Да, мой король

Шенборн бросил заспанный взгляд на часы. Без четверти полночь. Долго же она, судя по всему, колебалась, прежде чем послала за ним.

Но лакей истолковал промедление короля по-своему.

– Ваше Величество, я могу передать, что вы всё ещё неважно себя чувствуете? – вкрадчиво предложил он.

– Нет, исключено, – король свесил ноги с кровати. – Скажи фрейлине, что я скоро буду. И подай мне халат.

* * *

Покои королевы Джовании Августы Хальбург состояли из будуара, спальни, гардеробной, ванной и комнаты отдыха, которую Джо превратила в нечто среднее между игровой, читальной и музыкальной комнатами. Кабинета и своей отдельной столовой у королевы не было, но в будуаре стоял большой круглый стол для трапез с детьми и фрейлинами, а в спальне у одного из окон располагался довольно внушительный письменный стол.

Помещения были немного меньше, чем в комнатах короля, но за счёт обстановки они выглядели даже просторнее. Здесь было светло. Никаких тёмных оттенков. Сплошь кремовые и серо-голубые тона. Мягкие ковры устилали пол. Изысканные гобелены с пудровыми цветочными узорами висели на стенах. Колонны и потолок украшала лепнина и бесконечные изображения ангелов повсюду. На потолке в будуаре вообще красовалась целая картина с изображением голубей и пухлых ангелочков среди кучевых облаков. А ещё кругом блистал хрусталь: на золотых люстрах, подсвечниках и в бесконечных вазах, полных свежих цветов.

Всё выглядело предельно гармонично. В глаза бросалась разве что львиная шкура на полу у камина: с роскошной гривой, целой головой и когтистыми лапами. Ричард бы не удивился, если бы ему сказали, что этого царя зверей Джо убила собственными руками.

Чучело глядело на него снизу вверх стеклянными глазами и будто намекало: «Ты следующий, брат».

Проходя мимо него, Шенборн невольно припомнил одну легенду, которую слышал в Солверине. В ней царица отдавалась своему царю на звериных шкурах специально, чтобы соблюсти некий ритуал. Шесть разных зверей полегли от копья её мужа. Шесть раз она сама потрошила и выделывала шкуры. Шесть раз муж с упоением любил её на них. И шесть дочерей родилось у них, каждая из них унаследовала некие черты своего зверя. Пока вдруг царь однажды на охоте не убил льва и не принёс его жене. Лишь на львиной шкуре зачали они мальчика. И вырос он большим, сильным и мудрым. И покорил полмира, приумножив как богатства своего отца, так и его земли.

Ричард мельком представил Джованию на этой шкуре. И с трудом сдержал хитрую улыбку. Интересно, она читала когда-нибудь ту легенду?

Впрочем, улыбаться он перестал тотчас, как перешагнул порог её спальни.

Здесь всё было таким же просторным и светлым. Только вот ложе не стояло на постаменте. Вместо этого над ним висел весьма интересный балдахин. Он крепился к самому потолку и сплошь состоял из витых цепочек розового золота. Часть из них была подвязана и открывала вид на ложе с высокой, резной спинкой. Постельное бельё выглядело таким белым и нежным на вид, что хотелось немедленно растянуться на нём.

Другим наиболее интересным предметом мебели в спальне королевы оказался её туалетный столик из белого дерева, который стоял чуть наискосок от кровати. Всю его резную поверхность покрывал слой блестящего лака. Но более всего в глаза бросалось его зеркало, громадное и украшенное розовым золотом.

Столик стоял так, что зеркальная поверхность была обращена к королевскому ложу.

Именно перед ним на мягком стуле с низкой спинкой Ричард увидел королеву.

Две фрейлины помогали ей подготовиться ко сну. Одна из них расчёсывала густые, золотистые волосы своей госпожи. Другая наносила крем на руки лёгкими, массирующими движениями. Сладковато-фруктовый запах этого крема витал в воздухе.

Ричард успел рассмотреть на Джовании тонкую белую сорочку, спущенную с одного плеча прежде, чем причёсывавшая королеву фрейлина накинула на её плечи ажурную шаль лимонного цвета.

– Оставьте нас, – завидев «короля», коротко велела Джо.

Интонации у неё были такие, будто она пригласила его заключать военный союз, а не искать супружеских ласк.

