Красное солнце

Артёмка подрастал быстро и за полтора года из тихого спокойного малыша, каким он был до года, превратился в настоящего непоседу, что порой Надежда Самсоновна еле с ним справлялась. И в два года мы отдали его в садик, а я, наконец, вышла на полную ставку, но несколько дней назад почувствовала небольшое недомогание, которое все не проходило, и сегодня, сделав тест, обнаружила две полоски. Я снова беременна. Жене пока ничего не сказала, хотя он звонил сегодня, но я не стала ему говорить, решила сказать, когда увидимся через несколько дней в Москве. Я как раз поеду туда на четырехдневные курсы по повышению квалификации, а Женя как раз будет проездом между концертами.

25.02.2010 г. В поезде познакомилась с одной женщиной – Людмилой Петровной, и по счастливой случайности, оказалось, что она тоже ехала на курсы, как и я. Узнав об этом, она с любопытством стала расспрашивать меня, так как работала замдекана в филиале какого-то вуза в Кисловодске, и моя персона ее очень заинтересовала.

– Раньше преподавала, а сейчас веду консультации.

– Вернуться не хотите? А то у нас всегда проблемы с нехваткой квалифицированных кадров, даже те, кто есть, не настолько компетентны, как хотелось бы.

– Не знаю, к тому же я сейчас беременна.

– Ну, беременность не длится вечно, а дети растут еще быстрее. По какой теме защищались?

– К сожалению, с продолжением учебы не сложилось.

– Что вам мешает заочно окончить аспирантуру и получить степень. За два-три года декрета это вполне осуществимо.

– Я не думала об этом…

– Все в ваших руках.

Потом мы с ней еще долго обсуждали проблемы современного образования и психологии. Людмила Петровна оказалась очень общительным по натуре человеком или просто нашла слушателя, который ее слушал и не перебивал. Напоследок мы с ней обменялись номерами телефонов, условившись, что еще встретимся на курсах. Что оказалось очень кстати, потому что на курсы приехал и Сергей.

Два дня мы с ним даже не подходили друг к другу, обменивались лишь фразами приветствия. Но сегодня Людмила Петровна как-то быстро попрощалась и ушла, что позволило Сергею подойти ко мне. Поначалу он интересовался делами и работой, но потом стал рьяно ни с того ни сего читать мне нотации.

– Ты бы могла много чего достигнуть, а ты зарыла свой талант в каком-то захолустье.

– И к чему этот разговор? Меня все устраивает. В жизни работа это не главное. Уверяю тебя, есть вещи и поважнее, чем место на карьерной лестнице, особенно для женщины.

И я хотела по-быстрому распрощаться с Сергеем – с минуты на минуту должен был приехать Женя, – но он взял меня за руку и не отпускал, продолжая что-то говорить-говорить. Я его не слушала и, на секунду обернувшись, увидела Женю: он как раз выходил из машины. Сердце мое екнуло. Я вырвала руку и, не сказав Сергею слов прощания, направилась к Жене. По мере того, как я приближалась к машине, я все четче различала выражение лица Жени: он был недоволен, а когда села в машину, поняла, что недоволен, это мягко сказано! Он сходу обрушился на меня с упреками и придирками, будто я перед ним в чем-то провинилась, что я поначалу как-то даже растерялась и не знала, что ему отвечать, как вести себя. До этого я никогда не видела его таким! Поэтому всю дорогу старалась молчать и отвечать короткими фразами. К счастью, доехали мы быстро, и я, не желая слушать больше его упреков, вылезла из машины и пошла в сторону парка, находящегося недалеко от дома. Внутри все кипело; я злилась на Женю, на Сергея, на себя, на весь белый свет. «Дернул же меня черт попросить его встретить!» Неожиданно мне на глаза попалась мама с мальчиком лет пяти, и я резко опомнилась. «А я ведь хотела сегодня сказать ему о беременности. Ох! Как же теперь быть?! Ладно, может пока меня не будет, он утихомирится и ближе к вечеру я смогу все объяснить и заодно рассказать о ребенке».

