Мой красный дневник

– Борь!

– У?

– Обещай мне одну вещь. – Я подняла на него глаза.

– Угу. – Он сосредоточенно резал зелень.

– Береги себя.

Он оторвался от петрушки и серьезно посмотрел мне в глаза.

– Для тебя это важно?

– Да, Борь. Хоть мы скоро будем друг от друга далеко, я все равно буду за тебя волноваться. Подожди, – я торопилась сказать, поскольку таких слов больше не произнесу точно, – хоть я знаю тебя всего три дня, почему-то чувствую твою душу, твое одиночество и боль. Прости, Борь. И просто знай, что в далеком русском городке есть женщина, которая искренне желает тебе счастья.

Я выдохнула. А потом покраснела.

– Зря, наверное, сказала, да?

– Глупая! – Он положил нож и обнял меня. Просто, как друг, брат…– Спасибо, Леночка. За все.

А потом разжал руки. Мне даже стало как-то грустно.

– Сейчас мы будем кушать и пить кофе, а потом – работа! Кто-то изо всех сил рвался мне помогать.

– Вот уж нет! – Фыркнула я. – Заставил шантажом. Так что теперь тебе придется выбивать согласие на сотрудничество у моего сына, которому обещала приехать вечером.

– Договорились. – Борис разложил по тарелочкам омлет, запеченный с помидорами и петрушкой. – Я раскопал кое-что интересное. Надо будет проверить, пока события не утратили свою остроту.

Мы быстро покушали, я помыла посуду, а Борис, вставив флешку в Сережкин ноутбук, что-то сосредоточенно рассматривал.

– Иди ко мне! – Позвал он меня из комнаты. И, когда я подошла и встала рядом, продолжил. – Я скопировал данные по всем родственникам и одноклассникам Тани Семеновой, а также друзьям ее старшего брата и родителей. Здесь, – он показал на список, – фамилии, имена и отчества, а также годы рождения тех, кого можно было найти в открытом доступе и в базах.

Он создал на компьютере отдельный файл и перенес туда данные. Потом эту флешку заменил другой.

– Стульчик возьми, а то мне неудобно: ты стоишь, а я сижу. Вот не надо говорить, что постоишь. – Перехватил он мою невыраженную мысль. – А то посажу к себе на колени.

Я притащила табурет и села рядом, прижавшись к его боку.

– Умничка. – Он чмокнул меня в висок, что не вызвало с моей стороны никакого протеста. Я удивилась сама себе. Привыкаю, что ли?

Усмехнувшись, он продолжил объяснение:

– А на этом носителе мне передали данные тех, кто отдыхал в этот вечер в ресторане, работал на кухне, гардеробе и охране. А также телефоны начальника охраны и смены. А, и директора ресторана.

Он раскрыл другое окно. А потом открыл два окна рядом.

– у меня есть маленькая программка, которая распознает одинаковое сочетание букв и цифр, соотнося с базами… Сейчас мы ее запустим… – Он быстро пощелкал клавишами. – И посмотрим, что получится!

Мы сидели и смотрели, как его программа обрабатывает данные. Но выскочивший маленький прямоугольничек окончанием работы объявил, что совпадений не найдено.

– И? – Посмотрела я на него.

Он потер подбородок и задумчиво сказал:

– Значит все, кто живет в этом городе и присутствовал в момент убийства в ресторане, к той истории отношения не имеют… Чего-то мы с тобой упускаем…

– А ты уверен, что та старая история здесь замешана? Может, это вовсе не из той оперы?

– Может, Леночка. Но мы должны эту версию, прежде чем отбросить, доработать до конца. Так! – Он резко вскочил со стула и, пройдя в мою комнату, взял с дивана свой телефон и пришел обратно. – Где тут у нас старший смены охраны в тот день?

Он набрал на дисплее циферки.

