Голубая гадюка в разгадке тайны «шпиона»

– Нет, Женя нашёл её по интернету.

– Как можно так рисковать?!

– Я тоже так подумала. У нашей неядовитой змеи на спине было эффектное сочетание красного и чёрного. А у этой цвет отличался. Скорее, красно-бурый.

– Это могла быть гадюка! Скажи Жене, чтобы он обязательно показал змею специалисту.

– Он не сможет этого сделать: недели три тому назад змея сбежала из террариума. Сколько не искали её по всей квартире – никаких следов.

После этого разговора в моей голове снова начали роиться смутные подозрения, касающиеся смерти Алины. Слишком много совпадений: вселяющая страх голубая гадюка на даче, сбежавшая из террариума родственницы красная змея неизвестного происхождения, случайная или не случайная встреча на мосту с наркоманом, бывшим другом Алины… Её внезапная смерть. Но если между этими событиями и есть какая-то связь, то какая?

Однако долго размышлять на эту тему не было никакой возможности – надо было принимать роды. В ту ночь Марго, благодаря моим квалифицированным действиям, благополучно произвела на свет пятерых щенков. Настоящим призванием её хозяйки была ветеринария, увы, немодная во времена моей молодости специальность. Если бы родители более внимательно отнеслись к интересам дочери, моя судьба сложилась бы иначе.

История 4. Если не хочешь умереть

И снова я на даче в полном одиночестве. Даже без отпугивателя змей. Не выдержав частых дождей, “Экоснайпер” приказал долго жить. Мои работники, которых я так хвалила, оказались такими же, как все: недоделали забор; вместо того, чтобы вырыть компостную яму, за которую я заплатила вперёд, сколотили нечто вроде большой кадки без дна и крышки. Покрасили её в яркий жёлтый цвет и укрепили зелёными уголками. Разумеется, покрасить легче и безопасней, чем копать яму в районе змеиного логова. Правда, выглядела кадка довольно эффектно, и я решила, что использую её не как контейнер для пищевых отходов, а как декоративное ограждение для цветника. Дозвониться до Андрея не удалось: он, по-видимому, вообще уехал на заработки. В разгар дачного сезона у мастеровых нет недостатка в предложениях. Николай всё же откликнулся на звонок и после моего резкого заявления о том, что, если не будут выполняться договорённости, я в дальнейшем откажусь от его услуг, обещал приехать к обеду и покосить траву.

Я потратила час на сбор смородины, увлекшись которым, опять забыла о том, что в кустах могли затаиться змеи. Затем собрала в мешок мусор, который обнаглевшие парни разбросали по всему участку, и выдернутую с корнем крапиву. Мешок оказался увесистым, и, превозмогая боль в спине, я с трудом доволокла его до мусорных контейнеров. Возле одного из них увидела искусственное дерево со стволом, состоящим из двух-трёх зигзагов, и с пышной кроной. Оно было покрыто толстым слоем пыли, но, если его отмыть в речке, вполне может стать центром экспозиции в жёлтом ящике.

Вернулась на дачу я минут через сорок, по дороге встретила однорукого сторожа и председателя, с которыми довольно долго беседовала о змеях. Я высказала предположение, что дачу мне продали недорого именно по причине опасного соседства, но председатель с этой версией не согласился. По его сведениям, бывшая хозяйка находится в больнице в тяжёлом состоянии. Председатель намекнул, что, если я не собираюсь постоянно жить на даче даже в летний период, он готов стать посредником и помочь мне найти покупателя. При этом советовал поторопиться с принятием решения из-за перспективы дальнейшего снижения цен на недвижимость. Но я ещё не была готова расстаться с плодом своих трудов.

