КОЛЛЕГИЯ. ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ

И далее на другом свитке:

«В надежде прильнуть к Источнику божественной силы Эн-Шакушана отправил два отряда на восток на поиски места, где покоится небесная колесница анунаков. Оба отряда не вернулись. Боги не хотят раскрывать тайну Источника. Со слов разведчиков Эн-Шакушана составил подробную карту, как дойти до места падения небесной колесницы. Источник силы богов находится в нескольких сотнях шагов на востоке от нее. Карта будет храниться вместе с этими записями в царской сокровищнице Урука. Эн-Шакушана принесет щедрую жертву верховному богу Ану, чтобы он простил его за дерзость. Эн-Шакушана будет молиться, чтобы следующие правители Урука получили благословение богов и нашли Источник великой силы. Тот, кто это сделает, получит власть над людьми и будет править вечно. Если того пожелают боги».

Асархаддон не первый раз читал эти строки. Когда отец назначил его наместником в Вавилон, они вместе пришли в этот храм, прошлись по темным залам в библиотеку и здесь царь открыл своему сыну часть легенды о таинственном Источнике великой силы.

– Почему ты не направишь туда отряд? – вопрошал своего отца молодой наместник. – У тебя есть описание. У тебя есть примерная карта, составленная шумерским царем. Неужели тебе самому не хочется прикоснуться к Источнику и получить вечную молодость и власть над людьми?

– Не все так просто, юноша, – ответил вместо царя сопровождавший их жрец. – Никто не знает, что в этих записях правда, а что вымысел. Шумерский правитель Эн-Шакушана жил почти две тысячи лет назад. Это так далеко в прошлом, что даже летописи о том времени превращаются в прах. Легенды об Источнике передаются у жрецов из поколения в поколение. Они говорят о великой силе, о власти над людьми и о вечной молодости. Но в них есть слова и о том, что Источник откроется только избранным. А тот, кто против его воли захочет к нему прикоснуться, может потерять разум и весь остаток дней провести в страшных муках.

– Кто может быть более избранным, чем царь Ассирии, правящий землями от Западного моря до Северного и от Северного до Южного, – не унимался молодой Асархаддон.

– Никто. Между тремя морями нет выше власти и нет более достойного стать Посланником богов, чем правитель Ассирии. Так думают люди. Так думают жрецы. Как думают боги, нам неведомо. Поэтому Источник молчит. Нам неизвестно, чтобы со времен Эн-Шакушана он призвал к себе нового Посланника. Даже из тех, кто носит печать пентаграммы.

– А кто носит эту печать? – удивленно посмотрел на жреца молодой наместник.

– Говорить о печати я вас оставлю одних, – почтительно склонил голову тот, сделал несколько шагов назад и исчез за колоннами.

– Странный он какой-то, – пожал плечами Асархаддон.

– Жрецы вообще странные. Поэтому он и говорит с богами, – царь аккуратно закрыл коробочку и вернул ее на полку. – Но он прав насчет печати. Вот она, – он достал из-под туники медный, подернутый зеленоватым налетом амулет в виде пентаграммы.

– Откуда она у тебя?

– Этот амулет в Ассирии передавался от царя к царю. Иногда им владели верховные жрецы. Но всегда он находился у тех, кто облечен верховной властью. Жрецы говорят, что такой же был у Атрахасиса, о котором писал шумерский царь. Может, это тот самый амулет. Может, другой. Может, за тысячи лет посланников было несколько. Мы не знаем. Еще жрецы говорят, что он обладает великой силой. Открыть эту силу может только кровь Атрахасиса, первого Посланника богов.

– А в нас есть эта кровь? – с надеждой в голосе задал вопрос наместник.

– Не знаю. Вот, – царь снял амулет и протянул сыну. – Прикоснись к нему и скажи, что ты чувствуешь.

Испытывая внутренний трепет, Асархаддон взял амулет и накрыл его ладонью. Потом закрыл глаза и минуту стоял, прислушиваясь к себе.

– Ну? – с надеждой в голосе спросил отец.

– Ничего, – покачал головой наместник. – Только чуть чаще стало биться сердце.

– Вот видишь, – разочарованно вздохнул отец. – Пентаграмма молчит. Я не знаю почему. Может, в нас нет крови Атрахасиса. Может, не пришло время. А может, Источник ждет кого-то другого, чтобы тот исполнил свое предназначение.

Тогда слова о предназначении запали ему в душу. Асархаддон долго гадал, каким оно может быть, советовался со жрецами и оракулами. Но боги скрывали будущее, и тот разговор в библиотеке понемногу стал уходить на задворки памяти, вытесненный обязанностями наместника царя в Вавилоне.

После смерти отца и изгнания двух убивших его братьев пентаграмма досталась ему. И вот теперь дремучий варвар, пришедший в северные земли Ассирии, говорит о великом предназначении, которое движет его народом. И у него тоже есть пентаграмма. Это не могло быть случайностью.

