Смерть на конференции

– Дело в том, – продолжил Оливер, – что если мы промолчим, то можем помешать следствию. И потом, если мы не скажем, признается кто-то другой. Правду не скроешь.

– Послушайте, я думал у нас дружеские отношения в коллективе, но вы мне глаза просто раскрыли! Все готовы сожрать друг друга! – Не выдержал Виргенс, резко встал из-за стола, держа в руке кружку кофе.

Он так мгновенно скрылся, что всем присутствующим осталось лишь плечами пожать.

– Честно говоря, – сказала Кэтти. – Я так зла на убийцу. Из-за него я могу лишиться всего. Опять! Только меня начали уважать и ценить. Только Маулер запланировал мое повышение, как его не стало…

– А о каком повышении идет речь? – Уточнил Алекс осторожно и прищурился: он работал в компании года два, был довольно малоопытным и неспособным, как и Кэтти. Но он, как и его подруга, не был обделен честолюбием. Повышение Кэтти он расценил бы скорее как оскорбление, чем как радость.

– Много будешь знать – скоро состаришься! – Едко сказала Кэтти, и довольная улыбка расплылась по ее лицу. В силу характера она получала огромное удовольствие, когда отказывала кому бы то ни было, даже другу. – И потом, Маулера все равно больше нет. Вряд ли Перкинс меня теперь повысит.

Они еще какое-то время болтали и пили кофе, Кэтти изо всех сил бодрилась, пытаясь скрыть, какое удручающее впечатление на нее произвело убийство Маулера. А затем их вызвали на допросы – одного за другим.

В переговорной Лиз Перкинс откинулась в кресле с видом королевы. Она была уверена, что ее как топ-менеджера никто не будет ни в чем подозревать, как и в прошлый раз, когда был убит Луиджи Борелли. Вот только она не учла того факта, что в прошлый раз у нее было алиби, а в этот раз – нет.

– Я долго беседовал с мистером Локхедом, – сказал инспектор, – и вот что выяснил.

– Да, выкладывайте, инспектор, – повелительным тоном сказала Перкинс.

– У нас пока нет никаких улик, данные с камер просмотреть я еще не успел.

– А что, разве камеры что-то засняли в такой темноте? – Удивилась Перкинс.

– Нет, они были отключены в тот момент, когда электричество пропало. Но были ведь другие записи – до происшествия и после. И потом, важно изучить поведение людей на всей конференции. Может быть, в коридорах и барах мы увидим какие-то зацепки.

– Буду рада вам помочь раскрыть это дело как можно скорее.

– В том-то и дело, что по данным вашего руководителя получается, что мотив к убийству был только у нескольких людей: у мистера Виргенса, у вас и у… мисс Честер.

– Так-так! Хороший список! – Лиз побагровела от бешенства. – На что это вы намекаете? Что Виргенс слишком добрый, чтобы кого-то убить, а мисс Честер слишком невинна и, потом, вы с ней встречались… Значит, думаете, это я – убийца?!

Биттерфилд с самым невозмутимым видом выслушал ее тираду.

– Я ничего подобного не утверждал, заметьте. Наличие мотива не означает, что человек обязательно совершит преступление. Но если вы знаете кого-то еще, кто мог бы иметь мотив…

– Да Маулер не успел никому навредить пока! Только вашей обожаемой мисс Честер.

– Она не моя обожа…

– А это вообще законно, что вы расследуете это дело? – Вдруг всполошилась Перкинс. Вы ведь встречаетесь…

– Мы не встречаемся.

– Как это? А Сицилия? Я была там, господин инспектор, я все знаю.

– Мы уже давно не в отношениях. Так что пусть вас не смущает моя биография. Я скорее могу навредить мисс Честер, чем помочь ей, если принять во внимание то, как мы расстались.

Перкинс удивилась, а затем довольно засмеялась.

– Что ж, это успокаивает. – Сказала она, а зетем добавила ехидно. – Бедная Наташа. Вы опасный человек, инспектор, с вами лучше не связываться.

В этот самый момент телефон Биттерфилда зазвонил. Увидев, кто звонит, инспектор ответил и, быстро выслушав того, кто звонил, положил телефон на стол.

– Миссис Перкинс, мне только что звонили ваши коллеги. – Сказал вкрадчиво Биттерфилд. Этот среднего роста широкоплечий человек выпрямился и поглядел на Лиз пристально, с хитрым прищуром. – Говорят, они слышали позавчера вечером, уже после окончания рабочего дня, что вы немного повздорили с Маулером. Говорили на повышенных тонах.

– Что?! И где это было?

– Вы мне скажите.

– Допустим, мы были в кабинете и обсуждали будущее компании и отдела Виргенса в том числе. Маулер хотел некоторые изменения сделать. Я была не согласна.

– И кто перешел на повышенные тона?

– Я… – Лиз замялась. – Видите ли, я не привыкла, что мною командуют… точнее, мистер Локхед может мною командовать, и только он. А этот Маулер только устроился к нам и сразу стал указывать мне, что делать. Самое противное то, что ему дали полномочия все менять у нас, даже если я против.

– Как будто он был выше вас в должности?

– Да!

– Вы не опасались того, что он пришел на ваше место?

Лиз засмеялась, но это был скользкий смех, похожий на змеиный.

– Поэтому, вы полагаете, у меня был мотив? Честно, я не знала, что думать. Мистер Локхед уверил меня, что Маулер пришел на время, и мне бояться нечего. Но, безусловно, я чувствовала себя не в своей тарелке.

Биттерфилд внимательно следил за выражением лица Лиз: выдаст ли она свое волнение или как-то выдаст тот факт, что говорит неправду? Однако казалось, что она была совершенно искренней. Инспектору показался любопытным тот факт, что Локхед сам же и выдал список подозреваемых и даже только что позвонил ему (а это был он), чтобы рассказать о разногласиях Лиз и Маулера.

– С чем конкретно вы были не согласны?

– Что, простите? – Не поняла Лиз.

– Вы упомянули, что спорили с Маулером насчет чего-то. Что именно вам не понравилось из его нововведений?

– Он смог убедить меня в том, чтобы отдать лучшие бренды мисс Холмс, а мисс Честер оставить со слабым портфелем.

– Как он это обосновал?

– Джеймс сказал, что в сотрудниках надо взращивать лояльность. Для этого лучшая зарплата и бренды должны быть у тех, кто давно работает. Кэтти работает очень долго. Вот и все. Ну с этим я согласилась. Но с другими новшествами я не хотела соглашаться. Например, он решил, что недостаточно выделить Кэтти как продакт менеджера – нужно повысить ее и поставить на место Виргенса! А Виргенса разжаловать до уровня менеджера. Для меня это как-то чересчур. Если Виргенс оскорбился бы и уволился, наша компания потеряла бы большого эксперта. Пусть он достаточно посредственный руководитель, зато квалификаций в этой сфере у него поболее всех сотрудников, вместе взятых.

– В общем, вы заступились за Виргенса.

Лиз сделала глубокий выдох.

– Можно и так сказать.

– Почему вы так неуверенно говорите это?

– Да ведь Виргенс меня терпеть не может, а я – его.