Чёрный инспектор. Крысы и звёзды

– Вероятно, этот состав можно повторить, имея ингредиенты. – Элиас отказывался верить, что они потратили целый день впустую. Он устал улыбаться и говорить. Впервые в жизни он чувствовал себя столь опустошённым и бессильным. Это был провал. Полный, абсолютный провал. Похититель точно поранился, ему необходим был антидот, но он его не покупал! – Надо обойти лавки травников!

– Успокойтесь, шена Аштарет, – осадил его Крайс. Он напряжённо думал, слишком очевидное решение ему не нравилось. Если бы этим расследованием занялся кто-то другой, кто угодно другой, здесь бы оно и закончилось. – Не думаю, что среди Благороднорождённых так много фармацевтов. Сегодня мы уже вряд ли что-то найдём.

– Инспектор, только не говори, что сдаёшься! – Элиас замер, не в силах пошевелиться. Неужели он ошибся в выборе? Дело, конечно, казалось безнадёжным, но вот так просто?

– Разве я это сказал? Зацепок хватает, работы много. Но сегодня нам лучше разойтись. Мы оба устали и можем упустить что-то важное. – Крайс сухо откашлялся, закрыв рот ладонью. Отступившая было на Небе болезнь к вечеру вернулась с удвоенной силой. – Этот день не был бесплодным, мы уже довольно близки к цели.

– Но как же противоядие? – Удивлённо воззрился на инспектора Крайса Элиас. Это была их главная зацепка, нельзя же было так просто от неё отказываться! Вдоль улицы, на которой они стояли, уже начали зажигаться фонари. Крайс замер, заворожено глядя на то, как разгорается тёплый жёлтый свет в хрустальных шарах.

– Есть ещё одно место, где его можно купить. Но туда мы отправимся завтра утром. – Крайс оторвал взгляд от ежевечернего чуда и повернулся к Благороднорождённому. Как же он хотел избежать этого! Но, видимо, это было невозможно. В любом случае, тащить его туда ночью точно было нельзя.

– Но почему не сейчас? Ещё не так поздно. – Элиас замолчал. Он весь день таскал инспектора по Небу, разговаривал с продавцами сам и всегда получал всю нужную ему информацию. Но он так же видел, какими взглядами эти идеально вежливые и предупредительные люди провожали Крайса. Он не мог даже представить себе, что можно так относиться к человеку без какой-либо на то причины.

– Нет. Завтра. Утром встретимся в управлении полиции, оттуда и начнём. – Крайс поднял ворот плаща. Воздух стал прохладнее, запахи изменились – развернули свои лепестки дурманные ночные цветы.

– Хорошо, завтра, – опустошённо ответил Элиас. Его голова гудела от запахов трав и лекарств, горло пересохло от постоянных разговоров, одних и тех же вопросов. Он возражал только из упрямства. Почему-то раньше ему казалось, что сестрёнка вернётся домой к вечеру. У него же была важная улика, да и инспектор со Дна – разве так сложно найти её? Ему казалось, что будет просто и весело.

Домой Элиас вернулся поздно. Некоторое время он просто бродил по пустынным улицам города, пытаясь разобраться со своими мыслями. Слишком много странного и необычного произошло с ним за этот день. Слишком многое пришлось переосмысливать. Но он всё равно упорно гнал от себя мысль, что с его маленькой сестрёнкой случилось что-то плохое. Этого просто не могло быть. Она ничем этого не заслужила, всегда была доброй и нежной. А значит, этот инспектор ошибается. Уже засыпая, Элиас снова прокручивал в голове прошедший день. В памяти настойчиво всплывало лицо Крайса – то жёсткое, раздражённое, отгороженное в агрессивной защите, то обречённо беспомощное, наполовину закрытое ладонью. Такое у него бывало, лишь когда случался очередной приступ кашля. Элиас с удивлением и улыбкой подумал, что хочет заслужить его одобрение, похвалу, как высшую, никем ещё не полученную награду.

