Западня

Мы с Полем оба привстали, сонно потирая глаза, синхронно вздохнули и стали вылезать из кровати. Умывшись и облачившись в свою одежду, я, напоследок, стала причесывать волосы, а заодно, обдумывать ситуацию. Потом пошла в столовую, где Татьяна кормила Поля завтраком. Мне определенно нравилась квартира Поля. Помимо уютной гостиной, двух спален, кабинета, у него еще была чарующая столовая, просторная, с выходом на балкон. Здесь размещались летний столик и кресла темного плетения. Окна южной стороны выходили во двор, просторный, с большими деревьями, что давало много света, с одной стороны, а с другой, берегло от любопытных глаз соседей и хозяйскую спальню, и кабинет, и гостиную. Северной – окна тоже смотрели во двор, только очень маленький, и большей частью пейзажем становились соседние дома и крыша малоэтажного дома, благодаря низости которой открывалась панорама на город. Я представила, как должно быть хорошо завтракать летом на этом балконе, или вечером, сидеть и наслаждаться видом.

– Давай, садись, – произнесла Татьяна, пытаясь оторвать меня от грез.

Поль уже сидел и жевал блины с джемом. Татьяна приземлилась рядом со мной на стул и стала накладывать себе блины в тарелку.

– Ну, что будем делать? – бодро произнесла она.

Я сунула ложку с йогуртом в рот и посмотрела на Поля, тот пригорюнившись посмотрел на меня. Татьяна смотрела на нас обоих и ерзала на стуле.

– А любовник у тебя кто? – вдруг произнес Поль. – Он тебе помочь может?

– Ну, – призадумалась Татьяна. – Помочь, может, только он… – призадумалась она.

– Что? – вскинул брови Поль.

– Да прогнала я его месяц назад, – вздохнула она. – Делать, ничего не делает. Денег толком не зарабатывает, живет в моей старой квартире на окраине и в ус не дует. А я за все плачу.

Поль только поднимал брови от удивления и жевал блины.

– Зачем он тебе тогда?

– Вот и прогнала, – ответила Татьяна и вздохнула пригорюнившись. – Жалко, правда. Восемь лет вместе прожили.

– Ты же замужем шесть лет была? – поперхнулась я.

– И что? Я с Игорьком сюда приехала. Он мне здесь самый родной и любимый, – вздохнула она.

– И только поэтому ты его содержишь? Потому что жалеешь? – уплетая Татьянины блины, подытожил Поль, хотя завтрак его интересовал гораздо больше несчастной жизни повара.

– Не только, – нахмурилась Татьяна.

– А еще почему?

– Ты что, маленький? – насупившись, глянула она в его сторону.

От ее взгляда Поль подавился. Кое как проглотив кусок, откашлявшись, он поводил губами, глотнул воды и улыбнулся.

– Нам это на руку, – наконец произнес его рот.

– Как это на руку? – Татьяна приподняла в удивлении брови.

– Если денег у него нет, а они всем нужны, то выполнит он твою просьбу за милую душу. Только скажи ему, что дашь денег на поездку туда и обратно с верхом, он тебе все что угодно привезет.

– Думаешь?

– В его ситуации я бы так и поступил, – Поль кивнул головой в подтверждение своих слов.

Я сидела тихой мышкой, слушала и даже не влезала в разговор.

– Где он живет? – продолжил задавать вопросы Поль.

– На окраине города, в моей квартире. Может ему позвонить? – ответила Татьяна.

– Лучше съездить, – произнес уверенным голосом Поль, положив очередной кусок блина в рот.

– Хотя, он целыми днями дома сидит. Куда ему уходить? Застанем, – махнула рукой Татьяна.

И мы втроем спешно покинули роскошную квартиру Поля. Выйдя на улицу на осенний холод, не смотря на октябрь, все трое сразу стали кутаться и защищать себя от порывистого ветра. Он дул отовсюду: раздувал волосы, одежду, ударял в лицо.

Машина подъехала как раз вовремя. Не успели мы хлопнуть дверьми, как пошел дождь. Дворники заходили по стеклу, и машина тронулась с места. Ехали не больше часа, Татьяна продолжала сидеть как на иголках, чем нервировала и меня, и водителя. Его голубые глаза то и дело отражались в зеркале дальнего вида, когда он пытался уследить за пассажиркой на заднем сидении, ерзавшей туда-сюда, а заодно, за второй, сидевшей рядом с кислым лицом.

