Да, мой король

Он вошёл внутрь библиотеки, и дверь за ним закрыли, оставив правителя в одиночестве.

Тишина здесь и вправду осталась точной такой, как Шенборн запомнил. Впрочем, как и всё остальное.

Мозаичный пол из кусочков белого и чёрного мрамора. Резные колонны. Громадный глобус посередине зала. Тяжёлые столы. Кресла и диваны. Приставные лестницы. Начищенные до блеска канделябры. Расписной потолок с ангелами над головой. И, конечно, книги. Два этажа книжных полок.

На балконах второго яруса за вон теми сундуками они с Вильгельмом однажды прятались от учителя истории. А вон там на постаменте раньше стояла ваза, которую они случайно разбили, играя в мяч. Теперь на этом месте красовалась скульптура нимфы с обнажённой грудью. Ричард невольно усмехнулся, когда заметил, что её соски позолочены.

Он прошёл дальше. Воспоминания медленно вытесняли мысли о головной боли. Возможно, Шенборн бы даже почувствовал себя хорошо, если бы не наткнулся на зеркало в полный рост, которое висело между двумя стеллажами.

Ричард остановился напротив него, потому что уловил движение. Ему даже почудилось, что это действительно прошёл кто-то из Хальбургов. Король Карл.

Но из зеркальной поверхности на него глядел Вильгельм. Хмурый и с кругами под глазами.

Он подошёл ближе. Остановился в шаге от отражения. И придирчиво вгляделся в свои черты. Даже головой из стороны в сторону покрутил, чтобы лучше рассмотреть.

Это был он. И не он одновременно.

Человек, оказавшийся в ловушке чужой жизни, а не просто в чужой одежде.

Ричард с усилием расправил нахмуренные брови, чтобы придать лицу более дружелюбное выражение. Пригладил бороду, которая казалась ему неуютно короткой. А потом коснулся короны в остром желании снять её прямо сейчас.

Краем глаза он уловил шевеление за колонной.

Шенборн отдёрнул руку и резко обернулся.

Там в алькове скрывалось витражное окно, маленький столик на одной ножке и пара кресел для чтения. Уютный тихий уголок.

В правом кресле сидела принцесса Маргарита с раскрытой на коленях книгой. Девушка молча наблюдала за ним.

Ричард ощутил облегчение, которое немедля смешалось с тревогой. Он огляделся по сторонам, но больше никого не увидел.

– Добрый день, сестра, – на всякий случай сказал Шенборн, подходя к ней ближе. – Тоже искали уединения?

Он улыбнулся ей.

Но лицо Маргариты оставалось непроницаемым.

– Мы одни, – она отложила книгу на столик. – Брат почти не ходил сюда в последние годы. И вам следует быть осторожнее. Это может вызвать подозрения.

– Альберт мне постоянно про это твердит. Следует быть осторожнее.

Ричард устало опустился в соседнее кресло, не спрашивая её позволения. Не потому что хотел быть невоспитанным по отношению к благородной даме, а потому что пытался привыкнуть к своей роли поскорее. Но Марго, кажется, и вовсе этого не заметила.

Она всё рассматривала мужчину возле себя. С какой-то смутной тревогой во взгляде.

И всё же она напоминала Ричарду не высокомерную особу королевского происхождения, а маленькую, тонконогую лань, которая готова в страхе сорваться прочь тотчас, если он сделает неосторожное движение.

На Маргарите было прелестное платье из голубого и белого атласа с узкими рукавами и золотыми лентами на плечах и тонкой талии. Её шоколадные волосы были красиво собраны на затылке так, что у лица свободными оставались лишь несколько коротких прядей. Голову принцессы украшал золотой венок из лавровых листьев, а на шее красовалась нить крупного жемчуга. Но прекраснее всего Шенборну показались её глаза: дивные и голубые. Не такие синие, как у Джовании, но преисполненные трепетной нежности. И уже совсем не красные от слёз.