Но мои чаяния не оправдались, стоило мне перешагнуть порог квартиры, Женя снова накинулся на меня с расспросами. Поначалу я ничего не отвечала, но, похоже, мое молчание его только больше злило. Потом я уже и сама не выдержала и пару раз резко отозвалась, но он не успокаивался и по-прежнему задавал один и тот же вопрос: «Что ты там делала?»

– Я тебе, по-моему, уже в сотый раз повторяю, была на курсах.

– А вывеска?

– Что вывеска? Конференц-зал находится при отеле. Знаешь, это очень удобно, когда на курсы приезжают обучающиеся из других городов. Что непонятного? Честно говоря, если бы ты мне не сказал, я бы даже не заметила эту злосчастную вывеску.

– Но вы стояли на крыльце и держались за руки!

– И что с того? Откуда мне знать, зачем он схватил меня за руку. Жень, я не могу ручаться за другого человека и отвечать за его поступки.

– Не выставляй меня полным дураком!

– Это ты не считай меня совсем глупой! Если бы что-то и было, зачем бы я стала просить тебя забрать меня? Зачем так рисковать? Ведь безопасней все проворачивать у тебя за спиной, когда ты на гастролях!

– Лесь!

– Что Лесь?! Все хватит! Я устала и хочу принять душ. Поговорим позже, когда ты успокоишься.

И демонстративно отправилась в ванную, а когда вышла, Жени нигде не было: он появился только в начале первого. Я сделала вид, что сплю, но на самом деле мне не спалось: я все думала-думала о том, как сказать ему о беременности, чтобы не навлечь на себя еще больше неприятностей. «Господи! А что если он не поверит? Мне и так до сих пор больно от его слов, а если он еще и в отцовстве засомневается? Что я тогда буду делать? Боюсь, я этого не вынесу. Но ничего не говорить, тоже не правильно. Только я, наверное, умею попадать в такие переделки! Хотя, может, за ночь он утихомирится, и утром до отъезда мы спокойно поговорим. Остается надеяться только на это».

26.02.2010 г. С утра мы молча позавтракали. Вид у Жени был удрученный, я не стала его трогать и пока решила собрать вещи до отъезда, не переставая твердить себе о том, что я должна ему сказать… Должна!.. Набравшись смелости, я все-таки подошла к нему. Поначалу хотела обнять его за шею, но передумала и лишь произнесла:

– Ну чего ты?

– Между вами ничего… – и он осекся.

Я не до конца расслышала его слова, но мне хватило того, что я заглянула ему в глаза: в них было столько недоверия. Вмиг во мне все оборвалось. Я развернулась и хотела молча уйти, но не смогла. Я и до этого злилась на Женю за то, что он осыпал меня необоснованными упреками, но я стерпела. Но тут я не совладала с собой. Впервые за то время, сколько мы вместе, мое самообладание изменило мне, и я сорвалась:

– Знаешь что! С меня хватит! Это уже слишком, всему есть предел! Вчера, когда ты обсыпал меня необоснованными упреками, ты больно ранил. Мне стало обидно, что человек, которого я люблю, так отзывается обо мне. Но я промолчала, стерпела, решив все сгладить и не усугублять. Но нет! Тебе этого мало!

– Лесь! – попытался перебить меня Женя, но я не умолкала.

– У меня гораздо больше поводов не доверять тебе. Но я беспрекословно верю тебе. Я скорее не поверю себе, подвергну сомнению увиденное или услышанное, но ни за что не стану безосновательно обвинять. А вы, мужчины, никогда не сомневаетесь в собственной неправоте, не задумываются о своей непогрешимости, о последствиях, о наносимых ранах. Чего ты завелся? Из-за злополучной вывески? А почему ты никогда не интересуешься моей работой. К твоему сведению у меня консультация может длиться до двух часов без перерыва и ко мне записываются не только женщины, но и мужчины. Мы можем сидеть наедине на протяжении двух часов, потому что того требует регламент.

Видела, что он хотел что-то сказать, но я не владела собой и не могла остановиться.

– Лесь, послушай… – произнес Женя и схватил меня за руку.

