Игра в Реальность. Всё по закону

Вот и пришла пора нам с тобой прощаться, дневничок. Нет, ты не подумай чего дурного, будто общаться с тобой кажется мне бессмысленным занятием. Это не так, ты мне очень помог разобраться в себе, просто сегодня мой последний день в этом воплощении, вернее, последняя ночь. Утром меня повесят. Да, вот такой неприглядный конец ждёт твою хозяйку. Омерзительно, правда? Ты, должно быть, желаешь узнать, как я дошла до жизни такой? Что ж, изволь. Всё равно мне не заснуть, голова раскалывается, да и глупо проспать свои последние часы на Земле. Согласен? Ну тогда внимай.

В первый раз это случилось примерно через месяц после начала тренировок Кайденовой гвардии. Гаспар, один из моих учеников, заявился на занятия с вывихнутым плечом. В смысле, вывих ему довольно грамотно вправили, но боец из него в тот день был никакой. На мой естественный вопрос о причинах увечья парень проблеял что-то невнятное, мол, споткнулся и упал с лестницы. Я тогда не обратила особого внимания на его увёртки, тем более, что Кайден принял эту нелепую отмазку как должное, но с того дня подобные случаи стали повторяться с подозрительной регулярностью. То кто-то вдруг захромает, то явится с перевязанной головой, в общем, странные травмы превратились из экзотики в обыденность. Причём случались они исключительно с моими учениками, словно их преследовал злой рок.

Кайден продолжал игнорировать как этот удивительный бытовой травматизм, так и мои настойчивые расспросы, только отшучивался. Так продолжалось довольно долго, пока однажды я случайно ни проснулась ночью и ни увидела, как четыре акселя с выключенными фарами тихо выкатываются за ворота замка. Наутро я прижала-таки моего кавалера к стенке и заставила сознаться, что «мальчики ездят по ночам оттачивать своё мастерство», типа, тренируются в полевых условиях. Я чуть с кровати не свалилась от такого заявления.

– И на ком же это они тренируются? – спрашиваю.

А он как ни в чём ни бывало пожимает плечами и невинным таким голоском отвечает, что, мол, естественно, на врагах, на ком же ещё? То, что у Кайдена есть враги, вовсе не является тайной. Наверное, во всей империи трудно сыскать человека, у которого было бы больше врагов, чем у моего воинственного возлюбленного, но его скрытность показалась мне очень подозрительной, и я решила выяснить подробности. Вот только как? Я ведь ночую в спальне Кайдена, он меня просто-напросто не пустит следить за своими людьми. Наверное, я ещё долго могла бы разрабатывать свой шпионский план, но тут, что называется, судьба дала мне пас. Из моего Университета пришло письмо о том, что мне, оказывается, нужно подписать какие-то бумаги. Без этого, вместо академического отпуска, мне светило отчисление. Кайден вполне обоснованно заподозрил подставу, он тщательно изучал письмо, наверное, битый час, разве что на зуб не пробовал, но письмо было самое настоящее, и он меня отпустил в родную обитель знаний на пару дней.

Вот так я снова оказалась в своей общаговской комнате. А там меня ждал сюрприз, за столом в запертом, между прочим, помещении сидел… кто бы вы думали? Ага, Демиург собственной персоной. А я уж думала, что никогда его больше не увижу. Знаешь, дневничок, а я была ему рада. Странно, да? Вроде бы он меня подло обманывал, а я даже соскучилась по своему хранителю. Ну вот что я за человек? Сабин, увидев меня, заулыбался, словно и не было нашего выяснения отношений, а потом потупил глазки и говорит.

– Извини, Рэй, мне опять пришлось тебя обмануть, хоть и обещал больше этого не делать.

Хорошенькое начало, ничего не скажешь, у меня просто сердце упало. Что же это за напасть такая? Все только тем и занимаются, что врут и скрытничают. В общем, оказалось, что не зря Кайден напрягся, письмо действительно было фальшивое, его Сабин состряпал, чтобы вытащить меня из замка Заккари.

– Тебе нужно прекратить тренировать гвардейцев,– заявил мой отставной хранитель,– это может иметь для тебя весьма печальные последствия.

