Настоящая сказка

В восемнадцать лет Тамара и Иван поженились. Свадьба была скромная, но гуляла вся деревня. Невеста сшила сама себе платье, а жених перед свадьбой порвал единственную парадную рубашку, перелезая через забор коровника, и поэтому в тридцатиградусную июльскую жару был вынужден париться в пиджаке своего друга из соседней деревни. С того дня его и прозвали «Ванька-банька», потому как из всей свадьбы только и запомнили его красное лицо.

После свадьбы молодым выделили участок. Через два года выстроили большой дом. Вскоре появились и дети. Тамара Петровна растила детей, занималась большим хозяйством и работала в колхозе. Иван Степанович тоже работал в колхозе. На тракторе он занимался пахотой земли, заготавливал корм для скотины, плотничал и помогал жене по хозяйству. Берег он свою боевую подругу «Томочку» – так ласково деда Ваня называл свою жену.

На участке было много посадок и плодовых деревьев, всё было устроено таким образом, что каждый метр, а то и сантиметр был важен и нужен. У Кондратьевых росло всё от зелени до тыкв и кукурузы.

Из деревни люди постепенно уезжали, бросали свои участки и перебирались в разраставшийся неподалёку город. Только Кондратьевы никуда не двигались с места. Жили, воспитывали детей и радовались своей тихой семейной жизни. Дети росли и оставляли отчий дом. В конце концов, вместо деревни «Веснянка» на местном указателе образовалось садовое товарищество «Весна». Новые люди, пустые заброшенные земли, разные соседи, одно оставалось неизменным – чудесный дом с зелёной крышей и запах ароматных пирогов.

Дети обзавелись своими семьями, детьми, но каждое лето вся большая семья собиралась в конце июля в родительском доме, чтобы отметить годовщину их свадьбы. Родные гостили несколько недель, а затем оставались у бабушки с дедушкой внуки. Алёнку привозили самой первой ещё в апреле, так как родители-археологи обычно в это время отправлялись на раскопки древних артефактов. Аленка очень ждала весны. Ждала, когда наконец-то поедет в чудесным дом к бабушке и дедушке. В этом году поездка была особенной и долгожданной, но с ноткой грусти, так как Алёнке исполнилось семь лет и осенью она идет в школу. Школьники, как известно, учатся до конца мая, и самое красивое время в деревне Алёнка теперь будет пропускать.

А дом и правда был чудесный, ну, или маленькой Алёнке так казалось. В жару дом был прохладным спасением, а в холод согревал всех жителей и гостей. Казалось, настроение дом тоже мог чувствовать. Когда загрустит вдруг Алёнка, заскучает по родителям, сидя у окна, тогда заколышется от ветра шитая бабушкой занавеска, закачаются бусы из рябины и сушёных грибов, развешенные вдоль печки, заскачет солнечный зайчик от стекла, словно говоря ей: «Эй, не грусти! Всё будет хорошо!», и на душе как-то легче становится. Вдохнёт вкусный аромат скошенной травы и жареной картошки, и вся печаль унесётся вместе с ветром. А с какой лёгкостью бабушка выдавала вкусные блюда, что думалось, тут без волшебства не обошлось.

Дедушка Ваня не отставал от жены и творил свои маленькие чудеса. Он следил за садом и занимался постройками. Из-под его золотых рук на свет появлялись резные столы и зеркала, деревянные фигурки зверей, ложки и даже корыта.

Хозяйство было большим: и куры, и козы, и корова с телёнком, пёс Родион и кошка с котятами, а в самом дальнем загоне на краю участка хрюкали свиньи. Со всей живностью Костю и Машу познакомил Иван Степанович, дедушка Алёны. Бабушка совсем не больно достала Машину занозу и с прибаутками обработала рану. Затем всех усадили за накрытый стол.

Когда свежие плюшки с мёдом были съедены, Алёнка позвала ребят в сад. На большой яблоне располагался домик на дереве с самой настоящей крышей и стенами. Подъём по высокой приставной лестнице и вот все очутились внутри него. В домике на дереве было уютно. Здесь на окнах были занавески, фонарик на верёвке у потолка служил лампочкой, а три берёзовых пенька – табуретками и столом. Здесь сразу захотелось говорить о чём-то очень секретном и таинственном. Укромное место для леденящих душу разговоров, один из таких Костя как раз и собирался начать.

– Алёна, – несмело начал Костя, – Орех, когда нас из виду потерял, говорил, что за забором живёт Ага. Жаба Ага?

Аленка громко и заливисто расхохоталась, так заразительно, что и ребята зашлись смехом.

– Слышала бы тебя бабушка Агафья! Ух, несдобровать тебе!

– Агафья? – переспросила Маша. – Какое имя странное!

– Старое просто, так редко кого сейчас называют.

– А почему они её боятся?

– Так не только они. Все обходят её дом стороной. Около него и заросли выше человеческого роста, сами ведь видели и в них ползали. Ведунья она, травница, знахарка, таинственными знаниями обладает, которые только ей и подвластны. В войну Агафья коней немецких травила. Немцы побросают коней в яму, кричат что-то, боятся заразы и бегут из деревни в панике. Как немцы уйдут, бабушка Агафья к этим коням подойдёт, присядет, что-то пошепчет, травку из своей сумки достанет да помнёт у морды, кони и встанут как ни в чём не бывало. Немецкие кони потом нашей советской армии служили. Большая помощь. Это бабушка мне рассказывала. А люди стали её боятся, судачить за спиной, что Агафья волшебница, что нечистой силой обладает.

