Проклятое поместье

****

– Довольно, – прохрипел взмокший от тренировки на саблях Игнат. —Основы боя против доспешного воина ты получил. Время бежит к полудню, а нам нужно успеть сбить пот и нарядится для похорон.

Тёплая вода из бочки слегка отдавала тиной, но тем не менее приятно охлаждала разгоряченное тело. Олег много думал над своими промахами, всегда уверенный в победах, скоротечных поединках, вдруг осознал, что все делал неправильно. Армейская закалка Игната, его стиль боя и доспех сводил на нет все мастерство и скорость бреттера. А новые финты и шаги для отхода разнообразили арсенал приёмов княжича. Переодевшись и затянув шнуром волосы, золотой мальчик спустился в корчму.

Народа изрядно прибавилось, и он сильно изменился. Утренних помятых рож уже не было, а все воины в начищенных сапогах да в чистых одеждах. Вчерашний Раздай-Беда блистал в красной рубахе, широких льняных штанах и в высоких сапогах. Голова зачесана в один пробор посредине, что выглядело комично и строго одновременно.

Игнат сунул Олегу под руку кружку с квасом, а сам пригубил медовуху. Спустя пол часа бессмысленных и пустых разговоров по Оплоту разошёлся тягучий призыв набата. Всё разом встали и направились на площадь.

У Храма Отца-Небо было не протолкнуться. Длинный украшенный свежесорванной травой и цветами помост венчали вензеля с флажками. На стилизованном под трон стогами сена восседал комендант. В строгом армейской кителе чёрного цвета с аксельбантами и вся грудь в нашивках, орденах и медалях. Сам начальник гарнизона выглядел суровым седовласым аристократ ом с забритыми висками. В меру строгий и по-военному сосредоточенным. В руках у него короткая резная дубинка с кожаным ремешком. Временами он оглядывал собравшихся люд и делал одному ему понятные выводы.

Последними пришли стражники с дозорной башни, вои с рубежей и разъезды. Наконец на помост выскочил глашатай в траурной одежде.

– Преклоните колени, доблестные защитники Большой Земли! – народ тут же припал на одно колено, Олег переглянувшись с Игнатом тоже опустился. – В это траурный день мы собрались, чтобы проводить в последний путь нашу кормилицу, не побоюсь этого слова, близкую подругу. Терезу. Каждый из нас знал её только с лучшей стороны. Теплом и любовью её крохотный души согреет каждый из нас. Пусть этот день останется с нами, как самый ужасный и грустный. Помните эту дату, день когда мы простились с ней.

Тишину и торжественности момента нарушали лишь трепетания флажков на ветру, да где-то далеко мычали овцебыки. Комендант бодро поднялся и дал старт церемонии прощения.

– Внесите тело!

Четверо вчерашних ребят в чёрном, помощники глашатая, внесли носилки на помост. Накрытое белым саваном, украшенное цветами тело, трудно было разобрать, возраст, комплекцию или какие либо подробности, хоть Олег и тянул шею. Единственное, что ему бросилось в глаза, так это размер носилок, казалось, что они маленькие для зрелого человека, скорее для подростка.

– Шапки прочь… Всем скорбеть! – перешел на визг глашатай. Кто не был простоволосым, тут же скинули головные уборы, затем все вместе замычали что-то. Местами можно было разобрать слова из Писания, где-то похабные стихи. Более двадцати минут продолжался этот театр, как вдруг коменданту наскучило.

– Сожгите уже эту козу, – он резко поднялся и отдал приказ, а сам удалился прочь походкой вечно занятого господина.

– Козу? Он сказал козу? – не веря своим ушам, произнес Олег. Затем он воочию увидел тело покойной и все стало на свои места. Кормилица, любовница Старого проказника и настенная живопись у стрельбища. – Это ей Я вчера поминальную читал?

– Тут мало развлечений, – расхохотался Игнат. – Пойдем, нужно готовиться к дороге.

Глава 4 Деревня Гамлет.

Дорога до деревни отличалась в лучшую сторону, чем та, что вела до Оплота. Мощенная брусчатка из черного камня блестела на июльском солнце, местами были видны следы свежего ремонта, и камень заменен на более светлый.

Олег пыхтел всю дорогу, а Мирон каждый поворот подкидывал дрова в костёр недовольства.

–Вот спросит меня лет через двадцать летописец. "Каким был Князь в молодости?", а Я отвечу, что большой души человек, так искренне переживать за гибель безродной козы может только поистине великий человек.

Игнат вовсю потешался, но свои шпильки не вставлял, ему было достаточно видеть реакцию молодого господина.

Наконец Олег вспыхнул.

– Хватит уже, Мирон. А ты, дядька, мог бы и предупредить. Ведь знал же?

