Контракт на смелость

– Пойми, Марок, я не против ребенка, просто слишком рано и моя карьера…

– Стоп-стоп! Эва, я не собираюсь запирать тебя в золотую клетку и обременять детьми раньше времени. Возможно, у нас женщины не обладают теми правами, которыми обладают землянки, но поверь, не все так ущербно, как ты думаешь. Ты вольна делать все, что ты захочешь, только не предавай меня, Эва. – Он серьезно смотрел мне в глаза, и я поняла, что все его наложницы, не оттого, что мужчина по природе своей моногамен, а потому, что он не хотел ни к кому привязываться. Со мной рискнул.

Он обнял меня, подтянул легкую простыню и укрыл нас.

– Спи, Эва, уже поздно.

И было так хорошо ощущать тепло его тела, слышать размеренное дыхание и чувствовать, что этот мужчина и есть продолжение меня.

Утро наступило вместе с головной болью. Я никогда не увлекалась алкоголем, вчера превысила свою норму. Попыталась поднять свою голову с подушки, но мозг отчаянно запротестовал от подобной экзекуции. Понятно, похмелье на весь день мне обеспечено, и это в первый день моей жизни как женщины. Ужас! Желудок подал сигнал SOS, и я застонала. Шевельнула рукой, пытаясь нащупать рядом со мной Марока, но того не оказалось. И кто ж спасет меня от головной боли и революции в организме? Соку бы, свежевыжатого, желудок опять свело, голова заболела сильнее, и я застонала громче. Марок появился из ниоткуда, в одних штанах и с голым торсом, волосы мокрые. Увидев меня, опустился на корточки возле постели и погладил по голове. Легче не стало, стало хуже, голова закружилась, я прижала его руку ко лбу, призывая не шевелится. Из-под опущенных век посмотрела на него и, на мгновенье, замерла – на нем лица не было, очень бледный, зрачки расширены.

– Тебе больно, милая? Я идиот, нужно было нежнее, – последние слова еле разобрала. Ах, вот он, о чем. Типичная ошибка другой расы, думает, я рассыплюсь. Как бы ни так. Дальше хуже, он отдернул рукой простыню, и я думала, что сейчас в обморок свалится. Не свалился.

– Боги… – пробормотал он.

Я еле оторвала голову от подушки и прохрипела:

– Марок, все в порядке. Так и должно быть, понимаешь? Мне совсем не было больно.

Он смотрел то на меня, то на кровь на простыне.

– У ваших женщин, что, не так?

Марок только головой замотал, что-то членораздельное произнести не мог.

– Успокойся, пожалуйста, – я сделала нечеловеческое усилие и подняла свое тело в вертикальное положение.

– С тобой точно все в порядке? Доктора не надо?

– Соку мне надо, много и быстро. И таблетку от головы.

Ретировался он быстро, я только диву далась. Н-да… Взрослый, умный мужик, а тут…

Вернулся через пять минут, по дороге явно кого-то чуть ли не сшиб, судя по вскрикам из коридора. Я улыбалась: как дитё, ей Богу.

Мелочиться мы не стали и притащили мне две двухлитровые упаковки сока и облатку родного анальгина. Точно у Сержа спёр. Через пять минут прискакал Серж, я только простыней укрыться успела. Увидел мое плачевное состояние и заржал.

– Чего, Артёмьева, с похмелья помираешь? А как же твои заявления, что никогда и ни под каким видом?

– Уйди, Серж, без тебя плохо.

– Вот теперь ты меня понимаешь! – глубокомысленно изрёк он и, косясь на бледного Марока, ушел.

– Марок, – сказала я со вздохом, – Ну, не переживай ты так, всё в порядке, честно, умирать я не собираюсь.

От моих слов того вроде отпустило, и он с шумом выдохнул. Он что, всё это время не дышал, что ли?

– Хочешь, я тебя в душ отнесу? – мягко спросил он.

– Давай, – кивнула я и с готовностью обняла его за шею, когда он склонился.