Крайс спустился на верхний подуровень Земли в одиночестве. Охранники уровня проводили его насмешливыми взглядами. В голове инспектора уже успела выстроиться основная схема преступления, но не хватало слишком многих деталей и личности убийцы. Это тот, кто был на балу, это тот, кого жертва хорошо знала и кому верила – вот и всё, что он мог пока сказать. Но открывшиеся детали ему очень не нравились. Следы вели на Дно, упорно не давая ограничить расследование Верхним городом. Это не сулило ничего хорошего. Тащить туда Благороднорождённого, наверное, худшая мысль из всех возможных. Как и сталкивать его с Гильдией.

Приступ накрыл его совсем рядом с домом. С трудом проталкивая воздух в горящие огнём лёгкие, Крайс почти бежал к многоквартирному дому, в котором жили в основном молодые и холостые служащие разных госучреждений. Квартиры в нём выделялись бесплатно, но жильцы обычно съезжали при первой возможности в более комфортное и престижное место.

Крайсу почти удалось дойти до двери, он даже вытащил из кармана ключи. И уронил их, давясь судорожным кашлем пополам с попытками ухватить хоть немного воздуха бледными, дрожащими губами. Крайс зажал рот обеими руками, давя приступ кашля. Боль разрывала изнутри, кровавой пеленой застилая глаза. В голове билась только одна мысль – пусть оно закончится, пусть оно всё закончится!

Переждав первый приступ, Крайс встал на ноги, плечом упираясь в дверь, и кое-как её открыл. Пальцы не слушались, скользили по металлу. Уже в коридоре за запертой дверью он смог позволить себе ещё одно падение в привычную уже тьму боли и бессилия. Потом долго отмывал руки, ключи и манжеты от крови в раковине на кухне. И запивал таблетки водой из бутылки, стоявшей на всегда занавешенном окне. Боль притихла, затаилась зверем в засаде, опустилась холодом в живот. До своего часа.

Глава 2. Следы изящных ножек.

Далеко не весь город похож на Землю,

Высокочтимый Благороднорождённый.

Крайс

Я и помыслить не мог, что бывают такие места,

И что в них вообще можно жить!

Элиас

В комнате было темно и холодно. Свет уличных фонарей не проникал сквозь плотные шторы, лишь изредка задеваемые прохладным ночным ветерком. Через открытые окна доносился тонкий, едва ощутимый аромат цветов, каждую ночь распускавшихся на клумбах у соседнего дома. В тишине комнаты слышались лишь неровное, тяжёлое дыхание спящего и едва уловимый шорох занавесок. Часы на столике рядом с кроватью показывали второй час ночи, когда за дверью маленькой квартиры раздались лёгкие шаги. Громкий стук в дверь разорвал дремотную тишину и заставил человека в кровати вздрогнуть и проснуться.

Инспектор полиции Земли Крайс слепо нашарил в темноте сложенную рядом с кроватью одежду, кое-как натянул её на себя и пошёл выяснять, кому потребовалось будить его среди ночи. Пока он перебирал в голове все возможные варианты, внутри предательски разливался холодок дурного предчувствия. Последние несколько лет он ждал именно этого – ночного стука в дверь. Ждал со смесью страха и надежды.

Крайс зажёг свет в комнате и открыл дверь. В его маленькой квартирке не было коридора, только жилая комната, крошечная кухня и такая же крошечная ванная. На пороге стояла красивая девушка с пышными медными волосами и хитро прищуренными карими глазами. Её платье было слишком откровенным, и шёлковый шарф не мог полностью скрыть высокую полную грудь.

– Зачем ты пришла, Винара? – Крайс удивлённо посмотрел на девушку. Он не ожидал увидеть её здесь, на Земле, хотя и знал, что у неё был пропуск. Винара часто обслуживала богатых клиентов на дому и имела возможность подняться на нужный уровень самостоятельно. А ещё это давало ей возможность выполнять поручения Гильдии.

– К тебе, милашка. Безумно хотелось увидеть твоё заспанное лицо. И не застёгнутый ворот рубашки, – хитро прищурилась Винара. Знаменитый чёрный инспектор, мальчик со Дна, родивший с Даром, стоял перед ней в полузастёгнутой рубашке и наспех надетых штанах, раздражённый, со спутанными волосами. Редкое зрелище, ради которого стоило сделать такой большой крюк. Винара потратила ещё несколько минут, неторопливо скользя взглядом по тонкой белой коже, туго обтягивающей выпирающие ключицы, по худой шее, обычно закрытой воротником плаща. – А ещё у меня для тебя записка. От Жиайи.