С этими мыслями Асархаддон аккуратно свернул свиток, уложил его в коробку, закрыл крышку и вернул ее на место среди других древних табличек. Отец просил оставить этот ценный артефакт в библиотеке, чтобы к нему был доступ. Он надеялся, что тот, кто придет за ним в поисках Источника, окажется новым Посланником богов. Жрецы укажут на него, и с ним можно будет поговорить. Так что пусть таблички шумерского царя пока полежат здесь в пыли под строгим надзором жрецов. А он тем временем пошлет шпионов к киммерийцам, чтобы узнали о великом предназначении их племени. Когда Лигдамис сделает свое дело во Фригии и Лидии, он его аккуратно умертвит и завладеет еще одной пентаграммой. Может быть, сила двух артефактов сможет вызвать знамение Источника.

* * *

В следующие несколько десятилетий киммерийцы под предводительством Лигдамиса проявляли в Малой Азии невиданную активность. За это время они то становились союзниками Ассирии, то враждовали с ней. Им удалось совершить удачный поход на Фригию, занять и разграбить ее столицу и некоторое время использовать как базу для набегов на греческие колонии на восточном побережье Средиземного моря. После похода на Фригию Лигдамис восстановил силы и атаковал Лидию, занял ее столицу и убил царя. С земель Лидии киммерийцы продолжали набеги на греческие колонии. Поскольку кочевникам не нужны были города и крепости, вдоволь пограбив, они оставляли захваченные территории и возвращались в западные районы Малой Азии, расположенные в Каппадокии вдоль южного побережья Черного моря.

В разное время киммерийские всадники Лигдамиса контролировали обширные части Малой Азии вплоть до Средиземного моря и даже совершали набеги далеко на юг в земли Сирии. За это Ашшурбанапал, сын и наследник Асархаддона, занявший ассирийский трон после отца, называл его «Сар Кисати» – царь мира.

Как и положено воину, славный предводитель киммерийцев завершил свою жизнь в походе. Во время очередного набега на греческую колонию Эфес он был ранен и умер от потери крови. Царем стал его сын Сандракшатра. При нем активность киммерийцев значительно снизилась и они потерпели несколько болезненных поражений от быстро восстановившей силы Лидии, вступившей в союз с Ассирией. Контролируемые кочевниками территории сократились до прибрежных равнин Каппадокии, где они некоторое время жили безбедно за счет богатых трофеев, добытых в предыдущих походах. Пока с севера не пришла новая орда степняков.

Коварные ассирийцы заключили тайный союз со скифами, которые заняли земли северного Причерноморья, где раньше обитали киммерийцы. Их несметная орда вторглась в Каппадокию и в кровавом сражении разбила войска Сандракшатры. После этой битвы оставшиеся киммерийские вожди присягнули на верность скифскому царю Мадию.

Но, вопреки ожиданиям ассирийцев, скифы не ушли обратно на север. Они, как и киммерийцы, принялись совершать набеги на граничащие с Каппадокией государства. Больше двадцати лет кочевники сеяли смерть и разрушение в Малой Азии, постепенно стачивая мощь своего бывшего союзника Ассирии. Во всех землях, попранных копытами их скакунов, царь Мадий выпытывал у жрецов, где находится Источник великой силы. В ответ он слышал лишь обрывки легенд и сказаний о первом Посланнике богов, осененном печатью пентаграммы, потому что никто, кроме хранителей зиккурата древних богов в Вавилоне, не знал тайну Источника.

В 620 году до н. э. скифы совершили дерзкий набег на Сирию и Палестину и дошли до земли пирамид. Царь Египта откупился от всадников золотом, чем спас свое государство от разорения. В Передней Азии скифы на короткое время даже создали свое царство Ишкуза. Просуществовало оно недолго, потому что одновременно с ним по воле Источника на Иранской возвышенности зарождалась первая в истории человечества сверхдержава, которой предстояло править регионом на протяжении следующих трехсот лет.

* * *

В то время, когда Лигдамис заслуживал свой титул «царя мира», его младший брат Аккатун вел не менее интересную жизнь. В отличие от старшего брата, он не совершал опустошительных набегов, не завоевывал столицы, не грабил города, не убивал царей. В летописях, описывающих события того времени, о нем можно найти всего несколько туманных строк. Но именно ему была отведена ключевая, пусть и не такая публичная роль в дальнейшей истории региона.

Когда был заключен первый союз между киммерийцами и Ассирией, Аккатун, как повелел отец, взял пять тысяч всадников и повел их на восток. Этот поход по предгорьям южного Кавказа получил у местных народов название «вторжение малой орды». Грабя и сжигая небольшие города и селения, всадники прошлись по южным провинциям Урарту. Пока царь Русе II собирал войско, чтобы прогнать кочевников со своих земель, те уже вошли в Манну[43 - Древнее государство, существовавшее в X-IIV до н. э. на северо-западе современного Ирана в районе озера Урмия.]. В это время царь маннеев со своим войском совершал набег на восточные ассирийские крепости, поэтому защитить страну от кочевников было некому. Не осаживая города и крепости Манны, Аккатун провел своих всадников дальше на восток до мидийских племен. Этот народ обитал на землях, лежащих к югу от гор, к югу от моря и был последним перед нескончаемой пустыней. Именно о нем перед смертью рассказал своим сыновьям царь киммерийцев Тешупа.

