Хроники Иномирья. Я живу в сказке

– Как бы это объяснить, – орк замялся, опуская взгляд себе под ноги. Его кожаные ботинки на толстой рифленой подошве выглядели гигантскими и, наверное, весили целую тонну. – Дизайнер не очень популярная специальность в наших кругах.

Дизайнер? Это было даже мягко сказано. Рожденные и вскормленные войной, орки тысячелетиями жили за счет разорительных набегов на соседние племена. Порой присоединяясь к другим военным походам в качестве наемников. И учитывая такое историческое прошлое, они были очень избирательны в выборе будущей профессии. Более того, некоторые из них до сих пор считали, что жизнь по законам Иномирья была уделом ничтожных слабаков, предпочитая промышлять исключительно криминалом.

Поэтому пареньку оставалось только посочувствовать. Дизайнер. Удивительно, что его до сих пор не изгнали из семьи. А без защиты своего клана у него было не так уж много шансов выжить.

– Так, ты учишься без их согласия?

– Нет! – Его светло-зеленые глаза округлились. Осмотревшись по сторонам, он подошел ближе, наклонившись ко мне, чтобы нас не услышал никто посторонний: – Мне разрешила моя двоюродная прабабушку по материнской линии. Правда, она умерла в этом году, так что…

– И ты решил бросить учебу?

– Нет, я буду работать вместе с отцом и братьями, а учиться – в свободное время.

– Тайком? – усмехнулась я, без издевки, скорее удивляясь такому диссонансу. Огромному мускулистому орку, решившему взять в руки карандаш вместо оружия. – Думаешь, не узнают?

Тяжело вздыхая, он дернул широкими массивными плечами:

– Если деканат не сообщит родителям, то может и нет.

Никто не стал бы так рисковать и переходить оркам дорогу. Помимо дурного характера они отличались еще и отличной памятью, что в целом давало убийственную комбинацию. Если орк становился твоим врагом, то уже ничего не могло этого изменить. Только твоя смерть. Так что да, никто бы не стал идти против правил и покрывать паренька перед родителями. Это приравнивалось к самоубийству.

– Не хочу учить тебя плохому, но ты же можешь подделать подпись бабушки. – И кто только тянул меня за язык?! – Подумай, она же дала согласие на твою учебы, а значит подписала бы и это заявление, просто не успела. Так что это даже не будет считаться обманом.

– Как подделать?

В его взгляде читалось непонимание.

– Ты же знаешь, как подписывалась твоя бабушка.

Кивок.

– Так повтори ее подпись на заявлении.

Кивка не проследовало.

– Но это будет моя подпись, а не ее.

Тяжелый случай. С абстрактным мышлением у орков было туговато.

– А если все вокруг будут думать, что это её подпись? – попыталась я натолкнуть паренька на правильную мысль.

Орк будто окаменел, молчаливо уставившись на меня сверху вниз. Мои аргументы его явно не достигали цели, то ли от его высокого роста, то ли гигантской культурной пропасти. Создавалось впечатление, что мы и вовсе разговаривали на разных языках.

– Знаешь, я бы вообще назвала это недоработкой в системе образования, – решила я зайти с другой стороны. – Кто сказал, что ты не можешь самостоятельно принимать решения относительно своего будущего? Ты достаточно взрослый для того чтобы работать, но не для того чтобы учиться?

– Наверное.

– Наверное? – после столь плазменной речи я начинала закапать. – Слушай, парень, у тебя хватило смелости пойти против семьи и поступить сюда, но нет сил продолжить?

– Я думал меня сюда не возьмут.

Точно собираясь расплакаться, орк громко шмыгнул носом, казалось, сгорбившись ещё сильнее, что едва не касался руками каменной плитки на полу. Просто невыносимое удручающее зрелище.

– Ладно, – кажется, мы зашли в тупик, – если я подпишу заявление вместо твоей бабушки, ты продолжишь учёбу?

– Конечно, – воспрянул духом орк, выпрямляясь в полный рост и протягивая мне бумаги. – А так точно можно?

К счастью, с моральным компасом у меня было проще, чем у него.

– Показывай, как расписывалась твоя бабушка. – И да, мысленно я уже предвкушала как буду об этом сожалеть.

Роспись была не сложной, отчасти потому что до падения стен орки скрепляли договоры кровью. А сейчас, не особо себя утруждая, ставили крест или просто косую черту, снизу-вверх или слева-направо. Судя по кривой линии и очень сильному нажатию, бабушка орка делала это в первый, и, вероятно, последний раз.

Я зажала ручку между средним и безымянным пальцем, чтобы получилось максимально неуклюже, и повторила вертикальную черту. Не идеально, но максимально близко к оригиналу. Всего-то, одна черточка в документе отделяла кого-то от его мечты. Если бы в моей жизни все было бы так же просто.

Я вернула заявление орку, довольная результатом даже больше его самого:

– Но если все вскроется…

– Мы никогда не встречались, – закончил за меня фразу парень, наконец-то настроившись на мою волну. – Кстати, меня зовут Лерик.

– Отлично, а я девушка без имени. Прощай, Лерик. Учись хорошо, и помни – бабушка подписала заявление до своей кончины. Поверь в это сам и остальные тоже поверят.

В редакция «Голосов Перекрестка» кипела жизнь. Я пыталась вспомнить, когда последний раз мы все вот так собирались в офисе, и поняла, что никогда. Сегодня здесь даже были те, кто работал вне штата, известные мне только как контакты в общем чате.

Воздух гудел от шума и движения. Застыв на пороге, я боролась с желанием развернуться и уйти, даже затаив дыхание, прежде чем нырнуть в этот бурлящий поток рабочего процесса. Что вообще происходило?

Как вопрос на мой ответ на пути возник Вячеслав Петрович, преграждая мне путь к рабочему столу.

– Про вегетандров не пишем.

Сегодня даже он подался царившему вокруг хаосу. Впервые без пиджака, узкий темно-синий галстук съехал на бок, а седые волосы, обычно убранные назад с помощью геля для укладки, начали виться, торча в разные стороны.

Приняв мое молчание за протест, мужчина вскинул руку, прищурившись и пригрозив пальцем как шкодливому ребенку:

– Ни слова о вчерашнем событие в Саду. Ждем официальной версии. Будет релиз, будет заметка. Слово в слово.

Событие… вот как это сейчас называлось. Я кивнула, обходя его и усаживаясь за компьютер.

Просто прекрасно. Нельзя было писать ни про вегетандров, ни про драконов, ни, тем более, про взрыв в ночном клубе. Что я вообще тогда здесь делала?

– Хей, подруга, не грусти.

На стол со стуком упал батончик шоколада. Инна, грустно улыбаясь, стояла за моей спиной, как и я недовольно наблюдая за бурной деятельностью в редакции.

– Что с тобой случилось, – только и смогла выдавить из себя я, рассматривая загипсованную правую руку девушки, повисшую на широкой белой повязке через плечо.

– А это, – она пошевелила свободными пальцами, поморщившись от боли. – Не удачный поход в клуб.