– От Жиайи? – переспросил Крайс. Они виделись только вчера ночью, что ей могло понадобиться от него так скоро? В мозгу ледяными осколками билось понимание.

– Вот, возьми. – Винара протянула Крайсу сложенный пополам лист дешёвой бумаги. Такую можно было достать разве что в заведении у Мадам. – Прости, милый, мне пора идти. Нехорошо заставлять клиента ждать.

– Спасибо, – хрипло выдохнул Крайс, сжимая письмо в подрагивающих пальцах.

Как только Винара ушла, он запер дверь и развернул письмо. Там была всего одна фраза: «Приходи скорее», написанная почерком Жиайи. Крайс быстро оделся, сунул в карман все оставшиеся деньги – на всякий случай, своё лекарство – сам он как-нибудь протянет и без него несколько дней. Его выдавали бесплатно, но строго ограниченно по количеству и в определённые дни. На кухне из банки, стоявшей на дальней полке, зачерпнул горсть дешёвых конфет в ярких обёртках. И в этот момент Крайс болезненно осознал, что именно ему предстоит. Подумав пару секунд, он взял ещё и пистолет. Огнестрельное оружие имели право носить только жители Верхнего города. Жители Неба – без ограничений, жители Земли – по должностным обязанностям и использовали его только в редких случаях.

Дорога до Дна занимала обычно около часа. Поезда ночью ходили по тому же расписанию, что и днём. Но сегодня Крайс спешил, выбирал самые короткие маршруты, едва не бежал, задыхаясь, до пропускных пунктов. Охранник даже не пытались его остановить и спросить, куда он так торопится.

Она, как и раньше, ждала его у выхода с пропускного пункта. Высокая, почти на голову выше его, стройная, гордая, с чёрными вьющимися волосами, рассыпанными по оголённым плечам. Жиайя была красавицей, особенно по меркам Дна. И главное – она была здорова. Каким-то чудом, каким-то немыслимым стечением обстоятельств она смогла остаться здоровой в этом жутком месте, в доме, пропитанном болезнью.

– Ты быстро, – чуть хрипловато сказала она, когда Крайс подошёл. Сегодня её лицо казалось ещё более строгим, замершим, словно маска, затвердевшим. Он понял без слов, он давно этого ждал. Как и она, как и те дети, что жили в их доме.

– Винара не очень-то спешила, – сухо ответил он, равнодушный и жёсткий, как всегда. Она только кивнула в ответ.

До дома они шли в молчании. Крайс не знал, что ей сказать, о чём спросить. Жиайя не хотела услышать опять этот холодный, лишённый эмоций голос. Он был таким с самого детства – замкнутым, озлобленным. Старшим, а значит, обязанным защищать. Хотя она всегда была сильнее и очень быстро стала выше. У самого дома Жиайя повернулась и сжала плечи Крайса ладонями.

– Не надо, сестра, – тихо сказал он. Не было никакой необходимости ни в сочувствии, ни в поддержке. Уже давно не было необходимости.

В доме их ждали дети, притихшие, замершие, нелепо скорчившиеся по углам. Крайс видел в их глазах только страх. Животный страх перед будущим, голодом и смертью. Он прошёл сквозь общую комнату, остановил сестру на пороге и покачал головой. Даже сейчас – нельзя.

Женщина всё так же лежала на своей постели, сбитой и грязной. Её дыхание, на удивление ровное, было едва слышно. Крайс опустился на колени рядом с ней, как делал всегда, и взял её левую руку в свои, легко сжал тонкие, хрупкие пальцы. Из полуоткрытых мертвенно белых губ женщины донёсся тихий вздох. Она с трудом открыла глаза и повернула голову.

– Рюни, – тяжело сказала она, её губы дрогнули в улыбке. – Ты пришёл. Как же хорошо. Ты успел. Я ухожу, Рюни. Прости, что так долго.

