Из темноты

– Это будет слишком личным, если я спрошу, что заставило вас уехать в эту глушь да еще и остаться здесь? – поинтересовалась она.

– Отнюдь нет, миссис Дафф, – ответил он. – Я хотел самостоятельности и не желал трудиться в конторе отца. А здесь мой прадед когда-то владел книжным магазином, вот я и решил открыть его заново, а получилось так, что еще и юристом сделался. Не пропадать же оксфордскому диплому.

Анна видела, что он не врал, скорее, недоговаривал, но лезть в душу не собиралась, зная, какую боль это может принести.

– А ваша супруга не будет против, когда вы заявитесь домой среди ночи да еще и с незнакомой женщиной?

– Я не женат.

Так она и думала. И хотя отсутствие обручального кольца ни о чем не говорило, Анна еще с первых минут знакомства поняла – перед ней холостяк. Не вдовец, не разведенный, а именно холостяк. И дело не в молодости – ее Уильяму было двадцать два года, когда они поженились, а самой Анне всего восемнадцать. Но ее новый знакомый выглядел как человек совершенно точно никогда не состоявший в браке, а в психологии Анна разбиралась.

– Приехали. – Винсент остановил машину.

По правую сторону Анна увидела небольшой особняк в два этажа. Мощенная булыжником тропинка упиралась в гранитное крыльцо с коваными перилами. Над дверью тускло мерцал фонарь.

Сказать, что она чувствовала себя некомфортно, – не сказать ничего. Все это было странно, неуместно, и от этого становилось тревожно. Быть может, ей и в самом деле стоило уехать в Брайтон? Хотя что теперь думать.

Винсент открыл дверь и отошел, пропуская ее вперед.

– Проходите, располагайтесь. Сейчас позову миссис Труди.

Недавно отремонтированный холл был чистым и довольно уютным, но в то же время чувствовалось отсутствие женской руки: ни ажурных салфеток, ни безделушек и фотографий на комоде, только самое необходимое.

В глубине дома послышались шаги, и через несколько секунд в холл вышла полноватая женщина с румяным добродушным лицом. На вид ей можно было дать около пятидесяти. Увидев Анну, женщина резко остановилась, но быстро взяла себя в руки:

– Добрый вечер, мисс. Позвольте, я отнесу ваше пальто в гардероб.

Она мельком с удивлением взглянула на хозяина, очевидно, не ожидая увидеть его в компании женщины, и Винсент поспешил внести ясность:

– Миссис Труди, познакомьтесь. Это Анна Хасли.

Домработница так и застыла на месте.

– Сама Анна Хасли?! – неверяще переспросила она. – Та самая?

Анна улыбнулась.

– Вообще-то моя фамилия Дафф. А Хасли – девичья фамилия, я взяла ее в качестве псевдонима.

– Вы уж простите меня, – затараторила миссис Труди, – мистер Чейз сказал, что вы остановитесь в гостинице, и я даже не думала…

– Увы, туда меня не пустили. Хозяин, очевидно, побоялся, что я наведу на него порчу. Вы-то, надеюсь, не из суеверных? – усмехнулась Анна.

Домработница важно подбоченилась:

– Я верю в торжество разума, – гордо объявила она. – Вы не думайте, у нас в Тэтфилде не все такие невежды.

– Надеюсь. Я планирую остаться здесь надолго и не хочу заработать репутацию ведьмы. Кстати, вы случайно не знаете, что там за история с проклятием?

– Ужин еще горячий. – Миссис Труди неожиданно сменила тему и направилась в кухню. – Сейчас накрою стол.

– Благодарю, но я не голодна.

Анна говорила правду. После всех этих событий она не могла думать ни о чем, кроме уютной постели.

– Миссис Труди, проводите миссис Дафф в комнату для гостей, – распорядился Винсент. – Она наверняка устала.

Анна посмотрела на него с благодарностью.

Гостевая располагалась на втором этаже между кабинетом и спальней хозяина. Небольшая, лаконично обставленная и безупречно убранная. Судя по тому, что постельное белье лежало в комоде вместе с одеялом, подушкой и пледом, пользовались ею нечасто.

– Я сейчас быстро управлюсь, – заверила миссис Труди, пока застилала матрас белой хлопковой простыней, – а вы пока ванну примите. Налево и до конца коридора. Последняя дверь справа, – проинструктировала женщина.

В комнату Анна вернулась минут через пятнадцать. Миссис Труди к тому времени уже ушла. Кровать была заботливо расстелена, подушка взбита, а на тумбочке, рядом с включенной лампой, стояли графин и стакан.

Перед тем, как улечься, Анна достала из ридикюля фотографию Уильяма.

– Ну, вот я и здесь.

Она очертила пальцем линию его подбородка и высокие скулы. Жаль, что нельзя делать цветные фото! Как здорово было бы вновь увидеть голубизну его глаз.

– Спокойной ночи. – Она поставила фото на тумбочку.

Интересно, как бы он отреагировал, если бы увидел ее сейчас? Наверняка отпустил бы какую-нибудь шуточку. Анна печально улыбнулась, вспомнив его слова во время последнего отпуска всего за месяц до гибели.

– Я, конечно, надеюсь вернуться домой, – сказал он, когда они, попивая вино, в обнимку лежали у камина среди наспех снятой одежды, – но, если какой-нибудь бош все же подстрелит меня, обещай, что заведешь любовника.

– Только ради тебя, – засмеялась она в надежде отогнать страх.

Уильям обнял ее покрепче и добавил с наигранной серьезностью:

– Но все же постарайся не целоваться ни с кем на похоронах.

Анна забралась под одеяло, думая о том, что завтра же отправится в Райдхайм и, если это окажется возможным, в тот же день переедет. Интересно, матушка уже заметила ее отсутствие? На этом мысли ее стали путаться, и через несколько минут она провалилась в глубокий сон.

Глава 3

Кап-кап.

Кап-кап.

Он поморщился и перевернулся на другой бок. Звук вонзался в мозг, и Винсенту казалось, что дождь стучит внутри его головы.

Кап-кап.

Кап-кап.

Он впился ногтями в простыню и стиснул зубы. Еще одна попытка сменить положение сорвала с его губ болезненный стон. На глазах невольно выступили слезы.