Да, мой король

– К счастью, нет, – Ричард и сам усмехнулся нелепости ситуации. – День выдался тяжёлый. А королева слишком долго готовилась ко сну. Вот я и не дождался её. Надеюсь, она не приняла сей конфуз на свой счёт.

– Полагаю, она лишь порадовалась отсрочке, – улыбка Альберта сделалась ободряющей. – Не переживайте. Успеете в другой раз.

– Именно. Но не будем пока трогать эту щекотливую тему, – граф кивнул на принесённые Альбертом бумаги. – Расскажите лучше, что удалось узнать.

Герцог Зоммерштерн потянулся к папке на столе и принялся расстёгивать гербовые ремешки. Он извлёк несколько бумаг и разложил их перед Ричардом.

– Первым делом я проверил версию связи Мартина Вайнера с нападением. Это отчёт о его вскрытии, – гоффмейстер указал пальцем на нужную строчку. – Он получил три раны. Две из них в спину мечом. И одна пришлась по горлу, когда его, уже упавшего на землю, решили добить.

Граф фон Шенборн внимательно вчитался в заключение коронера. Альберт терпеливо ожидал, пока он закончит изучать бумаги.

– Здесь сказано, что орудия разные. Нападавших было минимум двое. И первым атаковал тот, что оказался за спиной. Либо Вайнера подловили этим подлым ударом, в чём я очень сомневаюсь, поскольку маршал королевской стражи априори опытный мечник, – Ричард встретился взглядом с герцогом и озвучил второе предположение: – Либо Вайнер действительно не ожидал получить эти удары в спину. И его закололи специально, чтобы убрать свидетеля.

Альберт медленно кивнул, соглашаясь.

– Я устроил обыск в его покоях и кабинете от имени короля, но, как вы понимаете, ничего не нашёл.

– Если Вайнер действительно замешан в покушении на королевскую семью, он бы не стал рисковать и хранить обличающие доказательства у себя, – Шенборн потёр лоб, а потом кивнул на карту с пометками. – Что это?

– Маршрут до Альтенвальда, – ответил Альберт. – Тот самый, по которому ехали наши Хальбурги и я вместе с ними. Все пометки сделаны рукой Вайнера.

– Где нашли эту карту? В его кабинете?

– Нет, при нём, в седельной сумке, – герцог Зоммерштерн скривил губы. – Мы не знаем, когда он начертил этот маршрут, с кем его обсуждал и кто именно мог увидеть карту хотя бы мельком. Стража перешла под моё командование, но все допрошенные лица убеждены в его верности и преданности короне.

– Постарайтесь не применять силу при допросах и не очернять имени Вайнера, – попросил его Ричард. – Это может как спугнуть действительно причастных, так и послужить причиной для скандала. Аристократы решат, что вы пятнаете доброе имя маршала, чтобы поскорее отыскать виноватого. Будьте осторожны, Альберт.

Граф ожидал, что его собеседник возмутиться и начнёт ставить его на место, но Зоммерштерн лишь склонил голову в знак полного с ним согласия. После чего он принялся показывать и другие документы, а также рассказывать обо всём, что ему удалось выяснить за сутки. Но действительно стоящих зацепок более не было.

– Наверняка у Вайнеров есть недвижимость и в городе, – предположил Шенборн. – Попробуйте поискать там. И отправьте шпионов в Нидервельд. К графу Клеменсу Вайнеру. Под видом делегации со щедрыми подарками от Его Величества в благодарность за то, что его сын отдал жизнь, защищая королевскую семью. Пусть и там поищут и послушают. Но очень осторожно.

– Информаторы? – Альберт выразительно приподнял брови. Ричарду даже показалось, что во взгляде герцога он заметил искреннее уважение. – Весьма толковая мысль. Спасибо.

Шенборн встал и подошёл к одному из распахнутых окон, поскольку детские голоса раздались совсем близко.

Оказалось, что маленькие принцессы в компании ещё нескольких детей и своих гувернанток играют с Маргаритой в жмурки на лужайке под окнами королевского кабинета, который располагался на втором этаже дворца. По периметру лужайки стояли стражники в королевской форме, но на их дозор играющие не обращали никакого внимания.

Глаза Марго были завязаны сложенным в несколько раз шифоновым шарфиком голубого цвета в тон её летнего платья. Вряд ли она совсем уж ничего не видела. И передвигалась принцесса очень осторожно, чтобы ненароком не споткнуться ни о кого из младших. Но всё же детвора со смехом носилась вокруг неё. Дети радостно взвизгивали каждый раз, когда она почти хватала их. Ричард невольно залюбовался тем, как подпрыгивают в такт движениям её шоколадные локоны. Как переливаются на солнце складки атласного платья. И как чудесно улыбается она, открыто и совершенно счастливо той самой своей невинной улыбкой, которую он запомнил.

Наконец, Маргарите удалось поймать девочку лет десяти, и она сняла повязку с лица, чтобы повязать её на глаза пойманной девчушке. Марго сделала это также весело и совершенно очаровательно. Расклешенные кружевные рукава поднялись до локтей и открыли её тонкие, изящные руки.

А потом принцесса взглянула на окна второго этажа. Будто почувствовала, что за ней наблюдают. И помахала рукой со смущённой улыбкой.

Ричард хотел было ответить тем же, но не успел. Он заметил движение возле своего плеча.

Подле него стоял Альберт. Герцог Зоммерштерн широко улыбался принцессе.

Граф фон Шенборн ощутил непросто укол ревности. Ему показалось, что закипевшая вмиг кровь сведёт его с ума. Он с трудом совладал с собой, чтобы не сотворить какую-нибудь глупость сгоряча.