Но я резко отдернула ее и, схватив со столешницы тарелку, со всей силы бросила на пол. Она вдребезги разлетелась так же, как и мое доверие. Я уже подняла руку и хотела пригрозить Жене указательным пальцем и что-то возразить, но услышав чей-то голос, осеклась. Мы с Женей одновременно посмотрели в сторону прихожей и увидели Кирилла. «Мы вчера, что ли дверь не закрыли? – резко пронеслось в голове. – Хотя какая разница!»

Усталая, сердитая, не сказав больше ни слова, даже не посмотрев на Женю, прямиком направилась к входной двери. Проходя мимо Кирилла, встретилась с ним взглядом: он хотел что-то сказать, но не успел, я его опередила:

– Вам тоже доброе утро! – и, схватив с вешалки пуховик и дорожную сумку, вышла из квартиры, хлопнув дверью.

На вокзал приехала за два часа до отправки поезда. Пока сидела в зале ожидания, почему-то до последнего надеялась, что Женя все-таки приедет и проводит меня, но он так и не появился. Мало того, он не звонил и не писал последующие несколько дней. Но меня это не тревожило: недомогание, появившееся во время поездки, с каждым днем усиливалось, вдобавок по утрам стали мучить тошнота и рвота, что пришлось взять на работе несколько дней без содержания.

8.05.2010 г. Весна!.. В этом году она на удивление наступила рано, принеся с собой теплую и сухую погоду. Целыми днями, начиная с раннего утра до позднего вечера, весеннее солнце терпеливо побуждало все живое к жизни. Я еще не помню такой весны в Кисловодске, быстрой и стремительной, когда торжество жизни чувствовалось в каждом дереве, в каждой травинке и в каждом цветке. Или это от того, что во мне самой подрастала новая жизнь.

Днем, когда в санатории было мало работы, и в садик идти рано, я часто гуляла по набережной вдоль реки Ольховки. Там в тени вековых деревьев приятно отдыхать, слушая пение птиц и журчание воды, падающей с порога на порог каменного русла. Воздух чист и наполнен запахом леса и весны… В такой тихой и умиротворяющей обстановке хорошо собираться с мыслями и размышлять, а поразмышлять мне было над чем. Ведь я так ничего и не сказала Жене о беременности, не нашла подходящего случая. Да, мы постоянно созваниваемся, он расспрашивает о делах, о Тёмке и Даниле, но это такой сухой разговор, будто для галочки, не вызывающий доверия, а я так не могу. Правда, сегодня Женя сам заикнулся, что ему надоела эта молчаливая перебранка. Через две недели они с Максом вернутся из Лондона, и мы обо всем поговорим. Поговорим… Тучи над моей головой сгущались, и мне становилось по-настоящему страшно.

12.05.2010 г. Последняя консультация затянулась, а мне еще нужно в школу на родительское собрание. Торопливо сдала ключи, и уже намеревалась идти к выходу, но случайно кого-то задела плечом. Обернулась, чтобы извиниться, но увидев лицо Кирилла, замерла на месте. Пока собиралась с мыслями, думая, что сказать, услышала голос Майи. Я ее тоже поприветствовала:

– Извините, но я спешу. В школе сегодня собрание… – И наспех их покинула.

В дверях зачем-то ещё раз обернулась. Кирилл с Майей стояли на том же месте и смотрели мне вслед.

«Все! Закончилось мое мирное существование!..» – подумала про себя и поспешила на собрание, а вечером поделилась своими опасениями с Надеждой Самсоновной. За эти полтора месяца она стала для меня по-настоящему близким и родным человеком, моей опорой и поддержкой. Узнав о моем состоянии, она, долго не думая, перебралась к нам, прихватив с собой свою кошку Маркизу, и всю заботу обо мне и мальчиках взяла на себя. Поначалу я противилась, но, в конце концов, смирилась. И вправду без ее помощи было бы сложно совсем справляться, особенно первые недели, когда меня мучил сильнейший токсикоз, и я почти не вставала с постели.

– Я уверена, что Кирилл сегодня же обо всем расскажет Жене.

– Давно пора или ты надеялась скрывать беременность вечно?

– Нет, конечно.

– Тогда в чем дело? Позвони и расскажи обо всем сама. – Я молча закачала головой. – Ох, Леся, Леся! Ты играешь с огнем.

– Да знаю я, только какая теперь разница: раз уж сразу не сказала, теперь будь, что будет.