Артефакторы. Осторожно, двери открываются

– Мы стараемся редко попадать в новости.

Кое-что начало проясняться.

– Поэтому у вас нет интернета и такие проблемы со связью? Вы вроде… закрытого города?

На огромной карте, висящей на стене, зажглась крохотная красная лампочка, и все повернулись к ней.

– Петроградка, – сказал Антон. – Не мое, продолжаем.

За время, что мы провели в этом кабинете, он заговорил всего второй раз.

– У вас что, нет друзей или родственников в других городах, которым надо звонить? – спросила я у обоих.

Они, кажется, не поняли, о чем речь, и я скрепя сердце признала: из этой передряги не так-то просто будет выбраться. Конечно, я справлюсь, но не так быстро и просто, как хотелось бы. Особенно притом что у меня ни денег, ни документов.

Я едва уломала Кирилла меня не увольнять – каково будет, если я после этого сама не приду в понедельник на работу? Сегодня Ева, конечно, встревожится, если я не отвечу на сообщения, но до ее возвращения домой это не так страшно: просто решит, что у меня сломался телефон. А вот если я тут застряну и не появлюсь завтра или тем более в понедельник… Я собиралась уже согласиться на условия Павла Сергеевича, но притормозила. Мне нужно что-нибудь посущественнее, чем туманные обещания помощи.

– Хорошо, – медленно протянула я. – Я закрою три двери и принесу вам три артефакта, а вы поможете мне уехать. Но, помимо этого, мне нужна компенсация морального и материального ущерба. Я хочу премию.

Я твердо смотрела на Павла Сергеевича, стараясь, чтобы его смехотворно прекрасный кабинет не отвлекал меня. Много лет я жила подработками, содержала на них Еву, а когда мама была жива, помогала ей оплачивать лечение, так что привыкла не упускать возможность подзаработать.

– Каждый труд должен оплачиваться. Тем более дома мне придется купить новый телефон! Если вы не хотите мне помогать, я ведь могу пойти в вашу местную полицию. Уверена, они меня выручат, и никакие двери закрывать не придется.

Вообще-то делать этого не хотелось: если у них закрытый город, власти могут решить, что я шпионка, и плохи будут мои дела. Но в этом здании я была ценной, а сделки надо заключать с теми, кому ты нужен.

– Денег просишь? – не поверил Антон. – У тебя уникальный дар, а ты, жадная сте…

– Антон!

Павел Сергеевич возмущенно глянул на него, и Антон умолк. Смотрел он на меня с неприязнью, и я искренне ответила ему тем же. Ему-то не приходилось за все в жизни бороться, как мне, так что пусть заткнется.

– Вы меня еще и оскорблять будете? – склочным голосом спросила я. – Меня ваши местные дела вообще не касаются, и это только справедливо, если мне заплатят!

– Хорошо, – медленно произнес Павел Сергеевич. – Сколько вы хотите?

О, вот это уже деловой разговор. Хоть бы не промахнуться с цифрой!

– По пятьдесят тысяч за каждую закрытую дверь, – брякнула я.

– Ни фига себе! – воскликнул Антон, и Павел Сергеевич даже его не одернул: видимо, в глубине души разделил его мнение. – У нас столько в месяц получают!

– Сочувствую. Ну, так что?

Слова «наглая девчонка» были написаны на лицах у обоих, а я уже была вся красная, но отступать не собиралась.

– В Страже оплачивается только работа постоянных сотрудников, – сказал Павел Сергеевич.

– Можно и исключение сделать. Мне показалось, моя способность довольно ценная.

Сработало!

– По десять тысяч за дверь, – вздохнул Павел Сергеевич, и от радости я чуть его не обняла. Это гораздо лучше, чем ничего! – Если закроете три и принесете три артефакта, заплачу вам тридцать.

– Но мне нужен аванс. Наличными. – Я постаралась сохранить серьезный деловой вид. – Чтобы знать, что вам можно доверять.

Павел Сергеевич подошел к столу и достал из ящика полторы тысячи рублей. Я придирчиво их осмотрела. Если в их городе какие-нибудь свои деньги, как я смогу потратить их дома? Но на вид купюры были самые обычные.

– А те двери, которые я уже закрыла, считаются? – с надеждой спросила я.

Павел Сергеевич покачал головой.

– И еще: обычно у нас люди работают в паре, чтобы прикрывать друг друга. Антон, присмотришь за нашей гостьей и покажешь ей, что к чему.

– Нет! – возмутился Антон, как будто ему предлагалось поцеловать змею. – Ни за что. Вы отлично знаете, я работаю один.

– Да. Но сейчас ситуация особая, так что потерпишь.

– Я не хочу.

– И я не хочу, – сказала я торопливо, ведь неохота быть единственной, кого тут отвергли.

– Прошу обоих меня понять. Во все это не стоит посвящать никого лишнего, а ты, Антон, уже в курсе. И, пока я не разобрался, я запрещаю вам обоим говорить хоть кому-то, какая способность у Татьяны. Это понятно?

Антон нехотя кивнул, а меня такие детали не интересовали. Зачем мне вообще с кем-то тут общаться? Выполню свою часть сделки и скроюсь. Павел Сергеевич добродушно указал нам на дверь, показывая, что встреча окончена и пора приступить к делам.

– И, Антон, – сказал Павел Сергеевич вдогонку. – Отнесись к нашей гостье с уважением и помоги свыкнуться с новой работой. Думаю, она пережила серьезный шок.

Было ощущение, что он сказал это больше для меня, чем для Антона, – чтобы я знала, какая я важная персона. Мой второй начальник нравился мне куда больше Кирилла: хорошо одетый, респектабельный, да и кабинет – совсем не угол за шкафом. Я впервые в жизни понадеялась, что Ева на целый день забудет мне писать. Если вернусь до нее, она ничего и не узнает.

Когда мы с Антоном снова оказались на мраморной лестнице, где так приятно пахло мятой, я спросила:

– Где тут можно поесть?

Он смерил меня взглядом, будто ждал подвоха даже в этом невинном вопросе, но все-таки повел вниз по лестнице, а потом вверх – по другой, столь же белоснежной и пышной.

– В столовую не поведу, – мрачно сказал Антон. – Там сейчас куча народу кофе пьет. Но в буфете есть аппарат со всякими мелочами, рядом с ним обычно никого.

– Я хочу в столовую, – слабо возмутилась я, представив котлеты с пюре и макароны по-флотски.

Сейчас я готова была съесть и то, и то. А еще выпить чаю с пирожным! Увы, Антон привел меня в совершенно пустое пространство, где едой и не пахло. Зато, если бы можно было питаться красотой, этот необъятный зал был бы как торт с кремом.

Алые стены, старинные люстры, потолок расписан листьями. Бывший вокзал оказался как шкатулка с сокровищами. В углу располагалась старинная буфетная стойка: наверное, раньше тут перекусывали пассажиры в шляпах-котелках и их дамы в длинных платьях. Сейчас резные деревянные полки за буфетом пустовали. Зато у стены, оскорбляя пространство своим унылым видом, примостился аппарат по продаже чипсов и шоколадок.

– У меня только полторы тысячи. Вряд ли он дает сдачу… – пробормотала я, решив взять от ситуации все.

Я с виноватым видом показала на свои карманы, намекая, что мне остается только надеяться на щедрость новых знакомых. Антон издал тихое «Гр-р-р», но все же вытащил карточку и, не спрашивая, чего бы мне хотелось, купил сок и шоколадный батончик.

– Мне надо сдать артефакт, – сказал Антон и ушел, по-прежнему не снимая пуховика.