Зимняя роза

Глядя на жену, Джо испытывал прилив гордости, однако под гордостью таилась тревога. Под прекрасными синими глазами темнели круги, а лицо выглядело похудевшим. Она работает не щадя себя, подумал Джо. Такой плотный график был под силу не каждому мужчине. Фиона вставала в пять утра и до восьми работала в домашнем кабинете. Затем они втроем завтракали, после чего она отправлялась в свою контору на Минсинг-лейн. К трем часам дня Фиона обычно приезжала домой, чтобы выпить чая с Кейти и немного поиграть, затем возвращалась на работу. Ее рабочий день заканчивался в девять вечера, когда они с Джо ужинали и за бокалом вина рассказывали друг другу о событиях дня. И при такой занятости Фиона еще изыскивала время, чтобы неутомимо заниматься делами созданного ею благотворительного фонда – Общества помощи Восточному Лондону. В ведении фонда находились школы, приюты и благотворительные кухни.

Джо часто говорил ей, что проблемы Восточного Лондона слишком обширны и одной женщине с ними не справиться. Ее героические усилия – капля в море. Настоящая помощь должна исходить сверху, от правительства. Нужны программы по выходу из нищеты. Нужны выделяемые парламентом деньги для финансирования этих программ. Фиона никогда не спорила. Она лучезарно улыбалась и говорила, что он прав, конечно он прав, но сейчас такая-то благотворительная кухня, снабжающая едой окрестных бедняков, нуждается в припасах, и если она отправит фургон в Ковент-Гарден, сможет ли он и его коллеги отдать бесплатно какое-то количество фруктов и овощей? Джо отвечал «да», затем просил прекратить работать на износ или хотя бы побольше отдыхать, но она никогда не прислушивалась.

Фиона закончила речь. Гости бурно зааплодировали. Фиону обступили желающие внести пожертвование. Джо продолжал аплодировать, когда почувствовал у себя на спине чью-то руку.

– Привет, старина!

Это был Фредди Литтон, член парламента от Тауэр-Хамлетс – части Лондона, куда входил Уайтчепел и школа для девочек. Джо удивился его появлению. Вряд ли Фредди собирался сделать пожертвование. Фиона встречалась с ним не раз в надежде получить правительственные деньги на благотворительные цели, но дальше расплывчатых обещаний дело не шло.

– Привет, Фредди. Рад вас видеть.

– Фантастический успех, – сказал Фредди, покачивая бокал с шампанским. – Кто-то говорил, что Фиона собрала две тысячи. Прекрасная сумма.

Джо решил поставить его на место.

– Согласен, сумма прекрасная. Но было бы еще прекраснее, если бы к этому подключилось правительство. Есть какие-либо шансы?

– Видите ли, его преподобие и миссис Барнетт обращались и ко мне. Я направил в палату общин запрос о выделении средств в размере пятисот фунтов. Не хваля себя, скажу, что я очень аргументированно обосновал свой запрос, – улыбнулся Фредди. – Проталкивал изо всех сил. Ответ должен прийти со дня на день.

Новость не удовлетворила Джо. По его мнению, Фиона помогала детям Уайтчепела намного больше, чем избранный представитель. Джо это злило.

– Утренние газеты сообщили, что парламент недавно одобрил выделение сорока тысяч фунтов на обновление королевских конюшен, – сказал Джо. – Наверняка в парламенте смогут найти пятьсот фунтов для школы. Или дети менее важны, чем лошади?

– Разумеется, нет.

Джо пристально посмотрел на него:

– Речь не о детях вообще. О детях бедняков. Ведь их отцы не голосуют. Не могут голосовать, поскольку у них недостаточно денег. Боже упаси, когда они получат это право. Тогда вы все останетесь без работы.

– Чтобы распространить избирательное право на весь рабочий класс, понадобится еще одна реформа избирательной системы. А этого не произойдет. Во всяком случае, при Солсбери, – снисходительно произнес Фредди.

– Время премьер-министра истекает. Он не вечен на своем посту, как и его консервативная политика, – сказал Джо, возмущенный покровительственным тоном Фредди. – В один прекрасный день правительство наделит всех граждан правом голоса. И бедняки будут голосовать наравне с богатыми.

– Политику правительства должны определять те, кто лучше других понимает ее тонкости, – возразил Фредди.

– Политику правительства должны определять те, кто настрадался от этих тонкостей. Вот так-то, дружище.

– Вас послушать, так любой человек, любой бездельник и неуч должен иметь голос в правительстве?

– А почему бы и нет? Многие уже имеют.

