Контракт на смелость

Рикоса развернулась на сто восемьдесят градусов и шустро на своих коротких лапках побежала к лестнице, что вела на второй этаж, мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Я следила за маленьким животным и почти не видела обстановку, а когда она подвела меня к двери, где слышался голос моего босса, я окончательно уверилась, что животное разумное.

– Спасибо тебе, – проговорила я на изибнисцком, – Не знаю, чем тебя кормят, но обязательно узнаю. Рикоса облизнулась вполне плотоядно и исчезла в недрах дома. Я постучалась, дождалась, пока Серж откликнется и только потом зашла.

– Ой!

Замерла я у самой двери, раскрыв рот от изумления. Серж вальяжно сидел в кресле, по пояс обнаженный, а над ним нависала девушка с синими волосами и порхала по его плечам бледными пальчиками.

– Здрас-те! – заикаясь, поздоровалась я с ней. Девушка мило улыбнулась, от чего на ее щеках появились ямочки, и поздоровалась.

– А ты зря времени не терял, – растеряно пробормотала я и снова кинула взгляд на девушку. Она чего-то испугалась, отошла от Сержа и расстроенно пробормотала:

– Госпожа, только не сердитесь, Марок – сир попросил развлечь своего гостя. Я просто делала массаж. Простите, я не знала, что господин женат.

– Господин не женат, – весело проговорила я, смотря то на растерянную девушку, то на сверх довольного шефа. Вот гад, даже слова не произнес, чтобы ее успокоить.

– И не зови меня госпожой, просто – Эва.

– Нет, нам нельзя, – запротестовала девушка, – Хозяин не разрешает…

Вот, блин, добрый барин! Запугал девчонку.

– Я с господином Слоши поговорю сама. А меня иначе как Эва не зови, ясно?

Девушка кивнула и собиралась уже уйти, но я ее остановила.

– А тебя как зовут?

– Олеска.

– Ой, это как наша Олеся прямо! – восхитилась я.

Девушка снова испуганно на меня посмотрела и поспешила ретироваться из комнаты Сержа.

Ну, Марок, барин, чтоб тебя черти слопали, совсем девчонку запугал! Это так у него рабы всем довольны?

– Чувствую я, сейчас грянет буря, – подавляя смех, произнес Серж.

– Грянет, – подтвердила я, – Ещё как грянет! А ты тоже хорош: вместо того, чтобы отказаться от ее услуг, растёкся тут лужей и морда довольная!

– А что такого? – обиделся мой шеф, – Откуда я знал, вдруг, если откажусь, она обидится?

Тоже верно, я тяжело вздохнула. Господи, как на Земле все просто и понятно, а здесь…

– Ты что-то там про выступления говорил, – перешла я на другую тему, – Когда они планируются?

– Скоро, – ответил Серж, ухмыляясь, а я фыркнула. Этот гад знал точное время, я в этом просто уверена, но отчего-то мне не говорил.

– Не фырчи, а то ты мне лошадь напоминаешь, – сделал мне замечание шеф. Я возмущенно ахнула, схватила первое, что попало под руку, что на проверку оказалось его рубашкой и треснула его со всей силой. Серж заржал, прямо как та самая пресловутая лошадь и начал бегать от меня по всей комнате, ловко изворачиваясь, я, само собой – за ним. Именно за этим занятием меня и застукал Марок. Не успела я прикинуть в уме, насколько эта картина выглядит интимной, как столкнулась со взглядом жутко позеленевших глаз.

Начинается… Картинка та еще: я вся запыхавшаяся, в руках рубашка оголенного по пояс Сержа, который даже не подумал стереть наглую ухмылку со своего лица. Спрашивается, чем мы тут занимаемся? А вот ответить на этот вопрос можно по-всякому.