– Скорее догадывался. А вот на украшенном помосте все стало на свои места. Сено, цветочки… – высказался ветеран. Затем провалился в свои воспоминания. – Я толком то в Оплоте и не бывал, потому особо правил и не знаю. Седмицу по дороге к Барону, три дня гудели в таверне после отбывки из Поместья. Про Старого Проказника, предыдущего начальника гарнизона, слышал лишь одну историю. Сейчас то она уже не так невинна, как казалось тогда… – Игнат нахмурил брови и продолжил.

– Решил Старый Проказник пройтись до ветра, вдруг слышит, как местная коза блеет и места себе не находит. Решил он её проведать. В аккурат пришёл, когда твари подкоп уже заканчивали. Поднял он тревогу и спас сонный гарнизон. Теперь же понимаю, что к козе Терезе шёл с другими целями, – ветеран заржал, а ему вторил Мирон.

– Это скотоложство. За подобный проступок выдирают причинное место щипцами, – возмутился новичок.

– Я тебе уже говорил, что правила Большой земли тут не в почёте. А ежели грех начальника спас гарнизон, то и вовсе по другому все предстаёт, – устало произнес пестун.

– Грех, есть грех. Без разницы, кто его навёл, – продолжал настаивать на своём Олег. На выручку ветерану пришёл возничий.

– Он спас сотню людей. А ежели считать правильно, то намного больше. Ибо твари, вырвавшиеся на свободу и преодолев заслон, растеклись бы округе. А там воины не чета нынешним. Судить легко, а быть судимым тяжко. Получается и тебя нужно было вздернуть за убийство посла и измену? Но повернули все на ссылку в проклятые земли. Грех есть грех. Твои слова.

– Не путай простолюдина и благородного. Кто такой ваш Проказник? – взорвался от негодования княжич.

– Комендантом крепости может быть только благородный или дворянин. Текущий начальник, опальный Барон. Проказник был покрупнее, но регалии отнимают при ссылке в эти места. Ты то теперь новичок Олег, а не Ваша светлость, – приземлил возничий золотого отпрыска. – В Гамлете познакомишься с кучей безродных, что честнее прочих родовитых. Это другая история, но то, что происходит на проклятых землях, остаётся тут же. Разговоры прекращаем, следим за окрестностями, – отрубил дальнейшие пререкания Мастер Мирон.

****

На очередном крутом повороте дилижанс подкинуло на ухабе, колесо повело в бок и заклинило между разбитыми камнями. Треск ломаемой опоры, да полетевшие на пол пассажиры.

– Выбирайтесь, приехали. Возьмите только оружие, в поселении попросите помощь для дилижанса. Игнат, смотри в оба, до Гамлет ещё с десяток вёрст, а ты сам знаешь какие тут земли.

Заткнув за пояс три пистоля, остальные перекинув через плечо в кожаной сумке, Олег был готов к трудностями перехода. Игнат пробурчал что-то про молодёжь. Добавил к ноше фляжку с водой и немного сушеной смеси из орехов и сухофруктов. На себя навесил перевязь с факелами. Глядя на удивленный взгляд княжича, ветеран нехотя пояснил.

– Погода меняется. Тучами если затянет небо, то по темну пойдем. Пара добрых факелов спасло не одну жизнь, не так ли , Мирон?

– То есть истина! – подтвердил Мастер. – Что в руинах, что в склепах, что на побережье. Факел первое, что готовят в поход. Второе еду. Дальше святую воду, противоядия, отмычки, лопаты , бинты и травы. Хватит болтать. Быстрее дойдете до деревни, быстрее Я получу подмогу. Не хочу разменивать жизни лошадок на свою. Скажите, что Я на Кривом повороте застрял. Удачи, брат, – попрощался извозчик.

– Не пропадем, брат, – вторил ему пестун.

Идти по чёрной брусчатке было свободно, знай себе, избегай луж и ям. Временами крупные ящерицы сбегали под тень деревьев, услышав тяжелые шаги, да пичужки перелетали через дорогу в поисках насекомых. НО чем дальше углублялись по ней Игнат и Олег, тем мрачнее становился лес. Местами белели кости животных, скалясь в небо, на кустах ажурными кружевами лежала паутина. Лужи становились все больше и местами смердели поднявшимися пузырями. В какой то момент Олег наскучило их молчаливое путешествие и он решил обратиться к Игнату.

– Мне кажется мы протопали всяко больше десяти вёрст. Мирон ничего не напутал, а может мы сбились с пути? – раздался голос княжича.