Желание избавиться от этого змеиного логова не возникло даже тогда, когда у самой калитки я увидела мёртвого крота. Это был молодой крот с блестящей чёрной шерсткой. От чего же он умер? От укуса змеи? Но днём змеи не охотятся. Или его убила сойка – этих пересмешников из семейства вороновых немало в здешних лесах. Но почему, заклевав маленького зверька, она не позавтракала им? Вообще-то и кроты, как я полагала, ночные животные. Что заставило его вылезти из норки?

Не найдя ответа на эти вопросы, я решила сходить за лопатой и похоронить крота. Земля по обочинам тропинки плохо поддавалась моим усилиям. Но у забора была укутанная дерматином куча песка. Возле неё и почва была более рыхлой. Пожалуй, надо сделать ямку поглубже, чтобы не вырыла труп какая-нибудь бродячая собака. Я вонзила лопату в песок и остолбенела – в нескольких сантиметрах от неё взвился вверх зелёный “шланг”. Зелёная гадюка! На этот раз я не ударила рептилию, а, отступив назад на несколько шагов, оглянулась, чтобы осмотреть тропинку. В трёх метрах от меня, там, где сквозь листву пробивались солнечные лучи, нежилась в тепле знакомая голубая. Значит, какое-то время “Экоснайпер” поработал и заставил её переползти в противоположную часть участка. Однако от этого мне не легче – теперь возле калитки живут две гадюки. А что будет в августе?! В этом месяце крупная тварь может родить несколько десятков змеёнышей. Атаковать голубую змею лопатой на этот раз я не решилась. Позже, проведя несколько часов в сети, я уяснила все повадки рептилий. Если не уверен в том, что достаточно ловок, чтобы убить гадюку с первой попытки, лучше не рисковать: раззадоренная змея может напасть. К счастью, зелёная змея укрылась в своём логове, и я направилась к калитке. Долго не могла открыть замок – дрожала рука. Но вот я в доме. Можно попить чайку и передохнуть до приезда Николая. Я включила телевизор только для того, чтобы слышать не змеиное шипение, а человеческую речь и не сразу отреагировала на звонок. Звонила моя научная руководительница, профессор Наталья Андреевна Парфёнова.

– Привет, это Наташа. Ты на даче?

– Да, борюсь со змеями.

– Неужели нет радикального способа избавиться от них?

– После того как не сработал разрекламированный отпугиватель змей, не представляю, что делать.

– Я бы завела мангусту.

– Не хотелось бы обременять своё существование ещё одним животным, но, может быть, придётся… Как дела в университете?

– Дело в том, что я написала заявление об увольнении в связи с тем, что меня, автора 180-ти научных работ, переводят из профессоров в доценты с понижением зарплаты.

– Зато некоторых, не имеющих даже физического образования, оставили в прежней должности. Я имею в виду Зойку Лесину. Она постоянно задаёт вопросы на уровне ученицы восьмого класса. Качество образования никого не волнует… Однако тебе есть смысл остаться в универе: на дорогу уходит всего пятнадцать минут.

– Для этого мне надо собрать информацию обо всех аспирантах, которых я консультировала. К сожалению, формально я не числилась у них научным руководителем. Ты помнишь, когда ты защитилась?

– Сейчас вспомню. Моей овчарке было четыре года, когда мы переехали в Химки. Это было в 1986-ом. А купила породистого немца я на первую повышенную зарплату, таким образом, в 1982-ом меня уже утвердили. Значит, защитилась я в 1981-ом.

– Надеюсь, мы с тобой ещё увидимся, и не раз.

– Да, приглашаю тебя на банкет по поводу публикации моего романа “Жизнь и бизнес честного лоха в современной России”. Книга выйдет в солидном издательстве, где печатаются известные люди, придерживающиеся разных взглядов. К примеру, Михаил Ходорковский и Владимир Жириновский. А в университет я не вернусь, даже если предложат должность ректора.

Мысли вернулись в недавнее прошлое.