Насчёт этих тренировок у меня и у самой уже давно были сомнения, так что Демиургово предупреждение упало на благодатную почву. Я, естественно, потребовала объяснений, и Сабин на это раз не стал скрывать правды. Вот только эта правда оказалась даже хуже моих самых нехороших подозрений. Оказывается, мои ученики по ночам устраивали нападения на тот самый городок под названием Лигонда, который Кайден так и не сумел вернуть под своё управление. Понимаешь, дневничок, эти мерзавцы кошмарили не воинов, а мирных жителей, в том числе женщин и детей, просто тупо мстили за то, что город не пожелал принадлежать их любимому командиру. Захватить его у Кайдена сил не хватало, так как, оказывается, Вертер наладил им там оборону по последнему слову тактического искусства, так наш обиженный глава клана отыгрывался на беззащитных людях. А я им помогала, оттачивала их бойцовские навыки. Просто ужас.

Наверное, я сильно побледнела, потому что Сабин сразу как-то заволновался. Пришлось его заверить, что я вовсе не собираюсь падать в обморок, как слабонервная барышня. Он мне не особо поверил, потребовал пообещать, что я больше не стану учить этих бандитов приёмам длинной руки. Я и без обещаний бы не стала этого больше делать, но он прилип как банный лист, проще было поклясться, чтобы отвязался. В общем, Демиург убрался восвояси, а я от огорчения едва ни принялась громить свою комнату, так мне хотелось выместить на ком-нибудь свою злость. И тут мне в голову пришла замечательная мысль, вернее, в тот момент она показалась замечательной, а на деле оказалась несусветной глупостью. Я решила собственными руками остановить карательные вылазки своих учеников.

А что? Место я теперь знала, перенестись туда мне было проще простого. Все нападения случались ночью, так что и временной интервал был вполне определённый, в общем, отследить гвардейцев будет совсем несложно. Приняв решение, я как-то сразу успокоилась, даже залегла отсыпаться перед ночной операцией и спала сном праведника. Вот хоть бы чуть-чуть напрягла мозги и подумала о том, что мне придётся драться одновременно с несколькими здоровыми мужиками, которых я, кстати, неслабо натаскала. Я вообще старательная по жизни, халтурить не люблю.

Но в тот момент мне было море по колено. Это же те самые ребята, которые готовы были меня на руках носить, которые беспрекословно выполняли все мои команды, да они просто не посмеют меня ослушаться. Вот прикажу им убираться грозным командирским голосом, они и подожмут хвосты. Ага, как же, это они в замке Заккари при своём начальнике были ручными, как псы, преданно в глаза заглядывали, да хвостиками виляли, а в бою это были хищники, готовые разорвать любого, кто помешает их охоте. Жаль, что поняла я это слишком поздно.

Знаешь, дневничок, когда я оказалась за городскими стенами Лигонды, то чуть ни завыла с досады. Десятки улочек и переулков, и все узенькие, петляющие, словно их специально прокладывали так, чтобы запутать врагов. Освещение имелось только в центре, а окраины тонули в непроглядном мраке. Найти тут профессионально скрывающихся охотников было совершенно нереально. И на что я только надеялась? На чудо? Да и кто сказал, что именно в эту ночь гвардейцы Заккари устроят очередной рейд? Кстати, мне вообще было непонятно, как же они проникали внутрь города. Я-то просто трансгрессировала, но гвардейцы такими навыками не обладали, а оборону Лигонды Вертер наладил отменно, я это сразу заценила. В общем, моя затея, которая из Университетского городка казалась такой продуманной, на поверку оказалась сущей авантюрой.

И всё-таки я их нашла на свою голову, вернее, сначала я нашла не гвардейцев, а два тела в тёмном переулке. Это были парень с девушкой, наверное, влюблённая парочка загуляла допоздна. У обоих были сломаны шеи, похоже, они даже не успели испугаться. Я стояла над беднягами в полном ступоре и не верила своим глазам, ведь именно этот приём мы как раз отрабатывали на прошлой неделе. Так вот, значит, каким образом мои ученики совершенствовали свою технику.

Понимаешь, дневничок, я ведь никогда раньше не относилась к длинной руке как к способу убийства, для меня это было что-то вроде спортивного состязания. Да, на турнирах случались несчастные случаи, но наказанием за случайное убийство была пожизненная дисквалификация, так что бойцы всегда проявляли максимум осторожности. Но чтобы специально убивать таким способом – это просто в голове не укладывалось. Хотя, чего я тут строю из себя святую невинность, Вертера я ведь реально пыталась убить. Тогда чем я лучше?

