Империя пяти народов. Книга I. За два столетия до конца

Лири была на улице, но слышала ужасные вопли о том, что «еще одна потаскуха мне не нужна», и «я сама ее всему научу».

В этот раз дядя смирился, но в следующий свой приез начал упрашивать скандальную старуху отпустить Лири в столицу учиться на парафармацевта хотя бы после ее совершеннолетия. Он ругался с ней до тех пор, пока бабка запретила ему у них появляться. Но, несмотря на это, ежегодно на день ее рождения дядя Кириам обязательно отправлял ей эмтэ-почтой подарок.

– Ты знаешь, бабушка, – продолжала Лири, – я решила, что возьму с собой только астрографический визер и кое-какие книги. А ты помнишь, как у нас визер сломался?

Лири просидела рядом с кроватью бабки, пока не забрезжил рассвет. С первыми лучами Йора она отправилась докапывать могилу.

***

Ректор Императорской Академии Макротрансконфигурации стоял у окна и хмуро наблюдал за идущими по двору смеющимися студентами.

Была середина мая, и лето на Шестерке стояло в самом разгаре. Каждый очередной его день приносил Шестому Триалу насыщенный сочными запахами ветер, жаркий лучистый свет Сколлари и радостные надежды. Лорду ректору перепадало от этого чудесного времени года все, кроме последнего. Надеяться было не на что.

Не так давно он возненавидел всеми фибрами души весну. А теперь вот, вслед за ней, еще и лето. Всем было весело и радостно в его Академии. Только одному ему плохо до безумия. И он знал, почему сходил с ума. Вернее, по кому. Все его мысли вращались вокруг Милеи Грайв.

Эрден вспомнил, как он пару месяцев назад вынул мозг Реймеру Саргусу. Потрясал воздух высокопарными высказываниями типа: «морально-этические нормы», «академические правила»… М-да… И что же это было на самом деле? Правильно. На самом деле это была обычная, ничем не примечательная ревность.

А жизнь самого Эрдена за эти пару месяцев превратилась в одну бесконечную продолжительную пытку. Теперь демон понимал, что для его первой сущности она началась еще в сентябре. Залитая крепким и стойким экстрактом асмелии, бедная страдала и взывала к сознанию своего носителя через сны и раздраженную нервную систему. А теперь, когда она, наконец, достучалась до него, Эрдену ничего не оставалось, как скатиться в бездну оглушительного несчастья, которая обрушилось на его доселе спящую эмоциональную сферу тяжелым формовочным прессом.

На занятиях он игнорировал Мили. Вот не смог придумать ничего более приемлемого. Понятное дело, что не в открытую. Группа была слишком маленькой, и резкая смена отношения к студенту, тем более, к студентке, могла натолкнуть остальных на некоторого рода подозрения. Так что он, как и раньше, обучал Милею наравне со всеми: вызывал «к доске», спрашивал, давал задания, но не смотрел на нее. После слов «студентка Грайв» его взгляд оказывался где угодно, только не на ее лице. А ведь она старалась, из кожи вон лезла, учила, стремилась доказать ему свою профпригодность к негаборцам, а он…

Теперь сущность крылатого демона лишилась не только так необходимого ей запаха, но и визуального контакта.

«Так тебе и надо!» – Думал про себя Эрден.

Его психика, чтобы не сломаться от всех событий, произошедших за последний год в такой ранее размеренной и спокойной жизни, просто взяла и отмежевалась от сути крылатого демона, выделила ее в отдельную личность и свалила на нее вину за все эмоциональные потрясения.

Всё просто: виновато оно – существо внутри. Оно – это не он. Вот пусть само теперь и страдает, если додумалось до такой дикой вещи, как влюбиться.

Но, увы, это мало помогало.

«Две недели… две недели… две недели…»

Осталось всего лишь полмесяца, и Мили уйдет из Академии. Насовсем. Навсегда. И что он потом будет делать? Жить, как жил раньше, уже не получится. Можно, конечно, вытравить из себя это чувство. Нет, не медикаментозно – наука тут бессильна. А вот парафармом запросто. Но он ни за что на свете на это не согласится. Будет мучиться, страдать, биться головой о стену, но не откажется от него. Впервые за восемнадцать веков он чувствовал подобное. И его страдания были жестоки, беспощадны, удивительны и прекрасны. Если веков пять назад в подобной ситуации он, скорее всего, выбрал бы «отказаться», то сейчас однозначное «сохранить».

Демон отошел от окна и сел в мягкое кожаное кресло в темном углу кабинета. Тут было гораздо комфортнее, чем под слепящим светом Сколлари.

В ярком столбе падающих из окна лучей кружились кажущиеся такими большими редкие пылинки. Вместе с этими лучами в старый кабинет проникала жизнь. Подгоняемая инфракрасными посылами жаркого светила, она хаотично пульсировала внутри упирающегося в пол светового раструба. А за его пределами был абсолютный покой. Тишина. И полумрак.

Да, все так: лучше жить в озаренных лучом страданиях, чем в бесконечном стазисе. Метаться, не находя себе места. Знать, что ты всегда будешь в подвешенном состоянии, и покой не наступит. Да, пусть так. Но не тишина и полумрак.