– В точку, старина. В точку, – согласился Фредди.

Его губы улыбались, но глаза на мгновение вдруг сделались жестокими и угрожающими. Уже в следующее мгновение лицо парламентария вновь приняло учтивое и дружелюбное выражение.

– Послушайте, Джо, ведь мы с вами как-никак на одной стороне. – (Джо хмыкнул.) – Да, на одной. Нас обоих заботит судьба Восточного Лондона, его жителей и перспективы на будущее. Разве не так?

– Да, но…

– Я знал, что мы найдем общий язык, потому и пришел. Давно собирался с вами поговорить. Думаю, вы слышали о намеченных на сентябрь всеобщих выборах. Официального сообщения пока не было, однако…

Вот оно что, подумал Джо. Судя по всему, Фредди появился уже после того, как девичий хор закончил петь «Come into the Garden, Maud».

– …и тори рассчитывают на победу. Мне нужна ваша помощь. Ваша поддержка, чтобы представительство от Тауэр-Хамлетс осталось за либералами. Мы должны встать крепостной стеной и не допустить продвижение тори.

– «Мы» – это кто? – полюбопытствовал Джо.

– Высший класс.

– Меня к ним не причисляйте.

– К кому это тебя не причислять? – спросил женский голос.

Подошедшая Фиона улыбнулась мужу, сжав его руку. Глаза у нее сияли.

– Фиона, ваш муж, между прочим, умеет быть очаровательно скромным. Я тут втолковывал ему, что он теперь тоже принадлежит к высшему классу и является одной из ведущих фигур нашего общества.

– Фредди, но я же… – начал Джо.

– Я не стараюсь сделать вам комплимент, – сказал Фредди, словно прочитав его мысли. – Да, происходите вы из рабочей среды, но больше к ней не принадлежите. Вы человек, добившийся всего самостоятельно. Вы владеете крупнейшей в стране сетью магазинов и крупнейшим концерном сельскохозяйственной продукции. И всего этого вы добились самостоятельно, подчинив себе могучую силу частного предпринимательства.

– Черт побери, Фредди! – не выдержал Джо. – Здесь не митинг в поддержку вашей партии. Говорите прямо: чего вы хотите?

– Вашей поддержки. Я имею в виду вас обоих.

– Моей?! – воскликнула Фиона. – Но у меня даже права голоса нет.

– Зато есть рычаги влияния, – ничуть не смутился Фредди. – У вас обоих в Восточном Лондоне находятся склады и фабрики. Там работают сотни людей, многие из которых имеют право голоса. Мне нужны их голоса. Место в парламенте я получил как консерватор, но затем ушел из их стана. Тори хотят вернуть это представительство себе. Дикки Ламберт – их ставленник – действует весьма агрессивно. Меня ждет яростное столкновение с ним. Выборы пока еще остаются на уровне слухов, однако его это не смущает. Он вовсю разглагольствует о них по местным пабам.

– А откуда у вас такая уверенность, что рабочие не проголосуют за лейбористов? – спросила Фиона.

– Да вы шутите! – засмеялся Фредди. – Это же кучка горлопанов марксистского толка! Никто не принимает их всерьез.

– Думаю, наши рабочие сами разберутся, за каких кандидатов им голосовать, – сказал Джо. – И подсказки со стороны им не нужны.

– Ошибаетесь, Джо. Еще как нужны. Вы для них – наглядный пример. Они равняются на вас. Хотят быть такими же, как вы. И они сделают то, что вы им скажете.

– А что вы сделаете для них? – спросила Фиона.

– Я намерен работать с предпринимателями, чтобы Восточный Лондон ощутил приток капитала. Больше сахарных заводов. Новые пивоварни. Новые фабрики. Мы сделаем перемещение производства выгодным для деловых людей. Например, льготное налогообложение.

– Но эти меры обогатят только фабрикантов.

– Замечание не по существу, – поморщился Фредди. – С появлением новых фабрик появятся и новые рабочие места.

Джо изумленно покачал головой. Фредди не знал ровным счетом ничего о жизни своих избирателей. Такое незнание было ошеломляющим и даже оскорбительным.

– Вот только какими будут эти новые рабочие места? – спросил Джо, голос которого зазвучал громче. – Еще одна кондитерская или спичечная фабрика? Еще одна дубильня? Еще один склад? Там по-прежнему платят жалкие гроши. Бедняги, работающие в таких местах, гнут спину от зари до зари, работают по шесть дней в неделю и все равно вынуждены выбирать между покупкой еды и угля.