти нашли ключ к разгадке, но, как это всегда бывает, нам пора было уезжать.

Иван развел руками, а затем обнял девушку, глядя на нее влюбленными глазами.

– Ты похорошела без меня.

Она молча смотрела на него, улыбаясь.

– Ты знаешь, мы обнаружили еще одну пещеру, как раз накануне отъезда. По-моему, если ее хорошо исследовать, можно найти очень много чего интересного. Там довольно необычные своды и есть несколько скрытых ответвлений, за которыми прослеживаются потайные ходы.

– И ты пытался пройти в них?

– Да, но они чем-то завалены. Похоже, кто-то постарался, чтобы другие не смогли проникнуть дальше.

– Там, наверно, страшно?

– Ну, как сказать? Когда хочется что-то узнать, никакие страхи не помеха.

Он улыбнулся.

– Иван, ты у меня герой, – почти шепотом произнесла Селена, поцеловав при этом его в щеку.

– Да ну… – засмеялся он, подхватывая ее на руки и кружа по комнате.

В этот вечер они долго разговаривали друг с другом, вместе поужинав разогретым борщом. Когда уже стемнело, Иван, посмотрев на часы, сказал:

– Может, я останусь у тебя?

– Тебе завтра куда-нибудь надо?

– Часам к десяти зайду на работу, там нужно кое-что уладить. А после обеда, надеюсь, освобожусь, будешь меня ждать?

– Я приду с занятий к трем часам, заходи, хорошо?

– Обязательно!.. Так значит, я остаюсь?

Иван посмотрел на нее в ожидании ответа. Селена смущенно улыбнулась, кивнув. Тогда, подпрыгнув от радости, он взял девушку за руки и долго смотрел ей в глаза, счастливый и завороженный. Эта ночь была для них обоих чудом открытия друг друга, которое запомнилось даже больше, чем все последующие дни и Новый год. Селена, так долго сдерживающая себя в интимном плане, наконец, раскрылась, и от этого чувствовала себя так свободно и естественно, что все ее смущение превратилось в какую-то нежную и мягкую чувствительность, которая сквозила через все ее движения, звуки, слова. Она не помнила, как и что произошло между ними, потому что время слилось для нее в один прекрасный момент, а лучше сказать, порыв, из которого проистекала жизнь в ее самом сокровенном и чудесном смысле.

Все новогодние праздники они провели вместе. Готовили разные блюда по рецептам из кулинарных книг, катались с ледяной горки в сквере, танцевали с малышней вокруг большой елки у дворца искусств. А также рисовали, дыша на морозное стекло, непонятные узоры в автобусе, один раз ворвались, весело смеясь, в гости к Славику, который угощал их крепким и таким приятным на вкус домашним ликером, а потом играл для них на гитаре, смешно мотая головой в такт на каждый удар, а они подпевали что-то невпопад, не зная слов, но с чувством и громко. И, наконец, они танцевали, обнявшись, у елки во дворе. Под музыку магнитофона, включенного на подоконнике квартиры первого этажа, вместе с другими парами из соседних домов, наблюдая за разноцветными взрывами петард и хлопушек, не смолкающими до самого утра.

Иван окончательно решил остаться у нее, забрав свои вещи у отца и предупредив его об этом. Тот был не против, и даже рад. Так как мог теперь вести свою личную жизнь, не опасаясь чужих глаз и звонков. Для Селены такое решение Ивана было ожидаемым и спасительным. Долго находиться одна она не могла. Ей постоянно нужен был кто-то рядом, чтобы можно было делиться с ним своими чувствами и ощущениями. Раньше таким человеком была бабушка, хотя Ивану Селена, наверно, больше рассказывала о своих внутренних переживаниях, снах, наитиях. Девушка знала также, что многие молодые люди ее времени живут сначала вот так, в гражданском браке и затем вступают, если захотят, в официальный брак. Поэтому особенно не задумывалась о том, как сложится ее дальнейшая жизнь. Ей было хорошо, и она верила Ивану.