На 1-ое июля было назначено последнее для многих преподавателей заседание кафедры, после которого уходящая на пенсию заведующая намеревалась устроить прощальное чаепитие. Наина Петровна всегда отличалась щедростью. Так что можно было предположить, что, несмотря на дороговизну, будут выставлены напитки и закуски, которые мало кто из членов кафедры мог себе позволить.

Накануне вечером я долго пыталась ответить на вопрос: идти или не идти? Те, кого я любила, скорее всего, проигнорируют это заседание из-за чувства обиды за то, что сократили именно их. Что касается меня, то, несмотря на мою открытость и доброжелательное отношение к людям, мне всегда казалось, что меня слегка недолюбливают, хотя все клялись в обратном. Однако, нет-нет, да и вырвется из уст “подруги”: “Да кому нужны твои книги?!” А потом, спохватившись, она же начнёт тараторить: “Ты не то, что мы, ты человек творческий. У тебя есть хобби – твои собаки, дача, новые сюжеты, которые постоянно рождаются в твоей голове. А у нас ничего нет, кроме работы”.

Мерзкая жаба, профсоюзный лидер Марина Фомичёва, сидеть за одним столом с которой мне особенно претило, будет, как всегда, доминировать. Это она составляла списки увольняемых. При этом всех, кроме меня, Марина опрашивала, есть ли особые причины держаться за работу. Про мою ситуацию ей было известно всё. У меня одиннадцать собак, три кота, две кошки, лесной ворон, четыре горлицы, одна птичка певчая и два карася. Муж зарабатывает неплохо, но ему уже семьдесят, здоровье неважное, и каждый вечер, если он задерживается и не отвечает на звонки, я в состоянии панического ужаса хватаю какую-нибудь собачонку и выбегаю на улицу его встречать. Дома могу остаться, только приняв транквилизатор: воображение рисует ужасные картины того, что меня ждёт, если, не дай бог, с ним что-нибудь случится, и мне придётся кормить всю эту ораву на свою пенсию, более трети которой уходит на оплату ЖКХ.

– Зато у тебя будет масса времени для прогулок в парке с твоими питомцами, – так меня утешали товарищи по несчастью.

В нашем парке повсюду развесили кормушки и домики для белок. Только вот беда, богатые люди здесь не гуляют, а пенсионерам не по карману покупать орешки для белок по тысяче рублей за килограмм. И прыгают от одной пустой кормушки к другой тощие бельчата с облезлыми хвостами.

Мне необходимо было поработать хотя бы год, чтобы Антон сумел поднакопить, как говорится, на чёрный день. Но эта Марина не переваривала меня за то, что я талантлива, за то, что не хожу перед ней на задних лапках. Сейчас профорг не может сделать ничего полезного для членов профсоюза. Но по старой памяти, когда от ходатайства Марины зависели материальная помощь сотрудникам, бесплатные путёвки в санатории, получение почётных грамот, начальство по-прежнему советовалось с ней по всем вопросам, в то числе и по вопросам увольнения. Накануне мне даже приснилось, что вся кафедра толпится в туалете, а Марина сняла штаны, выпятила свою огромную рыхлую задницу и приказала: “Кто хочет остаться, лижите!” И всё же я решила пойти: кто в наше время откажется пожрать и выпить на халяву?!

Обстановка за столом была, как на поминках. Рядом с бывшей заведующей кафедрой физики по левую руку восседала её преемница Марина Перфильева, назначенная будущим доктором наук, но при этом плохо справляющаяся с решением даже школьных задач. В новом откровенно соблазнительном наряде она выглядела, как сексапильная красотка, прекрасно осознающая, каким местом ей придётся поработать, чтобы удержаться на плаву…

– По правую руку сидел новый сотрудник Пётр Иванович, муж Марины Перфильевой, высокий мужчина в сером костюме с тщательно прилизанными темными волосами. Этого чиновника направили в университет как совместителя для наблюдения за выполнением постановлений правительства в области усовершенствования образования.