– Фаддей Афанасьевич? Добрый день! Начальник отдела по расследованию особо тяжких преступлений Панкратов беспокоит. Да, Вы все правильно поняли. Не хочу отнимать у Вас время, прошу только ответить на пару вопросов. Первый: с семи вечера и до инцидента к ресторану подъезжали машины с продуктами? Посторонние люди были? Меня интересуют, главным образом, машины и служебный вход. Да, записываю. Спасибо, Фаддей Афанасьевич! Нет, что Вы! Ваши охранники и агентство выше подозрений. Все следствие ведется исключительно в интересах заинтересованных лиц и ваших работодателей. Поэтому, огромная просьба: позвоните на вахту и поспросите оказать мне содействие. И я рад. До свидания!

– Ты думаешь, Света могла общаться с кем-то из посторонних?

– Возможно. Ее в зале не было достаточно долго. Не сидела же она в туалете все это время! Тем более, поза трупа говорила о том, что она только туда вошла. За ней вошли следом. Она начала поворачивать голову, и в этот момент ее ударили. Она не сопротивлялась или не успела. Возможно, человек был знаком и не вызвал защитной реакции… Алло? Добрый день, Панкратов Вас беспокоит. Да, из-за этого скорбного события. Скажите пожалуйста, вы весь приезжающий транспорт записываете? А будьте любезны, возьмите журнальчик. Да, и за тридцатое число после шести вечера. Пишу. Три машины: зелень и фрукты от Амбарцумяна, да, на рынке палатка. Водитель – Норекян, хорошо… Приехал в восемнадцать тридцать, уехал в девятнадцать… Салат тяжелым оказался? Почему? Долго разгружали. А, коньяк… Дальше. Девятнадцать сорок восемь. Газель с соками и водой из Москвы. Водитель? Пинчук А.В. А возраст не подскажете? Вы дежурили? Отлично! Значит, все должны помнить. И сколько этому Пинчуку годиков? Около тридцати? Спасибо! Сколько он стоял? Десять минут? Что так быстро? Или вода – не коньяк, настроение не поднимает? Торопился? Даже сами ходили подписывать документы? Да Вы что? Ну да, если еще три магазина… Двадцать сорок. Газель из … Откуда?! – он быстро переключил телефон на громкую связь, чтобы я тоже слышала. – Из Поволжска? Как интересно! И с чем? С рыбой, поди?

– Рыба и мясо из местного фермерского хозяйства. У Гройсмана с ними договор, – слышался голос в трубке, – крольчатина, свинина да говядина. Мраморная!

– Какая красота! А водитель?

– Семенов Алексей. По отчеству не знаю. Возит он или его дядька Саша. Мы их давно знаем. Спокойные, уравновешенные мужики. Они еще в наш магазин на площади товар сдают.

– А уехал во сколько?

– В девять тридцать. Их наш шеф-повар любит. Все время зазывает покушать или попить чай. И пока его разгружают, они на кухне с Феликсом армию вспоминают. Служили они вместе, что ли? И все, больше никого.

– Ну, спасибо, выручили.

И Панкратов нажал сброс вызова. Глаза его горели, словно у охотничьей собаки.

– Леночка!

– Что? – Я встала с табуретки, предполагая какую-то пакость.

– Мы едем в Поволжск! Я же говорил, нить из прошлого!

– Боренька, ты сошел с ума? Успокоительное дать? – Ласково осведомилась я. – У меня – детские каникулы и я их хочу провести с сыном!

– Пойдем, я лучше налью тебе чайку. Кстати, – это он уже прокричал из коридора, – я видел под полотенцем часть вишневого пирога!

– Борис! – Взволновалась я. – Остановись!

Но пока я меняла на ногах тапки, надетые наоборот, и догоняла его, зазвенели чашки и чайник начал петь свою песню. Войдя на кухню, я обнаружила пустоту на блюдце, а в руках Бориса надкушенный кусок.

– А вкусно готовит твоя мама! – Сообщил он, качнув остатком пирога. – Вишни свои?