Изобретательная лень;
Но говоря чистосердечно,
Не все ей ставят алтари,
Ей грубиянят бесконечно
Судебных мест Секретари;
Военный, в службе, на параде;
Ученый, при своей лампаде,
И неусыпный стихоплет,
Когда недуг его берет.
Но полно, яркими лучами
Играет солнце в небесах,
Крестьяне, светлыми косами,
Природу бреют на лугах;
Зефир порхает перелетный,
Слегка шумит между кустов,
Умолкнул в тишине болотной
Нестройный хор ночных певцов.
Из-за реки несутся трели,
Пастушьей утренней свирели
И поселяне на луга
Кладут душистые стога.
Поближе к мирному селенью
Бежит сиротка – ручеек
И, под решетчатою тенью,
Уныло воет одинок.
Ветвистым кленом осененный,
Неподалеку от корней,
Там в тишине уединенной
Стоят печальный мавзолей.
Над жертвой алчного Сатурна
Белеет мраморная урна
И в наказанье за грехи
Плохие в золоте стихи.
VII
На посох опершись кленовой,
Безмолвно, на скамье дерновой,
Старик, знакомец наш, сидит,
Играя веткою дубовой
Пред ним вертится Леонид:
– Скажи мне, начал он – давно ли
Воздвигнут этот мавзолей
И кто, наперсник общей доли,
Под ним скоромил злых червей? —
«Его при самой колыбели,
Сказал Священник, я узнал,
Его я принял от купели
И в землю я же провожал;
В ее несытную утробу
Он сердце пылкое унес,
И много в жизни перенес