Наконец, мы доехали до места назначения. Татьяна быстро показала пальцем на дом и заерзала еще больше. Машина остановилась и под проливным дождем все выскочили из машины. Дверь мелькала на горизонте.

Мы засеменили быстрым шагом к двери, Татьяна по ходу рылась в сумке в поисках ключей, наконец, нашла. Замок открылся, и дверь впустила нас в сухое помещение. Отряхнув себя от излишков воды, все дружно стали подниматься по лестнице – лифта в доме не было. Место было жутковатое: темное, серо-коричневое, грязное. Поль все время морщился и смотрел на нас. Наконец, показалась нужная нам дверь, к которой все подошли гуськом, встали вплотную, и Татьяна снова загремела ключами в замке.

Дверь со скрипом отворилась. В доме стояла темень и гробовая тишина. Я от страха прижала руки к груди, начав придумывать всякие ужастики: в больном воображении начало мерещиться, что и здесь нас подкарауливают бандиты, сейчас набросятся и начнут пытать, а Игорька давно убили. Татьяна прошла к дверям, отделявшим переднюю от коридора и комнат, и открыла их со словами.

– Опять, наверное, спит.

Поль двинулся за ней в темное пространство, я следом, потому как оставаться одной мне было еще страшнее, чем идти в темноту. Я медленно шагала вперед, Поль и Татьяна уже исчезли в комнате, дорога по коридору оказалась сложной, потому что он, узкий, был еще и завален всяким барахлом. Сделав еще шаг, я вздрогнула от неожиданных громких воплей.

– Ах ты сволочь! – раздалось громогласное эхо по квартире. – Скотина!

Тело замерло и вжалось в стену, потому как мимо, неизвестно откуда взявшийся, пролетел завернутый в одну простыню мужчина, за ним женщина-фурия, отдаленно напоминавшая Татьяну.

– Он еще баб в мою квартиру таскает! – верещала она и била его, что есть мочи.

Они бегали по квартире как сумасшедшие, ничего не замечая и никого. Я сильнее вжалась в стенку и не двигалась с места, пока они бегали кругом и крушили все вокруг. Когда мужчина промчались мимо меня еще раз и исчезли на кухне, то по квартире раздался жуткий ор и шум. Посуда падала на пол, разбивалась, Татьяна сыпала обвинениями, Игорек истошно оправдывался. Я повернула голову и заметила Поля, выглянувшего из комнаты.

– Идите, – тихо произнес он и кивнул кому-то.

На пороге показалась женщина в кое-как надетом платье и с туфлями в руках. Честно сказать, она была – не очень. Если Татьяна была высокая, не полная, но с формами, на которых останавливается любой мужской глаз и блуждает очень долго, да еще с красивым славянским лицом, то эта темноволосая, худая и далеко не с женственной фигурой женщина, слабо привлекала внимание. Лицо у нее было не лучше фигуры. Либо Игорек вчера изрядно выпил, либо постился уже месяц, раз его потянуло на такую даму. Женщина прошла мимо, натянула на себя плащ и туфли и быстро исчезла за дверью. Все это под истошные крики из кухни.

Я продолжала бездвижно стоять, пока чужая рука не потянула меня в комнату. Поддавшись, я позволила втащить себя внутрь и усадить на кровать. Поль уселся рядом и вздохнул.

– Как думаешь, долго еще? – намекал он на скандал, разгоравшийся все сильнее.

Я пожала плечами.

– Минут двадцать точно.

Крики действительно раздавались по всей квартире минут двадцать, мы только смотрели друг на друга, закатывая глаза на очередную едкую фразу, вертели головой по сторонам, и ждали. Вдруг все затихло, и резко раздался вой. Поль глянул на меня. Мы резко подскочили и понеслись на плачь. Промчавшись по коридоры в мгновение ока, застыли на пороге кухни. Татьяна стояла на коленях и рыдала, что есть мочи. Игорек валялся бездыханный у ее ног. У меня закололо сердце.

– Ой! – причитала новоявленная убийца. – Ой! Что я наделала! Игорёчек, ну очнись! Не умирай, пожалуйста! Ой!

У Поля от шока волосы встали дыбом, а глаза вылезли из орбит.

– Сумасшедшие, – тихо произнес он.