Подарок для герцога. Вернуть отправителю!

– Как-как? – недоуменно сощурился Габ.

– С талончиками, расписанием и сменой действующих лиц, – пояснила, пожевывая губу. – Я не смогла лечь в постель к незнакомому мужчине.

– Я твой муж! – с напором пропыхтел герцог, и узкие породистые ноздри раздулись от невысказанного гнева.

– Ты… мой муж. Да. Он самый, – повторила я, и глупые губы тронула улыбка.

Поглядела на свою ладошку: алая петелька заимела торжественный серебристый контур. Действительно – муж.

– Ниспосланный тебе богиней, – гордо добил Габриэл, будто это еще сильнее укрепляло его право на мои юбки.

– Ниспосланный, – покивала я.

Уж послала, так послала…

– И теперь мы знакомы.

– Ближе некуда, – согласилась я с взволнованным придыханием. К чему он клонит?

Некоторые фрагменты «свиданий» я желала бы позабыть. Но факт есть факт… Габриэл больше не ощущался чужаком. Грубым иномирцем, незаконно посягающим на мое тело.

– У тебя нет причин убегать.

– Если ты не намерен вдоветь… Может, вернемся к тому, на чем внезапно остановились? – робко выдохнула я. – Или, раз ритуал считается завершенным, тебе больше ничего от меня не нужно?

Примиряясь с внезапно обрушившейся на бедного кворга действительностью, Габ поглядел на измятые юбки. На раскрасневшуюся от стыдного предложения меня, распятую и размятую на меховом плаще. На снежную круговерть за окнами…

– Не надейся отделаться так легко и быстро, Ализа, – коварно прошептал Габриэл, рывком задирая поверженную ткань еще выше. – Судя по разгорающейся метели, у меня с женой на двоих целая ночь.

***

Стихия буйствовала, укутывая пошатывающийся экипаж в белый кокон. Снаружи визгливо задувал ветер. Сгибал молодые деревца до земли, точно невидимый гигантский пресс. Харпии недовольно фыркали, требуя вернуть себя в загоны и накормить злаковой смесью.

Я лежала на груди герцога, согретая его шероховатой ладонью и накинутой мантией. Габ чертил заковыристые символы на голых лопатках и ровно дышал, утомленный стребованной компенсацией. Сначала требовал он, потом я… Потом мы запутались.

– Когда ты понял? Давно? – прошептала я, растекаясь плавленым металлом по кипящей груди.

– Утром. Джарр рассказал о второй девушке. О голубоглазой нелле, что приехала в Грейнхолл вместе с сестрой, – пробормотал Габриэл в потолок.

– Бли-и-ин… – простонала я над нашей с Галлеей глупостью.

Было форменной наивностью надеяться, что визит «тэйры Барнс» не всплывет в разговорах с охраной.

– Дальше даже такой тугодум, как я, смог догадаться, – проворчал герцог. – Я сразу вспомнил твои губы, Эмма… Ализа… Я их узнал. Неосознанно, но узнал.

– Да ты на них не смотрел, – пробухтела, намеренно оцарапывая щеку о чужую щетину. – Тебя больше война с халатом интересовала.

– Не смотрел, – спокойно отозвался Габ. – Но все равно видел. Так бывает. А за губами я припомнил и все прочее. В особенности твои возмущенные вопли, что я женат.

– Я не вопила, – насупилась я. – И ты женат.

– Об этом я пока не успел забыть, – хрипло рассмеялся кворг.

– И что теперь? – я приподнялась на локте и уставилась в напряженный герцогский лоб.

– Завтра я отправлюсь в Пьяналавру к Бланко, – скованно выдал Габриэл. – Без меня он всю столицу хельмами наводнит…

Незаменимый генерал. Чуть не доглядит – весь Сатар потонет в потопах, сгорит в пожарах, зарастет сочной травкой и сгинет от божественной благодати.

– С милостью Верганы мы отбросим туман обратно до прихода рогатых. Укрепим границы, разберемся с временной петлей, – накидывал идеи Габ. – В столице снова станет безопасно, и ты сможешь… там бывать… если захочешь.

Не будь я так разморена сладостью, закачанной в вены и набитой в мышцы, давно бы заметила, что Габ стал дышать по-другому. Резко, тихо, сосредоточенно. Он будто… Будто ждал неприятного разговора, но не торопил меня.

А я и забыла, ради чего все мы здесь сегодня собрались! Точно. Милость богини.

Как можно быть такой дурехой, Лиза? Растеклась, пригрелась, как беженка-иномирянка, обнаружившая теплый гостеприимный коврик.

Да этот коврик под каждую вторую гостеприимно укладывается! Словно я рассчитывала, что за одну ночь в заметенном снегами экипаже Магеллан забудет про кругосветки.

Я сползла с генерала, поднялась и принялась нервно возвращать измятое платье на отведенные ему места.

– Что-то не так? – Габ приподнялся тоже и выудил из-под дивана рубашку.

– Все так, – дернула головой. – Ты в столицу к Бланко, я услышала, да… А я куда? В Сандер-Холл? В имение для ненужных жен?

– Можешь пока остаться здесь, в Грейнхолле, с Галлеей, – сосредоточенно просопел Габриэл. – Ей не помешает компания, а вы, как я вижу, поладили.

– Если в столице станет безопасно, Гала вернется к учебе, – пробубнила я и осеклась.

Ох, батюшки, а о наказании для принцессы герцог пока не заикался. Отпустят ли ее в академию?

– Если тебе нравится в академии, можешь тоже вернуться к учебе, – великодушно предложил Габ. – Как я понял из письма тэра Вольгана, до моего приезда тэйра Барнс имела другую внешность… Менее рыжую и более голубоглазую.

Вернуться к учебе.

Выглядело как щедрость. Прямо шубка с барского плеча… Не запер, учиться позволил, с подругой не разлучил. Чудо, а не кворг. Даже над витыми рожками засиял воображаемый нимб.

Мне бы радоваться, а отчего-то так досадно и горько стало. Будто луковицу целиком зажевала, и без соли.

– А ты… вы… к Сиелле?

Теперь и не поймешь, «ты» он мне или снова «вы». Нос щекотало обидой на мироздание.

Габ отвернулся и, увлеченно натягивая на тело рубашку, пробормотал:

– К Сиелле, Миране, Катриссе – какая тебе разница?

– А если есть разница? – прошептала еле слышно.