Крайс ничего не ответил, сейчас никакие слова не имели значения. В свои последние минуты она имела право говорить всё, что хотела. Эти слова – всё, что будет звучать в той пустоте, что она оставит после себя. Пустоте, которую уже ничем не заполнить.

– Ты всё делаешь правильно, Рюни. Ничего не бойся, мальчик мой. – Женщина едва ощутимо сжала пальцы Крайса, потянулась к нему. – Я люблю тебя. И Жиайю тоже. И всех детей. Твой отец… твой отец был замечательным человеком. Мне не о чем жалеть. Я счастлива. Ты у меня такой красивый, Рюни. Мне так хочется спать. Знаешь, уже не болит. Совсем. Рюни.

Женщина закрыла глаза, её дыхание, прерывистое и слабое, угасло. Пальцы безвольно разжались. Крайс просидел ещё несколько минут, словно надеялся на то, что она очнётся, потом проверил пульс и отпустил её руку. Она болела уже очень долго, он ждал этого. Они все ждали. Теперь не будет этих мучительных визитов, этой бессильной горечи. Тогда почему так пусто? Каждый раз это бессилие, эта сводящая скулы боль. И всё плывёт перед глазами. В этот раз гораздо сильнее. Сейчас ему придётся выйти из комнаты, встретиться снова с этими запуганными зверятами, с сестрой. Но пока ещё у него было несколько минут в тишине. Несколько минут агонии, перехваченного сдерживаемым криком горла, отчаянья и пустоты. Разбитого на куски мира. Несколько минут – это всё, что он мог себе позволить.

Крайс вышел из комнаты с завёрнутым в покрывало телом на руках. Жиайя судорожно вздохнула, но не решилась подойти. Даже сейчас. Когда он вышел из дома, она пошла за ним. Из всех детей к ним присоединился только один – хмурый мальчик по имени Шима, с самого детства сильно хромавший из-за вывернутой, неправильно расположенной ноги. Таким он родился – с непропорциональным лицом и вывихнутым бедром. Единственный выживший брат.

Всю дорогу до небольшого домика на окраине поселения Крайс нёс тело умершей женщины на руках. Прохожие скользили по ним взглядом и быстро отворачивались. И только один старик, проходя мимо, сунул хромому мальчику в руку конфету в яркой обёртке. Крайс остановился у домика на окраине. Рядом с неказистым строением располагалась большая каменная, обмазанная глиной печь. Жиайя пошла в дом, чтобы договориться с хозяином. Ждать пришлось не больше пяти минут, но они, казалось, растянулись в вечность.

– Ну, привет тебе, чёрный инспектор. – Из домика вышел высокий мускулистый мужчина с грустным, понимающим взглядом. У него всегда были такие глаза, сколько Крайс себя помнил. А он приходил сюда часто – с самого детства. Крайс успел вырасти, а этот человек так и не изменился. – Отмучалась, бедная. Давай сюда.

Крайс молча отдал мужчине свою ношу. Тот ушёл куда-то за печь. Его не было минут десять. Жиайя встала рядом с братом, обняла его рукой за плечи. Может быть, ему это и не надо было, но ей так было легче.

– Ну что, детишки. Кем вам приходилась покойница? – Мужчина всегда спрашивал, хотя чаще всего знал. Это было обязательным.

– Эта женщина была нашей матерью, – ответил Крайс, впервые за много лет не опустив глаз. Он приходил сюда с телом отца, старшего брата, отчимов, младших братьев и сестёр и ни разу не смог выдержать этого внимательного, изучающего взгляда. Понимающего.

– Что ж, детишки, её путь окончен, ваш – продолжается. Идите дальше, надеюсь, мы ещё не скоро встретимся. – Мужчина улыбнулся и протянул им по конфете. Самые дешёвые, в яркой обёртке – только такие и можно было достать на Дне.

Крайс развернул шуршащую обёртку и засунул конфету в рот. Она была очень сладкой, до приторности. Ещё один обязательный ритуал. Тем, кто потерял кого-то, давали конфеты. Чтобы подсластить горечь утраты – так говорили. Крайс ненавидел сладкое, у него всегда был привкус пепла.