Девушки послушно опустились в реверансах и, не поднимая взоров, вышли прочь. Двери за ними закрылись.

– Доброй ночи, моя королева, – Ричард медленно подошёл к ней. Поклонился. – А я уже спал, как видите. Мне сказали, вы жаждете срочно меня видеть.

Она смерила его холодным взглядом. Бордовый халат её мужа из плотного бархата сидел на Шенборне ничуть не хуже, чем на Вильгельме. Только вот опять. Это был не Вильгельм. И она это очень хорошо понимала на свою беду.

– Идите, – Джования снова отвернулась к зеркалу.

– Куда? – Ричард дёрнул бровью.

– В постель, – сквозь зубы процедила королева. – Не стройте из себя глупого. Вы прекрасно знаете, зачем вас позвали. А я прекрасно знаю о вашем разговоре с Альбертом сегодня утром.

– Как прикажет моя королева, – Шенборн картинно развёл руки в стороны и низко поклонился.

Джования фыркнула, поймав взглядом его отражение в зеркале.

Более нелепой интимной связи он и представить не мог. Но отлично отдавал себе отчёт: эта женщина сейчас чувствует себя ещё хуже. Возможно, даже пребывает в ужасе и наговорит ему гадостей. Стоило быть готовым ко всему.

Пока она гремела своими баночками за туалетным столиком, Ричард неторопливо прошёл к кровати и лёг прямо поверх одеяла. Он тотчас утонул в мягком облаке нежнейших, сладко пахнущих перин и пышных подушек. И невольно подумал о том, что, кажется, нашёл Рай на земле.

Джо краем глаза проследила за тем, как он неторопливо и с явным удовольствием вытягивается на её ложе.

– Марго поведала мне о вашей встрече в библиотеке, – задумчиво сказала она. – Полагаю, она всё верно предложила.

– Я уже всё понял. Не ходить туда, поскольку Вильгельм в библиотеку не ходил. Быть осторожнее, – тихо пробормотал Ричард. Так чтобы их не услышали из соседних комнат.

– Я не об этом, – Джования снова опустила глаза к своим кремам, но Шенборну казалось, что она попросту тянет время. – Нужно отказаться от официального общения наедине и в ближайшем кругу слуг, чтобы привыкнуть и не вызывать подозрений.

– Хорошо, моя королева, – он поглубже устроился среди подушек.

Ричард уставился в потолок. Там лепнина изобиловала всё теми же пухлыми ангелочками. Ощущение Рая это усиливало, но каким-то странным образом. Будто все эти крылатые купидончики наблюдают за тем, что не предназначено для их глаз.

– Я думала, ты не придёшь, – натянуто прозвучал голос Джовании.

– А я разве мог отказать? – Ричард усмехнулся среди перин. – Ты крепко держишь меня… в своих руках, моя королева. Признаю это.

– Фу, как грубо, – отозвалась Джо, но её тон несколько смягчился.

Звякнула ещё одна крышечка, и до графа фон Шенборна донёсся тонкий запах ванили. Стоило ли удивляться, что постель королевы пахла, как сладкое пирожное.

Ричард украдкой вздохнул. Ему стало ужасно совестно. И даже не за то, что лежал теперь на ложе супруги недавно убиенного друга. Стыдно сделалось именно за самого друга.

– У Вильгельма была любовница. Ты знала?

Баночки перестали звенеть.

Джования медленно повернулась к постели лицом, но Ричард лежал среди подушек и даже не глядел в её сторону.

– Нет, – не в силах скрыть удивления в голосе, вымолвила королева. – Кто?

– Полагаю, уже не столь важно, – ответил Шенборн. – Я поговорю с Альбертом о ней. Попробую удалить её из дворца, не вызывая подозрений. И заодно узнать о том, что и как долго их с Вильгельмом связывало.

– И всё же? – Джо медленно вдохнула носом. – Кто она?

– Не волнуйся. В этом более нет смысла. Позволь Вильгельму унести эту нелицеприятную тайну в могилу. А я сделаю всё, чтобы узнать, есть ли связь между их встречами и случившимся.

Ричард думал, что она возмутится и потребует назвать имя. Что скажет, чтобы не решал без неё ничего. Что она имеет право знать о том, с кем именно муж прелюбодействовал.

Джования молчала.