Наверное, по логике событий я должна была стать следующей жертвой охотников, но оказалась слишком везучей, хотя теперь я уже не уверена, что это было везение. Погибнуть в бою уж всяко предпочтительней, чем в петле. Но так уж вышло, что я подняла глаза от мёртвых тел ровно в тот момент, когда от стены отделилась чёрная тень и занесла руку для удара. Я даже не успела сообразить, что делаю, тело само отреагировало на угрозу.

Разумеется, я не собиралась никого убивать, но ответный удар всё же был довольно чувствительный, нападавший грохнулся на спину и остался без движения. Ещё три безмолвные тени нарисовались в десятке метров вниз по переулку и двинулись в мою сторону. Я уже было собралась крикнуть парням, что это я, их любимая училка, но в этот момент из-за туч выглянула луна, и я увидела их глаза. В них не было ничего человеческого, это были глаза хищников. Лунный свет освещал переулок не хуже электрической лампы, и они просто не могли меня не узнать, и всё же пёрли вперёд как берсерки.

Что было дальше, я помню с трудом, у меня едва хватало сил, чтобы худо-бедно обороняться, о контратаках даже речи не шло. Зрелище, наверное, было фантастическое. Мы дрались в полной тишине и практически полной темноте, поскольку луна снова спряталась в тучах. Энергетические удары длинной руки не дают свечения, только щиты слегка мерцают и вспыхивают, когда поглощают энергию удара. Знаешь, дневничок, какие чувства обуревали меня во время этой схватки? Думаешь, страх? Пальцем в небо, то были обида и недоумение. Я и представить себе не могла такого расклада, чтобы мои преданные ученики изо всех сил старались меня прикончить, просто в голове не укладывалось.

Наверное, в конце концов им бы это удалось, всё-таки силы были уж больно неравные, но возня в переулке привлекла внимание охранников. Отряд в два десятка человек внезапно нарисовался за спинами моих противников, и им стало не до меня. Не успела я порадоваться чудесному спасению, как что-то обрушилось мне на голову, так что окончание сражения мне увидеть не довелось. Очнулась я со связанными руками, два здоровенных дядьки тащили меня куда-то вдоль переулка. В ушах стоял непрерывный звон, каждое движение отдавалось в голове болью.

К счастью, я вовремя сообразила, что меня приняли за одного из убийц, и не стала пытаться вырваться. Думаю, эти ребята сгоряча могли бы меня и пришибить, бой с гвардейцами, похоже, получился довольно кровавым. Оправдываться в этой ситуации было бессмысленно, кто бы мне поверил? Поэтому я решила, что, как только меня отпустят, я немедленно трансгрессирую обратно в свою комнату в Универе, и плевать мне, что станется с гвардейцами. Эх, знала бы я тогда, что меня ждёт, может быть, лучше было спровоцировать охранников на убийство.

Вскоре впереди замаячила огнями ратушная площадь. Там уже собралось не меньше сотни человек, и все они неподвижно стояли по кругу. Несмотря на солидную толпу, над площадью висела гробовая тишина. Меня втолкнули в центр круга, и тогда я это увидела: прямо на брусчатке лежало семнадцать тел. От ужаса меня буквально парализовало. Когда же эти уроды успели убить столько людей? Только через минуту я поняла, что два тела лежали отдельно и принадлежали гвардейцам Кайдена. Оставшиеся двое выглядели ненамного лучше своих мёртвых товарищей, стоять на своих ногах они не могли, их держали под руки охранники. Из пятнадцати погибших жителей Лигонды девять были охранниками, остальные шестеро просто подвернулись под руку ночным охотникам: три женщины, двое мужчин и мальчик лет двенадцати. Ты понимаешь, дневничок, они убили ребёнка, проломили ему грудную клетку.

Я думала, что собравшиеся на площади жители сейчас набросятся на меня и двоих ещё живых гвардейцев и разорвут нас на части, но они стояли молча и просто смотрели. Знаешь, дневничок, уж лучше бы они действительно на меня набросились, от этих взглядов меня замутило и начало трясти. Или это от сотрясения мозга? Слава Создателю, явился какой-то солидный дядька и приказал запереть нас в тюрьму, иначе я бы просто провалилась сквозь землю от стыда и ужаса. Народ начал было роптать, но начальник пообещал собравшимся, что утром нас повесят, и они успокоились.

