Точка Скольжения. Архипелаг. Часть вторая

– Это уже не тренировка, Ниан. Это какие-то уроки.

– Тренировка – это и есть уроки.

– Нет, к Архаку, Ниан, пошли. В другой раз, правда.

– Не хочешь продолжить, м? – снова вскинутая бровь.

– Лучше бы ты мне ещё пару царапин повесила, чем сердце бередила. Ты вот это подразумевала под словом «всерьёз»?

– Да. Бой зачастую выигран до его начала. Ещё до того, как скрещено оружие, уже решено, кто жертва. Если всерьёз будешь биться с Чёрными, то этот урок тебе сгодится. Никто из них не станет меряться с тобой силой рук и скоростью реакции. Ибо это заведомый проигрыш.

– Тогда от меня взаимный урок, – Лилмел заглянул ей прямо в глаза, – Сними плащ.

– Что? – такой нелепой просьбе Мислеги даже улыбнулась.

– Плащ, Ниан. Он стесняет перемещения. Тебе в нём жарко, посмотри, немного быстрых движений – и ты уже вспотела. Виски? мокрые. Но ты всё равно его носишь, и я знаю, почему. Чувство защищённости. Вот, что он тебе даёт. Хочешь совет? Избавься от него – победи свои страхи сама, силой воли.

– Характерно для интуита, – сказала Ниан, снимая плащ и бросая его прямо на холодную, влажную траву, – Хватит играть со мной, Лилмел. Давай серьёзно.

Я же вижу, что ты хочешь узнать, на что способна я. Ты не тренируешься, ты меня читаешь, как те книги, что я оставляла, оставляла, дабы создать ложное впечатление. Обмани себя сам, покажи, на что способен ты, Чистый. Давай, побеждай, я тебе позволю – а с чувством превосходства, что у тебя появится после этого, разберёмся потом.Так, чтобы не стало поздно.

– Что ж, пусть будет серьёзно, – снова этот взгляд внутрь виска, и Мислеги прямо ощутила, как колыхнулась энергетика вокруг неё. Вот так, значит. Хорошо, посмотрим, счёт уже два-ноль в её пользу. Ещё одно касание – и продолжать нет смысла, три из пяти, заведомая победа.

Но обрывать поединок сейчас ей не хотелось. Юньядо, чувствовала она, затеял какую-то игру. Посмотрим, какие у этой игры правила.

И вот он снова – как и свойственно всем Чистым – не скрывает своих намерений. Опять пошёл полукругом, рисуя петли острием клинка в воздухе. Лезвие, отточенное так, что его можно использовать вместо зеркала, рассекает воздух, словно знак Бесконечности. Правый бок, левый, правый, левый… Сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее, и вот уже махи слинка сливаются в сверкающие полосы.

Ниан ждёт атаки, тоже встаёт в стойку, перенося вес на правую ногу, левую держа чуть впереди. Динтреи подняты в защитной позиции, один прямым хватом, второй – обратным, горизонтально, на уровне груди и живота.

Лилмел наступает, надеясь на неуверенность, что получила Ниан, сняв плащ, и – приходилось признать – прав, архаков сын, без этой детали одежды как-то… Не по себе?

Клинок Чистого внезапно расширяет длину той петли, по которой крутился раньше. Удар с силой, с весом, с шагом, и тут же – снова в петлю, снова в сверкающее сияние, а Ниан ловит себя на мысли, что удар пришлось встречать обеими руками, но даже парным блоком с трудом сдержала. Ещё удар, теперь сверху и слева, Мислеги отклоняется, но тут же приходится встречать следующий. А следом – ещё движение, на сей раз интуит делает шаг в сторону, и опускающееся лезвие приходится встречать не прямым блоком, который с немалой вероятностью мог бы быть пробит, а отклоняющим движением.

Удар, ещё удар, Чистый словно пытается нащупать ту технику, что будет неудобной для бывшей Падшей… Впрочем, бывшей ли? Танцует – полшага влево, полшага вправо, шаг вперёд. Выпад, удар, с весом, с силой. Ниан встречает его клинок парой своих, с каждым разом делая блок всё жестче, всё агрессивнее, и вот – Лилмел ошибается, не рассчитывает силу, и ей удаётся оттолкнуть его оружие и ударить в ответ. Сначала – парный замах справа налево, тоже с силой, тоже с шагом и вложенным весом тела. Защита пробита, и – пара динтреев взмывает над головой, и крылья ветра, саар делгьемоа, удар, от которого почти нет защиты.

Но интуит знает этот приём, встречая его шагом в сторону и поднятым вовремя лезвием, один клинок промахивается, второй отзывается звоном отточенной стали, встретившейся в положении плашмя. Мислеги и не думает останавливаться, теперь она кружится, теперь она порхает над землёй, словно притяжения и не существует. Удар за ударом, но теперь интуит, поняла Ниан, использует свою энергетику, на мгновение она замечает, что его глаза наполовину прикрыты. Лилмел ощущает, чувствует, куда будет нанесён удар за какое-то мгновение спустя того, как движение началось. Потому и закрыты глаза, чтоб зрение не мешало над-человеческим чувствам. Ниан могла бы в ответ использовать свои, Чёрные, способности – но на то, чтобы сосредоточиться, потребуется время, и…

Она сама не заметила, как упустила тот момент, когда сверкающий круг защиты Лилмела куда-то исчез, а её динтреи полоснули воздух там, где противника уже нет.

Мислеги успевает заметить, как тот делает полный оборот вокруг своего корпуса, и на выходе из него шлёпает её легким и быстрым движением – уже без усилия, словно издеваясь – пониже поясницы.

– Два – один, – улыбается он, – Вот теперь всерьёз.

Как победить противника, который безошибочно знает, куда будет нанесён удар?

