Зимняя роза

– Послушайте, мисс, не устраивайте сцен, – посоветовал Сид.

– Я доктор, а не дорогуша. И не мисс. Доктор Индия Селвин Джонс.

– Индия, дорогая, помолчи минутку и послушай, – сказала темноволосая женщина. – Ты хоть представляешь, с кем говоришь? Это же Сид Мэлоун. Ты наверняка слышала такое имя. Даже ты. Будь умницей и уходи отсюда, пока можно.

– А я вас не боюсь, – вздернув подбородок, заявила Индия.

– Вам и не надо меня бояться, мисс… доктор Джонс. Женщину я никогда пальцем не трону. Фрэнки и Томми – тоже. Мужчины… это совсем другое. Не знаю, как мои парни обойдутся с мистером Литтоном. Фрэнки не зря называют Безумным Фрэнком. Он бывает непредсказуем.

Глаза врача за стеклами очков округлились. Она нагнулась за своим жакетом и докторским саквояжем.

– Ты себя разрушаешь, – сказала она женщине, которую звали Мод.

– Индия, ради бога, не будь такой занудой. Сама не умеешь получать удовольствие, так еще и другим мешаешь.

– По-твоему, Мод, пристрастие к наркотикам – это удовольствие? И сифилис тоже? А вы… – Индия повернулась к Сиду. – Вы не только порабощаете зависимых от зелья. Вы еще и эксплуатируете молодых женщин ради получения прибыли.

– К вашему сведению, доктор Джонс, мы никого не принуждаем и не держим здесь силой. Если девушка работает у Ко, она хочет этого сама.

– Хочет сама? Вы утверждаете, что она хочет деградировать? Подвергаться риску заболеть?

– Нет. Я говорю, что она хочет зарабатывать деньги на оплату жилья. У Ко теплее, чем на улицах. И гораздо безопаснее.

Доктор Джонс покачала головой. Судя по ее лицу, она хотела сказать еще что-то, но промолчала. Надев жакет, она вышла. Сид оглядел комнату. Ко исчез. Сид поспешил вслед за блондинкой, чувствуя, как внутри бурлит злость.

Эта женщина и ее дурацкое общество не представляли для него никакой угрозы. А вот Литтон представлял. Вмешательство парламентария грозило большими неприятностями. Выйдя на улицу, Сид увидел, что Литтон и врач успели отойти на целый квартал.

– Ты ведь знаешь, куда направляется этот красавчик, – сказал Фрэнки. – И сюда он притащит не местных парней. Он поднимет шум, и здесь появится целая свора из Скотленд-Ярда.

Сид кивнул. Этого нельзя допустить. По крайней мере, сейчас. Тедди понадобится время, чтобы привести заведение в подобающий вид.

– Эй! Вы двое! – крикнул Сид, и Литтон обернулся. – Мы вас подвезем. – Сид указал на свой экипаж.

Фредди взял доктора за руку, и они пошли дальше.

– Ребята, убедите их, – распорядился Сид.

Фрэнки и Том быстро догнали пару. Литтон мотал головой, упирался, но в конце концов он и его спутница повернулись и двинулись обратно. Литтон помог доктору забраться в экипаж. Следом влез Том и сел рядом с ними. Фрэнки и Сид уселись напротив.

– Учтите, Мэлоун, что бы вы там ни замышляли, у вас это не получится, – заявил Фредди. – Доктор Джонс происходит из влиятельной семьи. Я тоже.

– Литтон, вы никак опиумного дыма нанюхались? Что за бред вы несете? – спросил Фрэнки.

– Этот яйцетряс думает, что мы его похитили, – пояснил Сид, устало потирая виски. – Доктор Джонс, где вы живете?

– Индия, молчи. Не хватает только, чтобы этот человек узнал твой адрес, – предупредил Фредди.

Сид глубоко вдохнул и так же глубоко выдохнул. У него начинала болеть голова.

– Или вы назовете мне любой адрес в Западном Лондоне, или я высажу вас обоих на Ратклиффской дороге.

Вряд ли блондинке это название что-то говорило, но Литтону наверняка сказало. Это была самая опасная лондонская дорога, кишевшая ворами, шлюхами и головорезами.

– Слоун-сквер, – выдавил Литтон.

– Гони в Челси, Ронни, – крикнул кучеру Сид. – И побыстрее.

Экипаж тронулся. Сид с удовлетворением отметил, что Литтон трогает вспухшую губу. Лица доктора он не видел; она смотрела в пол. Кожаный докторский саквояж она держала на коленях, вцепившись в ручку. Руки у нее дрожали, и Сида это огорчало. Он бы сам с радостью въехал Литтону по физиономии, но Сид не привык пугать женщин. Доктор Джонс подняла голову. Ее искренние серые глаза пересеклись с глазами Сида, и, к своему удивлению, он увидел, что она совсем не испугалась. Руки у нее дрожали от злости. Даже от ярости.