– Так она же получается, для наших старалась? – уточнил Костя.

– Получается, но людям поди объясни. Да и непонятно же, что она делала. Боятся и все.

– А ты разве не боишься? – уже дрожа спросила Маша.

– Боюсь, но страсть как интересно, что у неё там в доме, в чём её магия. Вот я и выбираюсь с биноклем в засаду.

– Интересно, – протянул Костя о чём-то задумавшись.

– Костя, Кость, – теребила его за руку Маша.

– Что опять?

– Мама же сказала нам быть через час дома!

– Ну, всё! – вскрикнул Костя, ударил себя по лбу и стал смотреть на папины часы на руке. – Мама точно волнуется, потеряла уже, наверное!

– Не потеряла, – деловито сказала Аленка, увлеченно поедая грецкие орехи, стоявшие в вазочке на столике.

– Почему? – хором спросили ребята и уставились на неё.

– Пока вы голодные плюшками баловались, я бабушке все рассказала, что вы с 25 участка, новенькие. Бабушка сразу пошла к вашим, чтобы предупредить, что вы у нас, ну, и познакомиться за одним, соседи же всё-таки. Ваш участок, кстати, отсюда видно.

Алёна поставила два берёзовых пенька друг на друга, легко поднялась к самому потолку и открыла люк в крыше, затем спустилась и уступила дорогу гостям для просмотра.

Ребята по очереди вылезли в люк и увидели еле видневшуюся сквозь заросли потемневшую чёрную крышу их нового дома.

– Всё равно пора домой, – сказала Маша, – а можно, мы ещё придём?

– Если будете ночевать, то завтра в 9 утра жду у калитки. Как говорит дедушка, «навстречу новым приключениям по деревне».

Ребята попрощались, поблагодарили Алёнку за все и поспешили домой.

Глава 6 Главная по уборке

Как только ребята ушли гулять, а папа уехал со списком всего необходимого в город, мама принялась за чистку дома. Чего здесь только не было: старые армейские ботинки, сгоревшие чайники, разбитая посуда, газеты за 1980 год и даже части от немецкого танка. Сначала Анна Николаевна на освобождённом от травы участке сделала три кучи. В первую она складывала то, что необходимо выбросить, во вторую – то, что нужно оставить, а в третью – вещи, с которыми мама ещё не определилась. Сначала всё шло неплохо. Дом расчищался, внутри становилось заметно свободнее и светлее, зато двор превращался в свалку мусора. Когда мама вынесла старый граммофон во двор в сомнении, куда же его определить и подняла глаза, то поняла, что что-то она делает не так. Куча «на выброс» была очень мала. Получалось, всё, что лежит в других кучах, нужно было заносить обратно в дом, чего делать мама категорически не хотела.

«Новая жизнь, – подумала мама, – должна начинаться по-новому!». Затем она соединила все кучи вместе, и начала разбор заново, чтобы вещей необходимых стало меньше. Выбрасывать так выбрасывать.

Вещи были снова просмотрены и переложены. Когда мама отступила для оценки всего происходящего к крыльцу, то не смогла вспомнить, какую гору нужно выбросить, а какую оставить. Именно гору, так как по ней вполне можно было взобраться и рассмотреть все окрестные достопримечательности.

После очередного провала своей миссии мама решила к каждой вещи вязать найденные в старой шкатулке ленты. Жёлтая – подумать, красная – выбросить, зелёная – оставить. Но ленты быстро кончились и в дело пошли шнурки, бельевая резинка и обычная бечёвка.

Когда на машине из города вернулся папа, то подумал, что ошибся участком. Только по оставленной им в кустах газонокосилке папа понял, что приехал правильно. Продвигаясь по руинам всяческих вещей, украшенными разноцветными тесёмками, лавируя между гор досок, пластинок и дырявых тканей, папа осторожно позвал маму:

– Аня, Ань, ты тут?

На крыльцо в перчатках и фартуке вышла мама. Она обрадовалась папе и помахала в знак приветствия веником. Мама вытерла рукавом пот со лба и сказала:

– Петя, привет!

– Нас что, кто-то опередил и завозит свои вещи? Может быть, на городской свалке был взрыв и волной нам забросило добрую половину? – папа разглядывал вещи. – А ты знаешь, всё это похоже на выставку современного искусства в вашей галерее, можно назвать так – «Человек и хаос».

– Просто я прибираюсь. Как хорошо, что ты так быстро вернулся.

– Быстро?! Меня не было три часа.

– Как три? – и мамины глаза увеличились вдвое.

– Дети! Дети должны были вернуться через час… Петя, они же никогда на даче-то не были, муху вблизи не видели, а здесь настоящая деревня…

Папа почувствовал, как внутри мамы зарождается волна ужасного страха или страшного ужаса за детей. Представил, как всплывают в маминой голове дикие картинки, к примеру, как за детьми гонится бешеная местная корова или прочая живность, а они в панике отмахиваются от комаров и кричат «Мама, где же ты?» Пётр Сергеевич стал отступать к калитке, чтобы немедленно отправиться на поиски детей.

– Анечка, ты только не переживай, сейчас мы пойдём и спокойненько их найдём…

– Здравствуйте!