– Как прошёл совет? – осведомилась принцесса, чтобы хоть как-то сгладить нарастающую неловкость.

– Вполне гладко, но работы ещё много, – заметил он. – А вы почему одна? Где ваши фрейлины, Ваше Высочество?

– Марго, – тихо поправила она. – Прошу, называйте мне так, как звал меня Вильгельм. Чтобы привыкли.

– Да, я помню, – Ричард невольно улыбнулся. – Марго. Я тоже звал… тебя так. Всё детство. Ты помнишь?

Девушка рассеянно моргнула. Будто только теперь осознала, что перед ней не просто кукла, похожая на брата, а живой человек.

– Да, – она смущённо улыбнулась. – Я тогда всё время бегала за вами двумя, как собачонка. Не могла оторваться. И как вы только меня терпели?

– Ты была очаровательна, – Ричард хотел было сказать, что она сделалась ещё очаровательнее с возрастом, но вовремя прикусил язык. Вместо этого он вспомнил: – Особенно, когда заявила, что выйдешь за меня замуж, когда вырастешь.

Маргарита густо покраснела.

– Ох, да, – она облизала губы, чтобы не улыбаться детским воспоминаниям, как дурочка. – Сколько же мне было тогда?

– Двенадцать, – Шенборн откинулся на спинку кресла, неотрывно наблюдая за тем, как прелестно розовеют её щёки. – Твоя матушка пришла в ярость.

– Зато батюшка обрадовался, – улыбка Маргариты стала отчётливее. – Сказал, что поженит нас, если мы с годами не передумаем.

Она вдруг отвела взгляд.

– И это заявление Карла тогда успокоило твою матушку, – заметил Ричард, чтобы сгладить неловкость.

– Почему? – не поняла девушка.

– Потому что его согласие на наш брак убедило её в том, что я не бастард твоего отца, а мы с тобой не кровные родственники, – шёпотом ответил Шенборн.

Голубые глаза принцессы снова обратились к нему. Меж ними пролегла сердитая морщинка.

– Я никогда в том не сомневалась. Я всегда видела, что вы с братом разные люди. И не понимала, как другие могут находить в вас нечто общее.

– А теперь?

Вопрос повис в воздухе, потому что Маргарита не могла понять, как следует на него ответить. Наконец, её уста приоткрылись, и принцесса прошептала с толикой сомнения:

– А теперь я обязана видеть в тебе Вильгельма.

В её интонации Ричард уловил некий сакральный страх. И от этого на языке вдруг появилось отчётливый привкус горечи. Марго боялась его. Именно из-за этого искусственно усиленного сходства с покойным братом. Это убивало.

– Так где фрейлины? – вдруг вспомнил он. – Как они посмели оставить принцессу одну, когда я велел следить неусыпно?

– Они все развлекают Джо, – Маргарита снова позволила себе смущённую улыбку. – Играют в какую-то глупую карточную игру и хохочут, как умалишённые, когда кто-то проигрывает и на спор выполняет чужое желание. Я сказалась уставшей и ушла к себе, но по пути решила почитать в тишине. А мои стражники дежурят у второго входа в библиотеку.

– Марго, – Ричард подался вперёд, но девушка едва заметно вздрогнула, поэтому он замер. – Если что-то будет нужно, ты всегда можешь прийти ко мне. Я всегда помогу и защищу тебя. И как король, но и как… я сам. Не нужно страшиться меня. Понимаю, тебе сложно смотреть и видеть то… что ты видишь сейчас перед собой. Понимаю твою боль. Потому что тоже испытываю её, – он шептал быстро и тихо, чтобы никто не мог услышать, но Маргарита слушала так внимательно, что не упустила бы ни слова из его речи. – Я потерял друга, который был мне, как брат. И теперь я в его шкуре. И это… странно. Не только для тебя. Для меня тоже.

Девушка медленно кивнула. Выражение её лица несколько смягчилось.