Вода принесла облегчение, и кое-что ещё, когда я смотрела в синеющие глаза Марока. Выгнулась под нужным углом, выставив на обозрение свою пятую точку. Раздалось рычание, и мой мужчина ретировался. Я рассмеялась. Какие мы впечатлительные! Я это запомню. Одной в душе стало неинтересно, я быстренько обмоталась полотенцем и вернулась в каюту. Он стоял возле кровати и пытался застегнуть рубашку. Я с кошачьей грацией подобралась к нему и прильнула к спине.

– Эва, тебе же плохо… – раздался его неуверенный голос.

– Сейчас будет хорошо, – хмыкнула я, и принялась целовать его спину. Минуту спустя он обернулся ко мне лицом, и я получила самый чувственный поцелуй, который когда-либо знала. Его руки переместились чуть ниже спины, я обхватила его талию ногами. Мы переместились к столу, он бережно усадил меня на него, и полотенце упало.

– Дверь, – хрипло пробормотал он мне, в перерыве между поцелуями.

– Ну и черт с ней, – ответила я.

* * *

Через час, когда мы просто лежали и болтали ни о чем, раздался стук в дверь, зашел капитан и объявил, что на пути к Изибнису встречен корабль, подававший сигнал SOS. Капитан сразу удалился и Марок встал, поправил одежду и задумчиво посмотрел на меня, потом улыбнулся.

– Думаю, тебе нужна одежда.

– Нет проблем, только я свою на Земле оставила, когда ты меня под покровом ночи тащил на корабль.

– Тогда, моя милая Эва, тебе ничего не остается, как надеть одежду изибнисцких женщин.

Круто. С каких это пор на корабле, где экипаж одни мужчины, есть женская одежда? Марок подошел к шкафчику и достал оттуда умопомрачительной красоты наряд – зеленое свободное платье в пол, с короткими рукавами и пояском-веревочкой на талии, полностью расшитое золотыми нитями; декольте ужасало своими размерами, но мне оно пришлось впору, будто на меня шили.

– Чье платье? – ревностно спросила я, глядя на улыбающегося Марока.

– Моей матери, – просто ответил он. Ого, его мама не промах, раз носит такое яркое одеяние.

– Знаешь, хотела спросить, а твои родители не будут против невестки-землянки?

И, конечно же, кто бы сомневался, на этих словах в каюту вломился Ламинок.

– Хай, Ламчик! – отсалютовала я ему, отчего тот даже замер на секунду.

– Марок-сир, корабль, просивший о помощи, является звездолетом лоткиранцев с Плотона. На борту есть раненые.

– Что им понадобилось в нашей системе?

Но ответа на этот вопрос Марок дожидаться не стал и скорым шагом покинул каюту вместе с Ламиноком. А я задумалась.

Лоткиранцы, пресловутые мистические эльфы, как их называл с недавних пор Серж и вся Земная тусовка ЗОМКа, отличались миролюбивым характером, и не в их правилах было нападать первыми, значит, напали на них, и почему же так недалеко от Изибниса, планеты, которую почти все старались обходить стороной? Лоткиранцы были чудаковатой расой – увлекались поэзией, художественным искусством, музыкой, в общем, творческий народ. Техники своей не было, поэтому они скупали все и у всех, продавая свои ценности и Земле, и другим планетам. Итак, я ничего не узнаю, если буду сидеть здесь. Вышла из каюты и направилась прямиком к месту состыковки с другим кораблем.

Народу была тьма. Вся команда вышла поглазеть на спасенных и узнать, что решит Марок. Лоткиранцев было пять и все в обморочном состоянии, худые, длинные и миловидные.

– В медицинский бокс их, – скомандовал Марок, народ зашевелился, выполняя приказание босса.

– Что делать с их кораблем?

– Придется тащить его на буксире, если не смогли улететь домой, значит, корабль получил вирусное заражение. Сколько до Изибниса?