Да, это были поминки по тому замечательному коллективу, каким на протяжении десятков лет была наша кафедра. Молодые годы хвалить не буду – это была кульминация насыщенной и весёлой жизни: кто-то готовился к защите, кто-то проходил стажировку с отрывом от производства в МГУ, кто-то водил по театрам, концертным залам и ресторанам приезжавших на кафедру иностранных профессоров. На заседаниях кафедры и методических совещаниях все страстно обсуждали одну проблему, как усовершенствовать методику преподавания физики, чтобы студенты овладели знаниями. А после заседания мы шли ужинать в ресторан “Славянский базар”, где главный методист Аркадий Ефимович Серов, суровый и педантичный член Академии педагогических наук, лихо отплясывал танго с моей научной наставницей Натальей Парфёновой.

К сожалению, при кафедре не было научной лаборатории, но рекомендации начальства по ликвидации этого пробела были восприняты нами с энтузиазмом – все преподаватели учили студентов младших курсов писать научные рефераты, в которых раскрывались достижения современной физики. И тем самым и учителя, и ученики взаимно обогащались. А как продуктивно и интересно проходила работа в приёмной комиссии! Коррупционная составляющая не превышала долей процента от уровня современной коррупции в обществе. Мы тратили массу времени и энергии на то, чтобы подготовить школьников к будущей учёбе в университете, и только некоторых из них подстраховывали во время олимпиады. Работа на подготовительных курсах, куда школьники валом валили, плюс частные уроки позволяли нам путешествовать по Европе, отдыхать на курортах и возвращаться к работе, будучи обогащёнными новыми впечатлениями. К юбилейным датам наших сотрудников мы готовили целые спектакли. И даже в тот период, когда был кризис и задерживали выплату зарплаты, каждый из нас мог рассчитывать на помощь коллег. Дни рождений мы отмечали на кафедре в складчину, и при любой экономической ситуации столы ломились от вкусностей, благодаря коллективным усилиям.

Всё это я изложила в своём тосте и добавила, что сегодня я пришла лишь для того, чтобы выразить уважение к бывшей заведующей, благодаря которой наш коллектив и славился своей сплочённостью, а также для того, чтобы прихватить с барского стола пару ломтиков колбаски для своих голодных щенков.

– Прощайте, – с этими словами я опрокинула рюмку коньяка и, сложив в пакет оставшуюся на тарелке докторскую колбасу, вышла из комнаты.

* * *

В ожидании Николая я распласталась на широкой кровати в гостевой и заснула. Эмоции, связанные с университетом, с кафедрой физики, с моими коллегами и студентами, сплелись в ярком, продолжительном сне.

Квартира в спальном районе.

Студент с бутылкой пива усаживается в кресло перед большим экраном телевизора. Крупным планом всплывает название фильма “Если не хочешь умереть”. Студент глотает пиво из горлышка и вдруг, поперхнувшись, захлебывается в приступе кашля. На экране появляется второе название фильма “Экстрим и физика”.

– Блин! Опять эта физика! Задолбали!

Хватает пульт, но, увидев первые кадры, кладет его обратно на стол.

* * *

Живописный район Москвы. По соседству с многоквартирными кирпичными домами расположен небольшой, но нарядный и очень уютный коттедж.

Поздний вечер. В гараж въезжает новенькая “Мазда”. Женщина неопределенного возраста – от тридцати до сорока пяти придирчивым взглядом осматривает машину, запирает гараж и направляется к дому. Это заведующая кафедрой физики Марина Перфильева. Она брезгливо зажимает нос и морщится.

– Фу, какая вонь! Неужели прорвало канализацию?! И это в престижном районе!

Испуганно смотрит на окна. Они темны. Только в окнах гостиной атласные белые шторы отражают лунный свет. Открывает ключом дверь, заходит в украшенную картинами большую прихожую и громко зовет:

– Петя! Петя!.. Даша!