Спасибо вам, боги, хотя бы за это.

Съевший сам себя практически до мозга костей Эрден вернулся в кресло за рабочим столом. На нем лежал список желающих поучаствовать в ежегодном академическом турнире. Как обычно, турнир проходил после сдачи всех экзаменов. По этому случаю руководство Академии устраивало грандиозный праздник, а на следующий день студенты начинали разъезжаться на летние каникулы. Участвовали в нем все без ограничения: и студенты, и преподаватели.

Сейчас до турнира осталось только две недели.

«Две недели. Всего лишь» – с тоской подумал Эрден.

Отогнав от себя бесконечные мысли о Мили, лорд ректор начал изучать список. Двадцать три фамилии.

«Реймер Саргус» – наткнулся его взгляд на ожидаемое имя.

Эрден, после памятного разговора со своим преподавателем, навел тщательные справки и выяснил, что тот находится в больших долгах перед банком, где у него был заложен дом, поэтому и ищет себе выгодную партию. Так что, его серьезные намерения по отношению к Милее продиктованы отнюдь не любовью. Или не только ей.

Конечно, он не упустит такой шанс, как ежегодный турнир. Еще бы! Выигравший его получал голубую ленту Победителя и отдавал ее даме сердца, а та, в свою очередь, посвящала ему вечер. Или не посвящала. На ее усмотрение. Но, как правило, посвящала. Кто бы в здравом уме отказался от романтического вечера с Победителем академического турнира, тем более что ужин в шарианском ресторане «Золотые крылья» полностью оплачивала Академия?

Организацией всех этих увеселительных мероприятий занимался главный администратор с командой. Работу свою мэтр Аскрин выполнял качественно, и претензий к нему по организации и проведению академических празднеств лорд Эрден никогда не получал. Сам ректор в турнире никогда в жизни не участвовал, хотя в зрителях ему, конечно, доводилось побывать. Но очень много лет назад.

А сегодня перед ним стояла мучительная дилемма: позволить Саргусу увести Милею из Академии в ее последний вечер, а потом еще и ресторанный чек подписать или…

Эрден на секунду завис, а потом решительно внес в двадцать четвертую строку свое имя. Затем он сделал легкую корректировку правил турнира, указав, что Э. Эрден будет драться только с победителем соревнований.

Спрогнозировать его было несложно.

Он вызвал мэтра Аскрина и попросил не спешить с обнародованием его участия и объявить об этом непосредственно перед началом Турнира.

И только когда ошеломленный распорядитель вышел из его кабинета, Эрден понял, что совершил сейчас нечто вопиющее. Не укладывающееся в рамки.

Ну и ладно…

Один мрак терять уже нечего.

***

Последние две недели семестра Академия напоминала улей или муравейник. Студенты сдавали экзамены.

Для Милеи наконец-то настал момент истины.

Она не опасалась за квантовую физическую макротрансконфигурацию, которую не то, что вызубрила, а высекла клинописью на своем мозгу. Ну, и за зачет по праву тоже.

Положа руку на сердце, Милее были неприятны ухаживания и признание мэтра Саргуса. Вроде бы мужчина красивый, умный, обходительный, но какой-то… Что-то в нем было фальшивое, не настоящее, не искреннее. Это никак не проявлялось, но Мили это чувствовала.

Она избегала мэтра Саргуса после его признания. На занятие по праву заходила последней и выходила первой. И зорко следила за тем, чтобы с ним не пересекаться во время перерывов.

Естественно, это все замечал и понимал сам Реймер. Наверное, в глубине души он осознавал, что не нравится Милее, и ничего у него не выйдет. Но Саргус не привык к отказам. Поэтому решил поступить следующим образом. Скоро в Академии будет ежегодный турнир. Конечно же, победит в этом турнире он. Наградой был поход в лучший шарианский ресторан академической столицы Шестого Триала. Вот там он с Милеей окончательно все и разрешит. И если увидит в ее отношении к нему хоть малейшую симпатию – он не оставит ее в покое.

Милея, естественно, не знала о планах своего преподавателя и спокойно готовилась к сессии дальше. Гораздо больше, чем право, ее беспокоили другие предметы. Например, за спецфизподготовку она тоже опасалась, хотя все нормативы у нее были на высоте. Конечно же было страшно выходить на поединок с мэтром Боргеном. Да, Мили девушка и человек, но в этой связи от шарна поблажек не жди. Ему плевать на твою половую и расовую принадлежность. Пришел на экзамен, встал со шпагой напротив него – значит будь добр. Не смог выстоять три минуты, зацепило или упал – давай до свидания.

Ну и в конечном итоге оставалось то, что наводило страх на каждого из их восьмерки – ВБМ.

Принимал, естественно, «сам».

Пощады? Не ждите.

Как Милея и ожидала, с квантфизмаком она справилась в два счета. Досталось ей самое легкое – сверхтекучесть МТ-энергии в макромире и три задачи. Одна на расчет преобразования ядра тория в стерильный нейтрино, вторая на превращение тепловой энергии синтеза гелия-три и дейтерия в целительскую энергию и третья про металлический водород, то есть вообще ни о чем.

Прощайте, квантфизмак и профессор Ясин!