Но Чёрные не раз сходились в поединках с такими вот интуитами, и те, кто выжил, описали потом в подробностях, как удалось победить. Ниан не просто знала, она не раз разбирала описанное на живом примере – Рему Чинтери старался, чтоб ученица поняла, что когда-то это может спасти ей жизнь. И, надо признать, пока не пригождалось ни разу, но Мислеги ещё во времена тех уроков очень, очень-очень хотела узнать, на что способны интуиты по-настоящему.

Но Лилмел ещё не раскрыл всё, на что способен. А, стало быть, надо продолжать.

– Энергетика, м? – вскинула бровь Чёрная, словно не желая признавать поражение, – Как скажешь, Лилмел. Дай мне полкинса.

И снова, как тогда, на Рондонге, она ушла в себя. Веки открыты, но интуит сейчас наяву видел тот известный ему только по книгам незрячий взгляд Чёрных, когда кажется, что глаза лишены белков и радужки, а глазницы заполняет чернота. Но стоит приглядеться, всмотреться – и окажется, что глаза обычные, человеческие, и впечатление непроглядной, не отражающей тьмы под веками возникало только, если не смотреть в глаза прямо, где-то на грани бокового зрения это проявлялось необыкновенно отчётливо.

– Готов? – спросила Мислеги.

– Да, – ответил интуит.

Она атаковала неожиданно, без предупреждения, без подготовки – два быстрых шага, череда косых ударов поочерёдно с обеих рук, затем – выпад, кеа деи гесат, горизонтальный парный мах клинками, припав на колено. Лилмел втыкает своё оружие в землю, парируя удар, Ниан тут же встаёт, бьёт проносом снизу вверх наискось. Интуит отскакивает, успевая выдернуть оружие, перехватывает клинок обратным хватом, так, что лезвие в вытянутой руке смотрит вниз, и лязг встречающихся лезвий сливается в сплошной звук.

Мислеги быстра. Она нечеловечески быстра, удар за ударом, интуит пятится, встретив сильную сторону Чёрных – вот эту вот запредельную скорость движений, но и его навыки не поводят. Ниан видит это, интуит не столько силён, сколько опытен, и остаётся только одно – или показать всё, на что она способна по-настоящему, или, всё ж таки, подыграть Чистому.

Лилмел, вначале пятившийся под градом ударов, начал двигаться полукругом, и гипнократесса поняла, что надолго её уже не хватит. Расплатой за такую вот скорость становилась очень быстрая усталость, мышцы уже наливались свинцом, и вот – интуит успевает схватить своей свободной левой рукой Чёрную за запястье, занесённый клинок опускается, и Мислеги просто не успевает парировать правильно, слинк срывается с лезвия её динтрея, шлёпает по плечу.

– Два – два, – Лилмел доволен собой и даже не скрывает этого.

– А вот это уже впечатляет, – признала Мислеги, переводя сбившееся дыхание.

Как победить противника, если он чувствует, куда будет нанесён удар? Нет, конечно, не сам удар, не само движение клинков – он воспринимает намерение противника ударить по тому или иному месту. Это тот навык, что схож с общечеловеческим чувством, когда пристально смотрят в спину, но – многократно усиленный Посвящением и последующими тренировками. Ниан не строила иллюзий: в настоящем бою ей предстоит именно это. Поэтому – мало знать способ. Надо ещё суметь его применить.

– Решающий? – спрашивает интуит, снова беря слинк в две руки. Лезвие опять смотрит прямо в грудь Мислеги, но теперь оно не на вытянутой руке, а занесено от правого плеча Чистого к левому.

– Я готова, – вместо ответа говорит Чёрная, уже всё про себя решившая. Тоже перехватывает клинки, один, в левой руке, обратным хватом, другой – прямым.

Храмовник атакует резко, стараясь не дать ей шанса. Череда хаотичных колющих ударов, Ниан даже не успевает их отбивать, раз разом ей приходится уворачиваться, пятиться, делать шаги в сторону, выжидая нужного момента. Она всё ещё быстра, сознание находится на том уровне полутранса, в котором происходящее воспринимается, как в замедленной съёмке. Отводя в сторону очередной выпад лезвием, вытянутым вдоль левого локтя, Мислеги ловит удачный момент, сбивая ударом правой руки клинок Лилмела вниз. Тут же контратакует, и

«Ложный выпад!» – кричит беззвучно она сама себе, целя в ноги.

Начинает приседать, клинки уже на взмахе, но интуиту опять – в который раз! – удаётся прочувствовать её намерение, и удар в шею неожиданно выпрямившейся Чёрной пропадает даром, храмовник ждал именно его.

«Ещё!» – врывается в сознание мысль, теперь ударить в шею, а потом, в последний момент, свернуть вниз, к ногам, она уже смотрит в бедро, движение начинается, и время словно растягивается, а мгновение воспринимается, как целое событие.

Получилось.

Поверил.

Слинк свернул вниз, а вот динтреи – нет.

Удар, не будь он нанесён плашмя, был бы смертельным и неотвратимым.

Но нет. Мислеги помнила, прятала в себе ту мысль, которая пришла раньше – не показывать всего, на что на самом деле, по-настоящему способна. Это Лилмелу важна победа над Чёрной. Для Ниан же важнее было проверить: а сможет ли?

Смогла, поняла она, в последний момент замедляясь, давая Белому отскочить и контратаковать резким, колющим выпадом снизу вверх.

Острие его клинка на сей раз проткнуло одежду на уровне рёбер, царапнуло кожу – глубоко, неприятно, но терпимо.

– Прости, я не собирался… – начал, было, Юньядо, но храмовница остановила его.

– Всё нормально, я же сама предложила. А ты хорош, Лилмел.