Надо сказать, мне здорово повезло, что они заперли меня отдельно от моих учеников, иначе неизвестно, скольким из нас удалось бы дожить до казни. Впрочем, сидеть до утра в тюрьме я не собиралась, как только дверь за охранниками захлопнулась, я сразу же перенеслась в общагу, приняла ванну и кое-как обработала рану на затылке. Наверное, ты удивляешься, почему я взялась за перо, вместо того, чтобы завалиться спать. Если честно, то именно это я и собиралась сделать, даже улеглась в постель, но заснуть так и не смогла.

Поначалу я пыталась себя уговорить, что моя бессонница просто от головной боли, даже выпила какую-то микстуру, но себя ведь не обманешь, сколько ни старайся. Перед глазами всё время стояли мёртвые тела на площади и эти взгляды горожан. Я честно пыталась включить логику и успокоиться, убедить себя, что в произошедшем нет моей вины. Я же попала под раздачу случайно, с какой стати мне расплачиваться за чужие грехи? Но это враньё, я виновата не меньше, чем мои ученики, эти смерти и на моей совести. В сущности, мы с гвардейцами – просто разные составляющие омерзительного плана мести, состряпанного Кайденом, ни я, ни они не действовали по своей воле, мы все исполняли волю нашего господина. И без меня этот план не имел бы шанса на успех, это я превратила обычных рубак в смертоносное оружие.

А теперь вот сижу за своим столом и строчу эти прощальные строчки. Почему прощальные? Потому что я собираюсь вернуться в свою тюремную камеру. Ты считаешь, что я слабонервная идиотка? Увидела мертвецов и устроила истерику. Нет, дорогой мой дневничок, нервы тут ни при чём, я просто не смогу с этим жить, понимаешь? Жить и каждый день вспоминать ту площадь, тех людей, что из-за меня потеряли своих близких. Уж лучше пусть меня повесят, это будет справедливо. Так что прощай и не поминай лихом, а мне пора возвращаться.

Глава 11

Сиреневый рассвет разгорался над океаном неохотно, словно двум светилам надоела их ежедневная рутина, и они решили взять выходной. Вообще-то, жёлтому солнцу уже давно пора было вовсю сиять на востоке, но, как назло, именно в том месте, где оно обычно выныривало из воды, сейчас разлеглась своим мохнатым брюшком тяжёлая лиловая туча, не позволяя золотым лучам пробиться на свободу. Зато на севере, где вот-вот должно было взойти голубое солнце, небо было девственно чистым, ни единого облачка. Создавалось такое впечатление, что кто-то очень старательно согнал все облака на восток, и Сабину было очень хорошо известно, кто именно тут постарался. Собственно, причина подобного издевательства над природой тоже не стала загадкой для мудрого венна.

– Не удивлюсь, если туча растает ровно в тот момент, когда взойдёт голубое солнце,– он мечтательно улыбнулся в предвкушении красочного спектакля. – Ангел, что же тебе всё неймётся удивить свою любимую? Неужели не надоело за столько лет вместе?

Как и ожидалось, Антон с Алисой сидели в обнимку на пляже, встречать вместе рассвет давно уже стало неотъемлемой частью их распорядка дня, чем-то вроде ритуала на удачу. Сабин пригляделся к двум фигурам, едва различимым в предрассветной дымке, и с удивлением заметил, что эти двое смотрят вовсе не на небо, а друг на друга, причём так пристально, словно через мгновение им предстояло расстаться навек.

– Сколько столетий прошло,– с невольной завистью подумал Демиург,– а брат всё так же влюблён в свою женщину, как в тот день, когда отец впервые привёл малыша Гора, чтобы познакомить его со своей семьёй.

Он грустно улыбнулся и повернулся, чтобы покинуть остров брата, не хотелось своими проблемами нарушать эту семейную идиллию, однако уйти по-английски ему не удалось.

– Куда это ты собрался, братишка? – раздался голос Антона у него за спиной.

– Не хочу тебе мешать,– вздохнул Сабин. – Извини, совсем забыл про ваши с Лисой рассветные игры.

– Ты нам вовсе не мешаешь,– Алиса выглянула из-за спины своего любимого Создателя. – Вы тут пообщайтесь, мальчики, а я пока займусь завтраком.

– Прогуляемся? – предложил Антон и, не дожидаясь согласия брата, взял его под руку и потянул на берег океана.

