Сожжет огнем плевелы прений?
Он памятник соорудит,
Себе, крепчайший пирамид,
В сердцах грядущих поколений.»
Так рассуждая, наш герой,
Заполуночную порой,
Гулял в безжизненной жилище,
Сказать прямее, на кладбище.
И вдруг, среди плачевных мест,
Рукой опершийся на крест,
Старик, с седою бородою,
В уединении стоит
И зорко на луну глядит;
Ступая тихою стопою
К нему подходит Леонид:
Так вот, он мыслит, приведенье
Ну, точно, чудное явленье!
Еще однакож не мертвец,
А мира здешнего жилец.
Блуждает он непроизвольно,
Он, как поэзии сыны,
Идет, не оставляя сны,
Влиянью подчинясь невольно,
Подруги пламенных – луны.
«Андрей!» – Лунатик содрогнулся
Навзничь на землю полетел
И озираясь закряхтел;
Потом невольно улыбнулся
И с удивлением сказал:
«Кой чорт! Как я сюда попал?»
– Тебе конечно слишком спится;
А от меня так сон бежит»
Ему заметил Леонид:
И нам с тобою не лежится. —
«Все так, да-только, иногда,
С моей ходьбой плохие шутки,
Они мне, барин, больно жутки
И с ними право мне беда:
Случалось мне залезть на крышу,
В подвале ночью побывать,
Затылком лестницу считать,
Лишь только имя я слышу;
Нет видно сыну мне велеть
Построже за собой смотреть.»
– Не худо; – вместе мы ходили,
Дремали оба, я и ты;
Но мы друг друга разбудили
И ото сна и от мечты;
Тебя боится все селенье
И суеверные кричат,