Кто знал, что так выйдет

Ладно, хорошо, неуютно явно не всем.

Головы тут же разворачиваются ко мне, они как стая сурикатов, и вот меня уже изучает около десятка заинтересованных пар глаз. Я замираю. Кажется, мое сердце забывает, как биться. Тем не менее каким-то образом я умудряюсь кивнуть куда-то в направлении парня, который меня окликнул.

– Хей. – Голос у меня становится тонким и писклявым.

– Садись за мной, – говорит он.

– Эм. Да нет, спасибо. – Чуть склонив голову, я прохожу в заднюю часть класса. И чего я ему отказываю? Он симпатичный, но почему-то инстинкт велит мне сказать нет. Вместо этого я нахожу пустую парту на последних рядах и ставлю сумку на нее.

– Хей, – говорит сидящая рядом девочка.

Обрадовавшись, что со мной кто-то заговорил, я разворачиваюсь к ней. Какие тут все дружелюбные.

– Привет.

Но вместо того, чтобы представиться, она как бы между прочим сообщает:

– Тут сидеть нельзя.

– А? – глупо таращусь на нее я.

Она вздыхает:

– Это место Грейс.

– А. Прости, я думала… – Все мысли меня покидают. Я думала, что так как это первый день, то никто еще не выбрал себе место.

– Мы не садимся, кто куда хочет. Все места расписаны.

– А! – Ладно. В этом есть логика.

Она кивает на первые ряды:

– Вон там план висит.

– Спасибо.

Криво улыбнувшись мне, она снова утыкается в книгу, которую читала. Путь до доски, кажется, занимает вечность. Быстро пробежав по схеме глазами, я обнаруживаю, что мы все сидим по парам. Рядом с моим именем значится некий Лиам Ын, а передо мной – звездный Джонас Арифин. Не знаю, что и думать насчет того, что сидеть придется рядом с самым популярным парнем, но, может быть, его сияние хотя бы отвлечет от меня внимание остальных. И только обернувшись, я понимаю, что Джонас – это тот парень, который кричал мне, когда я вошла.

Теперь он сидит, скрестив руки на груди, и усмехается мне:

– А я что сказал?

Кровь приливает к моему лицу. Когда он сказал сесть за ним, я подумала… а что я подумала? Что он ко мне подкатывает? А он, оказывается, просто сообщал, сугубо по факту, где я сижу. И теперь я чувствую себя полной дурой. Ну разумеется, он ко мне не подкатывал. Тьфу.

– А ты что, решила, что я к тебе подкатываю? – спрашивает Джонас, словно мысли мои прочитал.

Мое лицо уже пылает. Да как он вообще понял, о чем я думаю? Какой-то маленькой части меня хочется свернуться в клубок и провалиться сквозь землю, но я, черт подери, Кики Сирегар. Сегодняшний день пугает меня до ужаса, но и уверенности мне не занимать. Так что я улыбаюсь ему и говорю:

– Ну конечно. А разве нет? – Блин, вышло гораздо более похоже на флирт, чем я планировала. Целилась куда-то в Дружеский Вызов, а попала почему-то в Не Очень Приличный Намек. Все внутри сжимается от стыда.

Джонас широко распахивает глаза, и у него слегка отвисает челюсть, а меня разрывает между смехом и смущением. Наконец он хмурится и с улыбкой отвечает:

– Ладно, понял, понял.

Я чувствую на нас чьи-то взгляды и конечно же, когда оборачиваюсь, вижу, что на нас смотрит значительная часть остальных учеников, и взгляды у некоторых из них не очень-то добрые. У парня вроде Джонаса наверняка немало поклонников, а мне не очень-то хочется наступать кому-либо на хвост, так что я сдержанно улыбаюсь ему и решительно переключаю свое внимание на сумку, всем видом показывая, что я Очень Занята раскладыванием учебников на столе, а значит, дальше говорить не могу. Потом поворачиваюсь к девушке, сидящей напротив меня, надеясь вывести ее на разговор. Больше всего мне сейчас нужны подруги. Парни приходят и уходят, а вот девчонки остаются с тобой надолго.

– Серьезно? Вот так вот кинешь меня? – подкалывает Джонас.

По крайней мере, мне кажется, что он меня подкалывает. Но в его голосе мелькает резкая нотка, словно он не привык, чтобы девушки от него отворачивались. А может, это просто мое воображение сходит с ума, потому что я сижу как на иголках, сколько ни напоминай, как сильно я в себе якобы уверена.

Кошусь на него, доставая пенал, и аккуратно кладу его в верхний левый угол парты.

– Извини, не собиралась тебя кидать. Джонас, да?

– Он самый, – говорит он с очевидной гордостью, словно я должна его знать. Ну, технически в каком-то смысле я о нем и правда слышала – точнее, читала – из-за досок снаружи. – А ты, значит, Кристабелла.

– Кики, – быстро говорю я. – Так меня все зовут.

Он оценивающе меня рассматривает:

– Ты больше похожа на Крис.

– И чем же Крис по виду отличается от Кики?

Выражение его лица становится задумчивым:

– Ну, Кики – это смешное имя. Больше подходит маленькой, вечно тявкающей собачке, понимаешь?

– Вау, ясно, пощады мне не будет.

Он смеется и поднимает руки перед собой, давая мне хорошенько разглядеть его мощные предплечья и прямые белые зубы.

– Да нет же, я говорю, что ты как раз на маленькую, тявкающую собачку совсем не похожа. Ты больше Крис, утонченная и… – делает он драматичную паузу и смотрит мне прямо в глаза: – Красивая.

Вопреки моим стараниям, по рукам бегут мурашки, а щеки снова краснеют. Мне не впервой флиртовать с парнями, но вот чтобы с симпатичным парнем в первый день в новой школе – это совсем другой уровень стресса и адреналина, к которым я не готова. Так что я делаю то, что делаю всегда, когда мне неуютно: закрываюсь от мира своими шутками, как щитом, и, картинно забросив волосы за спину, отвечаю самым драматичным тоном, на который способна:

– Ух ты, спасибо, что заметил.

Слава богу, он смеется, и я тоже смеюсь, прежде чем снова уставиться вниз, на свою сумку, и продолжить раскладывать принадлежности.

Интересно, когда явится мой сосед? Лиам Ын. Необычное имя, не из Индонезии. Почему-то я нервничаю перед встречей с ним. Не назвала бы себя скромницей или интровертом, но роль новенькой – это территория неизведанная, и я вся напряжена от макушки до пят, горя желанием произвести хорошее впечатление.

– Эй, Лиам! – кричит Джонас. – Ты с новенькой сидишь.

Чувствуя жжение в затылке, я поднимаю взгляд и вижу, как в класс входит очень высокий парень. Он сдержанно улыбается Джонасу, не показывая зубов, а потом поворачивается ко мне, и, уф, кажется, у меня лучшая карма в мире. Потому что Лиам Ын до ужаса красив. Точеные скулы, густые брови, такая челюсть, что греческие боги, будь они все еще в деле, сразили бы его из зависти. Наши глаза встречаются. Я сглатываю. Мой рот производит еще больше слюны, и я сглатываю опять. Не самое лучшее начало. Хотелось бы мне приказать слюнным железам прекратить работать. Но, ох, как не начать пускать слюнки по такому парню? И он мой партн… в смысле, сосед по парте! Велю себе не пялиться, пока он идет ко мне.

– Хей. – Он дружелюбно улыбается мне. Улыбка искренняя, вовсе не похожая на надменную усмешку, которой я ожидала от кого-то столь горячего. У него на щеках появляются ямочки. У него еще и ямочки? Вот же наглость.