– Госпожа Артёмьева, я не показал вам вашу комнату, позвольте исправить свою ошибку, – ледяной тон Марока не предвещал ничего хорошего. Он поклонился мне и жестом указал на дверь, не оставалось ничего иного, как выйти. В свою комнату я шла как под конвоем, по крайней мере ощущение было именно таким. Начала потихоньку злиться. Сволочь барская! Видите ли, он может крутить шашни с рабынями, а я даже с другом не могу подурачиться! Когда дошли до комнаты, я достигла нужной кондиции и поэтому, проорав ему: «Спасибо!», захлопнула дверь прямо перед его носом.

Не учла я одного – дверь не закрывается с моей стороны. Поэтому, когда она шарахнула со всей силы об стенку, я даже подпрыгнула. Марок влетел разъяренный, а я сделала себе наказ не смотреть в его глаза, а то, если честно, становилось страшно.

– Что ты себе позволяешь?! – закричал он на меня, – Я тебе не мальчик у тебя на услужении! Знай, с кем разговариваешь!

– Ой, извините ваше мега величество, а то я как-то сразу не сообразила, поинтересоваться у вас, можно ли мне общаться с друзьями и испытывать хоть какие-то чувства! Мне просто нет прощения!

– Общаться с друзьями!? – похоже, из всей тирады он услышал только одну фразу, – Находиться с полуголым мужиком в комнате – это, по-твоему, общаться с друзьями?

– Иди к черту! Я не собираюсь оправдываться! И если уж на то пошло, то я все ещё свободная женщина!

Марок как-то сразу сник, и глаза его потухли. Я же упивалась выигранным спором.

– Эва, что ж ты со мной делаешь, – он на мгновенье закрыл глаза, – С тех пор как тебя увидел, дня не могу прожить, чтобы не думать о тебе. Неужели ты не видишь, что моя ревность убивает меня самого? А ты… ты действительно свободная и я не могу тебе что-то запретить, – он открыл глаза, – Но очень хочу, чтобы ты принадлежала только мне.

Его ответ сбил с меня всю боевую спесь. Как можно быть одновременно таким диктатором и таким необыкновенно нежным и откровенным?

– Знаешь, – уже спокойно сказала я, – Наши отношения развиваются чересчур стремительно. Но мне это нравиться. Я тоже хочу, чтобы ты принадлежал только мне.

– Ты сомневаешься во мне?

– Ивлина, – произнесла я имя рабыни, занимавшее мои мысли, – Кто она, какое место в твоей жизни она занимает?

Марок улыбнулся, но как-то горько, нежно взял меня за руку и потянул за собой.

– Пойдем, ты получишь ответы на все твои вопросы.

Передо мной стояла девушка – еще не сформировавшийся подросток, которому от силы можно было дать лет четырнадцать, не больше. С синими, как у всех изибнисцев волосами и абсолютно голубыми глазами. Контраст был нереальным.

– Познакомься, Эва, это Ивлина – моя дочь.

В последнее время моя жизнь щедра на сюрпризы. Вот и сейчас не жизнь, а какая-то мелодрама ходячая. Девушка подняла на меня глаза и окинула меня презрительным взглядом, впрочем, не только меня, но и своего отца.

– Твоя новая игрушка? – раздался мелодичный голосок, реплика, судя по всему, была сказана в мой адрес.

– Ивлина! – загремел Марок.

– Я все равно сбегу! – закричала она и ринулась вон из дома. Марок дал команду двоим изибнисцам, которые ее поймали и вернули, и те устремились за ней.

– Твоя дочь – рабыня?

Марок скривился, словно от зубной боли и кивнул. А потом его будто прорвало, и он начал говорить, не умолкая:

– Это кошмар, для меня, для нее, для всей нашей семьи. Я был молодым и несдержанным, увлекся рабыней отца, та забеременела и родила. Обычно наше сословие не допускает подобного, но я был слишком молод и не думал о последствиях. Два года назад я выкупил собственную дочь у своего отца, она ненавидит меня, и я ее не виню. Ее мать сделала все, чтобы внушить ей, что она не просто рабыня, что может быть свободной и уважаемой, но год проходил за годом и ничего не менялось.