– Смотрю, вы в открытую симпатизируете моей сестре, Ваша Светлость? – «король» улыбнулся с таким усилием, что свело скулы. – Будьте осторожнее. Она особа королевской крови. Я не допущу ни малейшей тени на её репутации.

– О, не волнуйтесь, граф, – ответная улыбка Альберта выглядела дружелюбной и совершенно открытой. – Я никогда не обижу Маргариту. По правде говоря, я даже не знаю, как она относится ко мне. Я пытался просить её руки у Его Величества, но он без каких-либо подробностей ответил мне, что его сестра уже обещана другому человеку. Мол, это лишь вопрос времени.

– Досадное недоразумение, – сквозь зубы заметил Ричард.

– Возможно, если этот жених не объявится, я попытаю счастье повторно, – герцог снова помахал Маргарите.

– Не торопитесь, Альберт, – сухо посоветовал Ричард, разворачивая его за плечи и отводя от окна. – Она всё ещё переживает потерю брата. Не следует на неё сейчас давить. А ваша светлая голова нужна королеве. И мне тоже. Без вашей помощи я не справлюсь. Но очень важно, чтобы вы не отвлекались ни на что. И ни на кого.

– Да, само собой, – герцог Зоммерштерн похлопал Шенборна по руке. – Рад, что вы всё понимаете, граф.

– Поверьте, милорд. Как никто другой, – честно признался Ричард.

* * *

Вечером состоялась ещё одна аудиенция в кабинете короля. На сей раз к монарху и гоффмейстеру присоединились граф Эдмон Пфаллен и герцог Тивальский Фердинанд Хальбург. Оба они возвратились из крепости Равенсбург, которая вот уже две сотни лет служила тюрьмой. Там содержали схваченных мятежников. Их доставили прямиком с мест восстаний.

Канцлер и королевский сенешаль руководили допросами. Но даже силовые методы дознания не дали особых результатов. Потому что мало было получить признание в содеянном, нужны были имена лидеров. А настоящих руководителей восстания заключённые не знали. Все они описывали совершенно разных людей. Но сходились в одном: причинах.

– Народ Атенлау легко купился на подстрекательства, потому что бунтовщики смогли надавить на самое больное, – заключил Альберт после того, как Фердинанд и граф Пфаллен по очереди целый час зачитывали показания допрошенных. – Людям стало неважно, за кем именно идти и кого слушать. Они просто достигли своего предела.

В словах герцога Зоммерштерна звучала горечь.

Восседавший за своим письменным столом «король» мрачно кивнул.

– Мой король, полагаю, всех задержанных следует приговорить к показательной смертной казни, чтобы хоть немного унять это чувство безнаказанности бунтовщиков. И заодно отбить охоту к следующим восстаниям хотя бы на какое-то время, – предложил Фердинанд.

Королевский кузен после дальней дороги и долгих часов допросов выглядел ужасно бледным, и всё же он нашёл в себе силы явиться к монарху с отчётом. Тому существовало вполне очевидное объяснение. Перед самым их приходом Альберт поведал Ричарду, что Фердинанд чувствует себя виноватым, поскольку первые восстания вспыхнули именно на юге, в подконтрольных ему землях. И теперь герцог Хальбург всячески старался загладить свою вину. Скажи ему вдруг король, что нужно немедленно ехать через всю страну куда-нибудь в Дрейген, Фердинанд не стал бы задавать лишних вопросов, а с покорностью вызвался бы выполнять сие поручение самолично.

Но если более молодой Фердинанд казался уставшим, то пожилой Пфаллен напоминал мрачную серую мумию с чертовски пышными бакенбардами. Для старика-канцлера подобные мероприятия давно были в тягость, и всё же он не смел ослушаться королевской воли. Возможно, не желал лишиться поста. Или попросту старался оправдать доверие своего сюзерена.

– Никаких казней, кузен, – «Вильгельм» категорично поджал губы. – Казни превратят бунтовщиков в мучеников. В жертвы за благое дело. И подстегнут новые восстания.

– Да,мой король, – Фердинанд склонил голову. – Но прошу вас не проявлять излишнюю мягкость к этим людям. Они её не заслужили. Слишком уж много невинной крови пролили.

– Если хотите знать моё мнение, Ваше Величество, то их дело действительно в какой-то мере благое, – осторожно начал граф Пфаллен. – Мятежниками двигала лишь цель решить вполне реальные проблемы. Но их невежество не позволило им сделать это без применения грубой силы.

Король кивнул. Не будь у людей гнёта всех обрушившихся на них бед, не стали бы они слушать подстрекателей. И уж тем более не взялись бы они за оружие. Пусть даже это оружие – топор и вилы.

Но как бы ни обширны были просторы Атенлау и не масштабы его беды, граф фон Шенборн полагал, что королевство всё ещё можно спасти. На ум ему пришло многое из того, что он успел узнать за время службы в Солверине. Ричард размышлял, как это можно применить. Но сначала ему следовало обсудить всё с Джованией и Альбертом.

– Я услышал от вас достаточно, милорды, – наконец, сказал «Вильгельм». – Теперь мне нужно время подумать. Благодарю вас за проделанную работу. Я созову малый совет сразу, как приму решение. Вы все можете быть свободны.

Аристократы раскланялись и потянулись к выходу.

Пфаллен – с видимым облегчением, что этот длинный день, наконец, закончен.

Фердинанд Хальбург – с толикой разочарования, что король отказался от срочных и решительных мер.