Забвение

В ларьке я спросил у Макса (того самого парнишки), как прошла смена. Он довольно улыбнулся: с наступлением осени посетителей порядком прибавилось. Отчитался за проданный товар. А я вновь отругал его за то, что он даёт в долг некоторым ненадёжным личностям. Случайно нашёл долговую тетрадь, когда полез под холодильник. Макс стойко выслушал упреки, но в этот раз не сказал, что делать так больше не будет.

– Ты, наверное, заметил, что эта точка стала приносить больше денег. Заметил?

Он кивнул.

– На днях я собираюсь покупать ещё один ларёк на Рижке. Не пройдет и года, как у меня будет уже не две, а три или даже пять точек. Мне нужен будет верный человек. Честно говоря, я думал поставить тебя. Но ты косячишь раз за разом. Сколько можно говорить, что товар в долг – это глупая и самая плохая инвестиция. Помнишь, почему?

– Нет ни товара, ни денег, – глядя в пол, ответил Макс.

– Правильно. А ты всё равно за старое. Ты меня извини, конечно, но ещё раз узнаю, что ты даёшь в долг, буду штрафовать. Я уже давно грожусь, но обещаю, сам себе обещаю, что это в последний раз. Ты меня понял?

– Понял.

– Молодец. А где твоя сменщица?

– Сказала, что немного задержится.

Пока я считал товар и делал заказ, подошла тётя Люба.

Странно, я ведь не хотел брать её на работу. Неужели память настолько короткая? Видимо, со временем выветриваются любые обиды.

– Здравствуй, Кирилл.

Макс передал смену и, уставший, побрёл домой.

– Нам бы стул заменить, – попросила тётя Люба и стянула потрёпанное одеяло с него.

– Сделаем. Только напомните, а то могу забыть.

– Напомню. Обязательно напомню.

А вот тётя Люба нисколечко не изменилась. Такая же крупная, с широкими руками и распухшими как бревна ногами.

Она без конца тараторила, напоминая о том, что надо заменить стул, в левом углу подтекает крыша, полка прохудилась, а замок на решётке заедает. Возможно, она бы ещё долго говорила, если бы я не остановил её.

– Возьмите листок и запишите всё, что считаете нужным. Завтра или послезавтра забегу и заберу. А пока не грузите, у меня сегодня важная встреча.

– Деловой-то какой, – с ухмылкой сказала она и села на ветхий стульчик, который жалобно скрипнул под грузным телом. – А помнишь, мы когда-то у Николя вместе работали?

– Помню, тётя Люба, помню. Пожалуйста, не отвлекайте меня.

– Всё, молчу. Молчу.

Она действительно замолчала, а я продолжил перебирать глазами товар.

Ближе к обеду вернулся домой с пакетом продуктов, список которых Катя около пяти минут диктовала по телефону. С этими мобильными телефонами теперь совсем покоя нет. То ли дело раньше. Ушёл на работу и работаешь себе спокойно. А сейчас… Нигде не скрыться.

– Ну как он? – спросил у Кати, когда вернулся домой.

– Живот болит, наверное. Или зубки режутся, я не знаю. Только уснул.

Нет, всё-таки она раздобрела после родов. Всегда стройная и юная, теперь стала похожа на настоящую женщину. Весь её девичий шарм остался в прошлой комнате. И хотя в уставших от бессонных ночей глазах пробивается девичий взгляд, передо мной стоит зрелая женщина. Такая же красивая. С ровными чёрными волосами, стекающими на плечи. С умилительными ямочками на щеках и хитрым лисьим взглядом.

– У тебя там как дела?

Я коротко рассказал о выговоре Максу и бесконечных просьбах тёти Любы.

– Ближе к вечеру поеду на встречу. Быть может, я вернусь уже не как жалкий владелец одного захудалого ларька. Возможно, сегодня у меня будет ларёчный концерн. Целых два, – я поводил двумя пальцами перед Катей, которая не оценила шутки. Она устало отвела мою руку.

– Надо бы нам уже и о жилье подумать. Нельзя же так вечно снимать.

– Я думал. Больше того. Я начал откладывать. Не буду ничего обещать, но всё под контролем.

– Я надеюсь.

– Иди поспи, я покараулю.

Катя посмотрела на меня как на спасителя и молча ушла на кухню. Я слышал, как она повалилась на крохотный диванчик и накрылась пледом.

Я остался сидеть возле кроватки, наблюдая за маленьким Максом.

Ребёнок спал крепко, изредка подергивая бровью и морща носик. Видимо, ему снилось что-то прекрасное. Ведь не может маленькому, который не видел ничего плохого в жизни, присниться что-нибудь ужасное.

– Максимка, – прошептал я и погладил малыша. Гладил аккуратно. Боялся, что разбужу, но всё равно гладил. – Ты у меня самый красивый. Самый прекрасный. Жаль бабушка тебя так и не увидела.

Максимка спал. Вдруг он резко дёрнулся. Я замер. Неужели разбудил? Сейчас орать будет во всё горло. Нет. Спит.

На цыпочках я отошёл от кроватки и полез в шкаф. Аккуратно открыв дверку, чтобы не было ни скрипа, ни шума, поднял вещи и достал металлическую коробку. Ту самую, из-под печенья, где когда-то хранил деньги.

Неужели я так ничему и не научился? Видимо, нет…

В коробке по-прежнему хранились сбережения. Увесистая пачка банкнот, перетянутая тонко резинкой. Я взвесил её в руке, отсчитал чуть меньше половины и вернул на место.

Ближе к вечеру, когда проснулся Макс, а вместе с ним и Катя, я уехал по делам. Меня ждала встреча с неким Алексеем.

Встретились мы с ним в ресторане «Шабли» – лучшем в нашем городишке.

Алексей был при параде. Он ждал за столиком, потягивая красное вино из бокала вприкуску с твердыми сортами сыра.

Мы поздоровались.

Чтобы не казаться полной деревенщиной и жадиной, я тоже сделал заказ, правда, остановился на пиве и луковых кольцах.

– Не скинешь? – сходу начал я.

– Смотря сколько.

– Да хоть сколько. У меня сейчас каждая копейка на счету. Кстати, если точка прибыльная, почему продаёшь? – меня действительно волновал этот вопрос. Я ходил на разведку и самолично видел, как к ларьку бесконечно стекается народ. Точка находится возле автовокзала, и это огромный плюс. За такое шикарное место можно было бы запросить и больше. Намного больше.