Мёртвые не спят

К счастью, Сара вроде бы не обиделась. Она лишь кивнула, будто принимая мои слова к сведению.

– У нас такой традиции нет. Но я понимаю, что для тебя это знак хорошего расположения, поэтому благодарю. Входи же.

Неловкость, кажется, была замята. Я протопала в комнату и плюхнулась на диван. Положила том «О великих и величайших» на журнальный столик, неуверенно повертела бутылку в руках.

– Может быть, ты всё же хочешь попробовать вино?

– Не уверена, что нам можно употреблять Земные напитки, – Сара подошла и опустилась в кресло. – Но теперь это не имеет значения, верно? Так что, – Она взяла бутылку, скрутила крышку и сделала большой глоток прямо из горла. Пожала плечами. – Какое оно на вкус?

Хороший вопрос. Никогда не думала, что мне придётся объяснять это кому-то. Кто знает, как она вообще чувствует вкусы? Но ладно, попробую.

– Терпкое. Немного кисловатое. Похоже на жгучий виноградный сок. А внутри потом становится тепло.

Сара сделала ещё глоток и передала бутылку мне, я тоже отпила.

– Это был интересный опыт, – она кивнула на стол. – Вижу, ты взяла книгу. Хорошо, подготовкой мы займёмся чуть позже. Сейчас давай просто поговорим.

– Давай, – я неловко поёрзала.

Никогда не умела поддерживать разговор. Вечно не знаю, что бы сказать. В итоге либо молчу, либо ляпаю что-нибудь неуместное. Поэтому и друзей у меня было мало. С ними поддерживать общение я научилась, но вот заводить новые знакомства – это просто катастрофа!

Сара, уютно устроившаяся в кресле, разглядывала меня. Наконец, она спросила:

– Как ты умерла?

Видимо, здесь это вполне обычный вопрос. Как «кем работаешь?»

– Меня сбила машина. Транспортное средство, – уточнила я и покрутила руками, будто держала в них руль. – А ты? Как оказалась здесь?

– В научной экспедиции. Меня растерзал, – опять много шипящих звуков. Наверное, название какого-то хищника. Интересно, почему я хорошо понимаю всю речь, кроме имён собственных? Что за глюк системы? Или это специально сделано?

– Так ты была учёной?

– Нет, наёмницей. Сопровождала учёных через джунгли. И обычно у меня это прекрасно получалось. Но в тот раз не повезло.

– Сочувствую.

– Чему?

– Как же? Ты страдала. А потом очутилась здесь, в непонятном месте, далеко от родины.

Сара два раза дёрнула подбородком.

– Не стоит. Боль быстро прошла. А школа мне нравится, я хочу быть куратором.

Неожиданная реакция. Но, оказывается, и так бывает.

– И неужели тебе совсем не было плохо?

– Нет. А тебе было?

– Да. И до сих пор плохо, – я почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза, и быстро заморгала. Сделала пару глубоких вдохов. Вроде бы отпустило. Не хочу снова смущать Сару «физиологической реакцией». – Я очень тоскую по дому. По родным. Моя жизнь… существование… в общем, всё развалилось. Сейчас мне предстоит восстанавливать себя из обломков.

Произнося это, я нервно крутила в руках крышку от вина. Есть у меня такая дурацкая привычка – теребить что-нибудь, трогать, дёргать за волосы. Это помогало успокаиваться, поэтому и сейчас руки машинально потянулись к мелкому предмету. Но мелкая моторика нового тела была развита ещё не слишком хорошо. Кисть вдруг дёрнулась, пальцы разжались, крышка шлёпнулась на пол и закатилась под диван.

– Ох! Извини, сейчас достану.

Я вскочила и собралась уже опуститься на колени, но Сара жестом остановила меня:

– Я сама.

Она схватилась рукой за подлокотник и приподняла диван над полом. Ногой выпнула крышку в сторону. Лицо её при этом оставалось абсолютно расслабленным, казалось, будто ей вовсе не тяжело.

– Ого! – восхищённо выдохнула я. – Ты такая сильная!

Сара опять два раза дёрнула подбородком. Может быть, это аналог пожимания плечами?

– Пустяки. Это как для тебя поднять сухую веточку, – она опять спокойно опустилась в кресло. – Но всё же ты права, мы действительно намного сильнее землян. Поэтому я и говорила, что для нашей молодёжи делают исключение, помнишь? Может быть, нас надо учить чуть дольше, зато физическая сила и выносливость компенсируют недостаток опыта. У вас этого нет.

Сара долго и пристально смотрела на меня. Я даже смутилась и отвела взгляд.

– Почему ты здесь?

– Почему? – эхом откликнулась я. – Не знаю. Мне не дали выбора. Сказали, что кто-то желает видеть меня в школе кураторов, и отправили сюда.

– Кто же пожелал тебя видеть? – удивилась Сара.

– Н-не знаю.

За всеми переживаниями и страданиями я как-то забыла об этом. А нужно бы выяснить, наверное. Поставим мысленную галочку: спросить у Деррила, кому я понадобилась. Если не забуду, конечно.

– Нужно заниматься, – внезапно произнесла Сара. Наверное, она заметила, что мне стало некомфортно. – Ты ведь помнишь, что директриса задала нам выучить первые три главы? Я посмотрела, это примерно половина тома.

– Половина? Серьёзно? – офигела я. – Не фигура речи, мы в прямом смысле должны выучить половину книги?

– Да. Первое, что мне рассказала наставница о директрисе – она не шутит. Никогда. Все её приказы нужно воспринимать буквально и как можно быстрее выполнять. Так что лучше нам приступить к чтению. Я тоже после тренировки посетила библиотеку, секунду.

Сара сняла с полки уже знакомую мне книгу. Я взяла свой том со стола, раскрыла его примерно на середине, тяжело вздохнула. Да, многовато запоминать. Но делать нечего, думаю, с директрисой лучше не ссориться.

– Начинаем читать? – спросила я.

– Начинаем.

Сара села рядом со мной. Интересно, как выглядят символы языка Грат-Бара?тии? Я заглянула через плечо Сары в книгу. Стоп! Тут же кириллица. Текст на русском языке. Ничего не понимаю!

– Что-то не так? – Сара, наверное, заметила, что я пялюсь в её книгу.

– Нет, – я смутилась. – Просто мне стало любопытно. Я была уверена, что эта книга будет написана на твоём родном языке.