Они медленно брели вдоль полосы прибоя, прохладные волны мягко лизали их ступни и с шуршанием откатывались обратно. Ввиду отсутствия главного зрителя в лице Алисы, Антон забил на тщательно разработанный сценарий рассвета, и жёлтое солнце прочно завязло в противной туче. В лучах только одного голубого светила, наконец вынырнувшего на небосвод, мир казался каким-то зыбким и нереальным. Было очень тихо, даже вездесущие чайки не нарушали своими гортанными криками покой зачарованного острова, только шуршание волн немного заглушало хруст мокрого песка под ногами. Сабин всё никак не мог решить, как бы ему подступиться к болезненной теме, которая в очередной раз привела его к брату. Антону, видимо, надоело ждать, пока Демиург раскачается, и он решил его слегка простимулировать.

– Твоя малышка опять попала в какую-то переделку,– проницательно заметил он.

Сабин тяжко вздохнул и принялся рассказывать про невесёлые приключения неугомонной Рэйен. Когда повествование подошло к концу, Антон надолго задумался. Он продолжал медленно вышагивать вдоль океана, что-то прикидывая в уме, и Демиург, не желая вмешиваться в его мысли, послушно тащился следом.

– Зачем же ты рассказал ей про бандитские рейды Кайденовой гвардии? – наконец прервал своё молчание Антон. – Неужели нельзя было просчитать последствия?

– Я просто хотел предупредить её о возможных неприятностях,– Сабин невольно поморщился,– мне и в голову не могло прийти, что она ринется в одиночку в Лигонду и попытается их остановить. Это же абсурд.

Антон с усмешкой посмотрел на брата, но не стал высказываться на предмет его способностей к логическому мышлению, когда речь заходила о его неразделённой любви. И так было понятно, что при виде Рэйен мудрый венн мгновенно превращался в комплексующего подростка, неспособного просчитать элементарную двухходовку. Вместо этого, он сразу перешёл к формальному обсуждению возникшей проблемы.

– Мне казалось, что ты обучил свою протеже трансгрессии,– задумчиво проговорил Антон. – Что же ей помешало просто слинять из плена?

– Ничего,– мрачно процедил Сабин,– она и слиняла, как ты выражаешься, а потом вернулась, похоже, решила, что тоже виновата в гибели тех людей.

Вот такого развития событий Антон никак не ожидал. Насколько он знал, в прошлом воплощении эта девушка не особо заморачивалась нравственными терзаниями, она с лёгкостью убивала и даже не брезговала пытками, если того требовали обстоятельства. От столь воинственной натуры можно было бы ожидать, что она бесстрашно бросится в бой защищать свои идеалы, но чтобы принять несправедливый, в общем-то, приговор и добровольно отдать свою жизнь в руки палача – этот поступок явно не вписывался в образ прежней Эйвис, наследницы правящего клана Саттори. Что же её так изменило? Потеря близких, научившая ценить чужую жизнь? А может быть, недолгое общение с ангелом и его добровольная жертва?

– Да, эта девчонка совсем не напоминает Ани, правда? – Антон грустно улыбнулся. – Надо же, а ведь они всего лишь две версии одного и того же сознания.

– Ани предала своих близких из страха их потерять,– голос Сабина прозвучал отрешённо, но глаза всё же выдали его застарелую боль,– и готова была продать свою душу за возможность видеть. Она же поначалу приняла меня за демона, который вернул ей зрение, чтобы заполучить её душу, но не отказалась от сделки. А Рэй готова расплачиваться даже за чужие грехи, только потому, что они стоили жизни нескольким людям.

– Ты собираешься вмешаться, хотя и понимаешь, что это прямое нарушение её свободы воли,– Антон посмотрел брату в глаза. – Если девушка решила искупить свою вину, то это её право, согласен?

– Нет никакой её вины в том, что случилось,– горячо возразил Сабин,– и она не заслуживает такой участи. Ты мне поможешь? – он не отвёл взгляда от внимательных глаз брата, наоборот, прямо-таки впился глазами в его лицо.

Именно этого Антон и боялся. Опять Демиург готов был жертвовать своей жизнью ради того, что считал правильным. В этом воплощении он вообще не слишком ценил жизнь, словно подсознательно пытался расплатиться за свои прежние грехи, и, наверное, рано или поздно нашёл бы способ умереть за что-нибудь стоящее. Вот только теперь его жизнь была накрепко связана с жизнью его мира, а своим миром он не готов был рисковать ни при каких обстоятельствах, и это очень его тяготило.