Семейные ценности Стиксов

Мужская часть Стиксов осталась следить за домом и детьми. Для бесенят ночь Хэллоуина была единственной, когда они могли поиграть со смертными детьми. Родриго, Малкольм, Сет и Николай Васильевич пили мухоморовую настойку на заднем дворе и смотрели, как Лугоши улепетывает от тещи по могилам.

– Сет, ты стал нам уже своим, – сказал Родриго. – Пора бы познакомить нас с родителями.

– Понимаете, – замялся Сет, – у меня не такая традиционная семья, как у вас.

– Пфф, это мы-то традиционная семья!

– Ваша семья странная, но вполне традиционная. А вот у меня… короче у меня две мамы!

Глава 8

– Ох, – причитала Хейд, – скоро гости придут, а рагу из потрошков не готово.

– Бабушка, мы заказали итальянскую еду.

– Хорошо. Давненько я римского мяска не едовала.

– Ба, только заказ заберем, курьера не трогаем.

Бабка Хейд расставляла на столе новогодние угощения: пальчики в хрустящей корочке, сердца с прожаркой с кровью, рулетики из кожи, фаршированные белладонной. Лея уносила все обратно на кухню и даже воронье вино не разрешала оставить. Дед Лугоши посасывал куриную лапку и размышлял:

– А можно ли матушек Сета считать девственницами, раз лона их не терлись о мужские чресла?

– Нет, ибо девственница есть та, чья плоть не знает никакого блуда, – ответила Лея и дала деду пакет с донорской кровью.

В гостиной бесенята развешивали украшения и наряжали елку звериными черепками, бутафорскими сердцами и скелетиками. Сверху водрузили перевернутую пентаграмму и устроили хоровод, обещая спалить елку в костре Йоля.

Малкольм сокрушался, что молодежь из-за этой цивилизации забывает старые традиции. По-хорошему надо было заранее заморозить девственницу, насадить на вершину ели и вымазать ее кровью ветви. Вот тогда бы было настоящее йольское дерево, а не эта дешевая имитация. Николай Васильевич согласно кивал.

Дон Родриго нес из подвала бочку с двухсотлетним вином, когда в коридоре на него напал незнакомый тип с предложением помочь донести бочку до кухни.

– Ты еще кто такой? – взревел Родриго, пытаясь и бочку удержать, и шпагу вынуть.

– Это я, Сет! Просто грим смыл, мамы же придут.

– Да ты гребанный красавчик! – восхитился Родриго и тут же угрожающе добавил: – Держись подальше от моей жены!

– Мне нужна только ваша дочь, – заверил его Сет.

В это время в дверь позвонили. Саломе в элегантном красном платье встретила двух милых женщин. Тамара – строгая блондинка с высоким конским хвостом, в классическом синем костюме и сигаретой в длинном мундштуке и Татьяна – коротко стриженая шатенка с ярко-оранжевой челкой, в джинсах и пирсингом в носу.

Приготовления как раз подходили к концу, и Саломе предложила гостям показать дом. В гостиной по-прежнему резвились бесенята.

– Прошу прощения за детей, – Саломе прикрыла дверь. – Скоро придет Крампус и утащит их в мешке, тогда станет потише.

– Дед Мороз, вы хотели сказать? – осторожно спросила Тамара.

– Он к хорошим детям приходит, к моим только Крампус. Мелкие монстрики.

– Сколько же у вас детей? – Татьяна с опаской смотрела на двери гостиной, которые тряслись от звуков адской пляски.

Саломе задумалась, загибая пальцы. Родриго напрягся, ему самому был интересен ответ. Саломе же решила в подсчетах остановить на тех детях, чья внешность не вызовет у смертных сердечного приступа, поэтому ответила:

– Пятеро, включая Лею.

Родриго разочарованно вздохнул.

– Тяжело, наверное. Как же вы расслабляетесь? – спросила Тамара.

– БДСМ, – одновременно ответили Саломе и Родриго.

Тамара и Татьяна понимающе переглянулись и протянули ненасытной парочке визитку.

– Мы хозяйки секс-шопа. Для вас, как родственников, действует вечная скидка 50 процентов!

– В случае с нашей семьей вечная означает посмертная, – проходящая мимо Хейд выхватила визитку. – Дед, смотри, куда мы в выходные пойдем.

– Мы будем вашими постоянными клиентами, – заверила Саломе и повела новых подруг на второй этаж.

Тамара и Татьяна восхищались архитектурой особняка и его декором, выдержанном в готическо-викторианском стиле с легким налетом модерна.

– Это тетя Одилия, – Саломе показывала портреты.– Она выходила замуж, чтобы делать жизнь мужчин невыносимой настолько, что они переписывали на нее имущество и кончали с собой. Это дядя Густав, содержал бордель, а во время сухого закона снабжал весь город выпивкой. А это Николай Васильевич.

– Какая великолепная восковая фигура! – восхитилась Тамара.

– Это не фигура. Николай Васильевич, спускайтесь вниз, Малкольму пить не с кем.

– Наверное тяжело содержать такой дом в чистоте? – поинтересовалась Татьяна, немного придя в себя.

– Не знаю. Никогда не занималась уборкой. Но шкафы мы стараемся лишний раз не открывать. Когда последний раз попытались разобрать их, нашли мумию коммивояжера, с которым мой брат Сигизмунд изменил жене.

С первого этажа прозвенел звонок, зовущий к ужину, и Саломе пригласила подруг спуститься вниз.

Глава 9

– Не могем мы есть тех, кто разврат среди смертных сеет!– объяснял Лугоши Малкольму и тряс перед ним визиткой секс-шопа. – Тем более видишь, скидку на срамоту нам дали!

– Что мне с этой скидки? – убивался зомби по запретным мозгам. – У меня и подружки-то нет.

– А ты выкопай, – предложила Хейд.

– У нас надувные продаются, – заявила Татьяна, входя в столовую вместе с Саломе и Тамарой.

– Я баб с мозгами люблю! – обиделся Малкольм.

– Редкий сорт мужчин, – восхитилась Татьяна.

Оба семейства уселись за праздничный стол. Итальянская еда шла на ура, старшее же поколение предпочитало более привычную для себя пищу. Объединяло оба гастро-лагеря великолепное двухсотлетнее вино.