– Помалкивай. Без тебя знаю сколько прошли. Не привык ты ходить пешим да груженным. Но скоро сможешь шаги считать и расстояние не хуже мытарей и землемеров, – затем ветеран смягчился и продолжил уже более спокойным голосом. – Прошли мы чуть больше половины. Постарайся в следующий раз привлечь внимание мое, а лишь позже подавать голос. Итак топчем, как стадо овцебыков. Тут тишина – залог внезапности и скрытности. А это в походах важный момент. На марше люд идет груженный, стрелки и вовсе оружие держат не наизготовку. Потому то время, что тратит отряд на развертывание боевого порядка и для того, чтобы сбросить с себя поклажу, твой противник потратит с умом. Кинет склянку с удушающим паром. Выстрелит в бездоспешного или лекаря, займет высоту или удачную складку местности. Тихо… Я кажется слышу голоса, – Пестун остановился и потянул носом, будто пытаясь учуять врага. Олег хотел было посмеяться, но и сам услышал далекий запах костра, а с ним и отрывки слов. Ветеран потянул княжича в лес, сбросил лишнее с плеча у приметной ели и выхватил из перемётной сумы пару пистолей. Воткнув себе за пояс со спины, указал порядок подхода к неприятелю.

Игнат шел тихо, выбирая новое место, куда сделать новый шаг, при его весе да еще и в доспехах, двигался он на удивление тихо. Щит держал чуть ниже линии глаз, а булаву прижал к груди. Следом шел бреттер с пистолем в руках, во второй руке держал стилет. Через сотню метров ветерану удалось разглядеть отблески костра, услышать расслабленные разговоры и тихие смешки. Не оставалось никаких сомнений, что данный лагерь принадлежал разбойникам. Игнат поднял раскрытую ладонь вверх, отпустив булаву болтаться на ремешке, тем самым указав на количество противников. Через десяток робких шагов уже и Олег смог рассмотреть лиходеев.

На облюбованной полянке крытый навес из еловых ветвей и прочего хлама, чуть поодаль кострище с разбросанными чурбаками, которые заменяли табуреты. Всего княжич увидел четверых, пока не понял, что ворочающаяся глыба под навесом и есть пятый. Остальные разбойники были во всеоружии, хоть и не держали его оголенным. Каждый занимался своим делом, временами подшучивая друг над другом. Сидящий на щите спиной к нежданным гостям лиходей поджаривал пруточки с грибами и был увлечён только этим процессом. Двое других пытались выхватить прутик, но все их попытки пресекались поваром. Арбалетчик, сидящий лицом к засадникам, перематывал цевье своего оружия. От старательности аж высунул язык. Тёмной лошадкой оставался здоровяк, что спал и негромко похрапывал.

Игнат посомневался минуту, затем дал сигнал на отступление. Не успели они отойти и пару шагов, как их развернул голос одного из разбойников.

– Где этот дилижанс? Хочется поскорее пустить кровь княжичу и посмотреть действительно ли она золотая? – раздался не громкий смех компании.

– Ну голова уж точно золотая. Такую кучу монет за неё предлагают. Можно бросить свое ремесло и поехать на Юг, щипать деревенских простушек,– отозвался второй.

– Там говорят целый Ветеран, да и возничий Мастер. Дёшево нам не дадутся,– засомневался Повар.

– Возничего Я сниму. Мой арбалет не знает промаха, а с ветераном наш здоровяк справится. Зря что-ли столько жрёт? – успокоил компанию стрелок. После его слов заскрипела рукавица на ручке булавы, а Игнат моментально развернулся к костру. Знаками показал план действий. Олег должен будет с двух рук выстрелить в Арбалетчика и в одного из двоих оставшихся врагов. На себя ветеран берет повара, а затем прикрывает отход. За это время княжич должен будет выстрелить из третьего пистоля, а затем вытащить из-за спины ещё пару огнестрелов. При удачном стечении обстоятельств можно было бы положить всех четверых у костра, а затем заняться здоровяком, при плохом раскладе, остаться против троих.

Олег начал черпать огонь схватки из груди, ярясь перед боем, но Игнат стоял спиной, выжидая лучшего момента. И вот он наступил.

– Кажись готовы грибочки, угощайтесь, – произнес Повар, встав с пенька и протягивая поздний ужин. Его подельники отложили оружие, принимая прутки с дымящимися грибами. В следующий миг ветеран впечатал булаву в голову вставшего с едой лиходея, не успело его тело упасть в костёр, как сразу произошло три события. Тонким бабским голосом завизжал стрелок. Грохнул парой пистолями Олег, сразив парня с ножом и Арбалетчика и метнулась чёрная тень из-под навеса прямо на ветерана, сбивая того с ног.

Княжич тут же бросил ставшее бесполезным оружие, вытянул последний пистоль и стилет. Следом сразу отбил удар последнего сидельца за костром, краем глаза наблюдая за борьбой пестуна с огромным мужиком в тряпье, но с тяжелым нагрудником. Выбор, как использовать огнестрел поставил Олега в тупик. С одной стороны необходимо помочь ветерану, что с трудом сдерживал натиск великана, или же расправиться с последним противником а затем насесть на здоровяка.