На тот момент мидийские племена находились в вассальном подчинении у Ассирии и облагались жестокой данью. Им не разрешалось иметь свою армию, а в городах правили наместники ассирийских царей.

Пытаясь разобраться в обстановке, Аккатун остановил свою орду в южных предгорьях Эльбруса. Здесь было достаточно травы для коней и дерева для очагов. Дальше на юг, там, где обитали мидийские племена, земли были более сухие. Местные торговцы поведали ему, что Каштарити – вождь племен с гор Загрос[44 - Горная цепь на северо-западе Ирана, тянущаяся вдоль Месопотамии.] – уже два раза пытался поднять восстание против ассирийцев, но оба раза не получил поддержки от поместных мидийских царьков. Они предпочитали не ссориться с сильным соседом. К тому же именно мидийские вожди собирали дань со своего народа и, конечно, оставили часть себе на роскошную жизнь. Власть Ассирии их полностью устраивала, поэтому менять такое положение дел они не хотели.

Обустроив лагерь, Аккатун послал на поиски Каштарити своих всадников. У пастухов удалось выяснить, что он со своим отрядом скрывается в горных селениях Приэльбрусья. Старейшинам этих селений передали, что предводитель киммерийских всадников желает с ними говорить, что он пришел в эти земли, чтобы помочь народу Мидия. Через несколько недель от вождя повстанцев прискакал гонец. Аккатун принял его в своем шатре, долго расспрашивал о мидийских племенах, о восстании и об их отношениях с Ассирией. Он повторил свою просьбу о встрече и в знак доброй воли подарил инкрустированный камнями кинжал.

Два вождя встретились через несколько дней. Рано утром в лагерь въехала пятерка всадников. Их проводили к шатру вождя. Каково же было удивление Аккатуна, когда в том, кто представился как вождь повстанцев, он узнал гонца, с которым недавно беседовал. У того за поясом даже был подаренный им кинжал с самоцветами.

– Ты смелый человек, – сказал киммериец, приглашая гостя за стол. – Ты сам приехал ко мне, не зная моих целей. Это отважный шаг.

– Это шаг отчаяния, – горестно вздохнул Каштарити. – Сейчас я готов хвататься за любую соломинку, чтобы выжить.

– Дела так плохи?

– Дела очень плохи. Мой народ страдает под гнетом Ассирии, а вожди племен в сговоре с наместниками отбирают у людей последние крохи. Я пытался поднять восстание, но потерпел неудачу. Даже если мы соберем много людей, у них нет оружия, чтобы противостоять небольшим ассирийским гарнизонам. Я потерял много верных воинов. У меня не осталось сил на сопротивление. Я вынужден прятаться по глубоким норам, как жалкий суслик от хищного орла. Так долго продолжаться не может. Местные племена недовольны, что я привел в их земли остатки повстанцев. Они в любой момент могут меня выдать.

– Ты в отчаянии?

– Я в отчаянии. И мне нечего терять. Поэтому я здесь, – мидиец на секунду умолк, потом поднял глаза на Аккатуна и проговорил: – А еще я здесь потому, что увидел на тебе священный амулет.

– Этот? – спросил киммериец, накрыв ладонью висевшую на груди пентаграмму.

– Этот. Жрецы говорят, что это древний знак Посланника духов. В незапамятные времена он вел свой народ через эти земли. На одной из стоянок они оставили святилище из камней. На центральном идоле выбит этот знак и изображение сокола.

– Это святилище далеко? – чуть подался вперед Аккатун.

– Далеко.

– Проводи меня к нему.

– Ты говорил, что пришел помочь моему народу. Почему? – чуть сощурившись, спросил Каштарити.

– Такова была воля моего отца, царя киммерийцев. Наш народ оставил свои земли за морями и пришел на юг. Сейчас мой брат с огромной армией опустошает на западе земли Фригии и Лидии. А мой путь лежит сюда. Скажи мне, ты не слышал об Источнике великой силы, который находится где-то в этих землях.

– Легенды о нем ходят от Великих рек[45 - Тигр и Евфрат.] на западе до Соленой пустыни на востоке. Как и легенды о Посланнике духов. Многие пытались найти его. Никому это не удалось. Маги[46 - В Мидии так называли жрецов, книжников и оракулов.] говорят, что в библиотеке Вавилона есть карта шумерского царя, жившего на заре времен. На ней отмечено место источника. Говорят, это самая ценная реликвия ассирийских царей, – мидиец умолк и внимательно посмотрел в глаза Аккатуну. – Ты пришел сюда в поисках Источника?