– Вы достойны презрения, Мэлоун, – заявила доктор Джонс, ее голос тоже дрожал от злости. – Вы наживаетесь на чужой нищете. На человеческом отчаянии. Знаете ли вы, к чему приводит наркотическая зависимость? На что она толкает людей? У большинства людей в этом притоне нет лишних денег. Сегодня они покупают себе отраву, а завтра им будет нечем платить за жилье.

– Доктор Джонс, я им не нянька и не сторож. Я всего-навсего деловой человек. И не мне говорить этим людям, на что им тратить их деньги, – ответил Сид.

– А вы видели, как выглядит пристрастившийся к опиуму, когда не может получить очередную дозу? – продолжала Индия. – Его начинает трясти. Он покрывается обильным по?том. Потом у него начинаются боли. И рвота.

– Не надо преувеличивать, дорогуша. Идиотов везде хватает. Кто-то не знает меры и прокуривает себе мозги. Но таких немного. А для остальных это вполне безвредное баловство.

– Ошибаетесь, мистер Мэлоун. Эти люди разрушают себя, телесно и душевно. Неужели вы этого не понимаете? Неужели не видите всей жуткой пагубности ваших действий?

– Индия… – попробовал осадить ее Фредди, нервно поглядывавший на Сида.

Но доктор его не слышала. Или не обращала внимания на его слова.

А она действительно ничего не боится, подумал Сид. Надо отдать ей должное.

– Приходите в Королевскую бесплатную больницу, мистер Мэлоун, – продолжала доктор Джонс. – Я проведу вас по психиатрической палате. Покажу, к чему приводит зависимость от наркотиков. Вы своими глазами увидите, насколько безвредно это так называемое баловство.

– Индия, ради бога, уймись! – прошипел Фредди. – Ты же не собираешься перевоспитывать Сида Мэлоуна.

– А с чего вы решили, что я или кто-то из посетителей Тедди хочет перевоспитываться? – спросил Сид. – Вы называете их несчастными. Зависимыми. Но эти зависимые выглядят куда счастливее вас, дорогуша.

Фрэнки и Том засмеялись. Фредди подался вперед. Фрэнки уперся пальцами ему в грудь, толкнув обратно. Сид видел, что Литтон в бешенстве. Если бы не Фрэнки, Литтон мог бы его и ударить. Что ж, в смелости члену парламента не откажешь. Затем Сид увидел, как Фредди накрыл руку Индии своей и крепко сжал. А-а, вот в чем дело, подумал Сид. Ничто не делает мужчину глупее, чем желание выставить себя героем перед своей девицей. Сид с новым интересом посмотрел на доктора. Во всей этой суматохе он как-то забыл о ее принадлежности к женскому полу.

Впрочем, забыть и не мудрено. Она не старалась выглядеть привлекательной в глазах мужчин. Никакой прически. Волосы наспех убраны в пучок. Возможно, у нее даже привлекательное лицо, но его портили эти жуткие очки. И одежда на ней была жуткой. Темная юбка, жилетка такого же цвета, скрывающая фигуру, если у нее таковая есть. Никаких украшений, если не считать золотой цепочки, опоясывающей жилетку спереди. Цепочку Сид заметил только сейчас.

– …чтобы купить опиум, мужчины лишают своих детей хлеба. Женщины торгуют своим телом…

Боже милостивый! Она продолжала читать ему нотацию. Сид наклонился вперед и потянул за цепочку. Из кармана жилетки показались часы. Это заставило доктора Джонс умолкнуть и изумленно посмотреть на Сида.

– Какая занятная вещица, – сказал Сид, щелкая крышкой.

– Вы не посмеете, – бросил ему Литтон.

– Фрэнки, как думаешь, сколько могут стоить такие часики? – спросил Сид, не обращая внимания на слова Литтона.

– Золотой корпус, бриллиантовые цифры… Фунтов сто, если не больше.

– Сто фунтов, – задумчиво повторил Сид. – Семья складского грузчика могла бы жить на такие деньги целый год. Знаешь, Фрэнки, очень легко учить других, как им поступать, когда ты возвращаешься домой к жарко пылающему камину и сытному обеду. А те несчастные, что несут свои гроши к Ко, работают по четырнадцать часов на какой-нибудь поганой фабрике, живут по пять-шесть душ в тесной вонючей комнатенке и трижды в день едят хлеб с маргарином, поскольку другую пищу их сгнившие зубы не выдерживают. – Индия, все еще гневно смотрящая на него, вздрогнула, но Сид и глазом не моргнул. – Вот что я скажу, Фрэнки. Будь я на их месте, то прокурил бы все деньги, а заодно и голову, только бы на время забыть про этот ад.