Тройной капкан. Цикл R.E.L.I.C.T.

«Свой человек», – подумала Александра.

Она взяла у Машеньки не очень толстую стопку документов, по большей части собственные вчерашние распоряжения и циркуляры, достала «Platinum» и начала подписывать листы, один за другим.

– Из какой фракции этот Макаров? – поинтересовалась Уварова. – Что-то не слышала про него.

– Из чернышевских, – подсказала Машенька.

– А, понятно. Западнофилы. Пусть поплюются слюной, меньше яда останется. Наша земля крепкая, выдержит. Дальше?

– Из той же оперы. Утром задержан сын полковника Краснова и конфискован его автомобиль с реликтором.

– Краснова из Управления? Ого! Вот шуму будет! – Уварова вынула из пачки стикеров листик и сделала пометку, мол, по этому поводу надо подумать. – Правда, есть и плюсик.

– Какой? – удивилась Машенька. – С МВД ссориться? Стоит ли?

– Ну, Краснов – это не МВД, – весомо заявила Уварова. – В МВД тоже далеко не все дураки и рвачи. Там есть еще над чем поработать, но любое дело не скоро делается. А плюсик в том, что народ увидит равенство перед законом даже полковника полиции. Так, что-нибудь повеселее?

– Между Правительством Российской Федерации и Правительством Объединенных Арабских Эмиратов было заключено соглашение о поощрении и взаимной защите капиталовложений.

– Ну, хорошо. – Уварова снова сделала пометку на листке.

– Курс доллара к девяти утра понедельника упал на три рубля до одиннадцати рублей, восьми копеек. Курс евро вырос на десять копеек.

– Ну, так и должно быть. Не мы начали эту войну, да, собственно, мы с ними и не воюем. – Было заметно, что Уварова осталась боле довольной, чем хотела показать. – Так, погоди, а что с автомобилем Краснова? Изъяли, а дальше?

– Конечно, к нам направили на экспертизу, куда же еще.

– Отлично. Значит своих экспертов по энергетике полицейские начальнички заводить не стали. А ведь хотел Потапов, помнишь? И ведь никакой выгоды, только траты на лишний отдел. Только бы нам шпильку засунуть. Но не потянули, видать.

– Да нет! Потапов уволился по здоровью. Вы разве не знали?

– Если я чего-то не знаю, это твоя вина, дорогая моя. – Уварова нахмурилась. – Давай-ка возьмем с тобой за правило, изменения на весомых постах по утрам обсуждать.

– Хорошо, извините, Александра Львовна.

– Ладно. Автомобиль свеженький, или со времен реликторной амнистии?

– Я пока не знаю. Выясню, сразу сообщу.

– Нет, я сама свяжусь с экспертным отделом. Или, лучше, передайте документы по этой машине Фролову, пусть разберется. Если автомобиль свежий, конкретно контрабандный, то делу надо дать ход и додавить до суда. Если же ввезен до амнистии, замнем. Не знаю, друга получим, или укрепим врага, но есть смысл проверить.

– Еще у вас посетитель на одиннадцать. Мы вчера вечером с вами согласовали, – напомнила Машенька.

– Да, да, помню. – Уварова закончила ставить подписи и убрала ручку в карман. – Этот Зорянов, что вчера донимал меня на пресс-конференции. И ведь хватило наглости записаться на прием. Ладно. Наглость, второе счастье. Будет ему интервью. Но знаешь, проведи-ка этого Зорянова через епархию Фролова, а самого Фролова вызови ко мне. Прямо сейчас.

Машенька кивнула, забрала подписанные бумаги и покинула кабинет. Уварова снова трансформировала стол в компьютерный терминал.

До назначенной на одиннадцать встречи оставалось не так много времени, а к ней все же имело смысл подготовиться. Фролов прав, от такого бойкого рыцаря пера, каким является Зорянов, можно ожидать провокации. А раз так, следует принять превентивные меры.

Совсем скоро по селектору вышел на связь Фролов.

– Вы все же решили не отменять встречу? – спросил он.

– Это разговор не для селектора, – без особой уверенности ответила Уварова. – Подходи, мне нужен твой совет.

– Хорошо. Но сразу говорю, что я против.

– Вот и аргументируешь. – Уварова отключила селектор и откинулась на спинку кресла.

Конечно, не того полета «Российская газета», чтобы встречу с Зоряновым нельзя было отменить. Да с кем угодно ее можно отменить, даже с президентом. При необходимости. Но вот есть эта необходимость или нет, вопрос спорный. Понятно, что Фролов на это смотрит совсем с другой колокольни. Вроде как если нет необходимости с кем-то встречаться, то и не стоит этого делать. Ему дай волю, он вообще любую коммуникацию с внешним миром обрежет. Перестраховывается, чего уж тут говорить.

Вскоре раскрывшиеся двери лифта впустили Фролова в кабинет.

– Садись. – Уварова волевым кивком головы указала на кресло, в котором недавно сидела Машенька. – Не думай, что отделаешься от меня за минуту.

– Я и не думаю. – Фролов спокойно пожал плечами и уселся в скрипнувшее под его тяжестью кресло.

Его никак нельзя было назвать полным, его тело, фактически лишенное жира, состояло по большей части из сухожилий и мышц, но весу в нем было никак не меньше девяноста пяти килограммов. Не то что в хрупкой Машеньке.

– Тогда поведай мне, о чем думаешь, – усмехнулась Уварова. – Хотя можешь и не говорить. Во-первых, у тебя на физиономии все написано крупными буквами, да еще с неоновой подсветкой. А во-вторых, я уже сто раз слышала твою аргументацию в подобных случаях. Мол, зачем встречаться с кем попало, и все такое.

Фролов неопределенно хмыкнул.

– Ну, тогда опустим формальности. – Уварова положила обе ладони на стол. – Будем считать, что твои аргументы выслушаны. А я изложу свои с твоего позволения. Понимаешь, Саша, если следовать твоей логике, то мне надо не на этом кресле задницей протирать обивку, а переехать в женский монастырь и носу из него не показывать.

– Ну, зачем утрировать, Александра Львовна?

– Это ты утрируешь. Усложняешь.

– Ничего я не усложняю! – Фролов решил не сдерживать эмоции, раз уж разговор пошел совсем уж неофициальный. – Вам не хватает бесед с журналистами на пресс-конференциях? Только вчера этот Зорянов из вас едва не кишки тянул, а сегодня вы ему внеочередную аудиенцию, на тебе, пожалуйста. В чем смысл? Эта «Российская газета» что, какой-то особый рупор народа? В чем смысл?

– Ты можешь сказать, чего конкретно боишься? – спросила вместо ответа Уварова. – Вот внятно, без твоих вечных заездов с флангов. А?

– Я боюсь провокаций. Это достаточно конкретно?

– Неожиданно, – призналась Уварова. – Я думала ты в своем стиле выскажешься, мол, враги кругом, и пули свистят.

– Если бы не установленный мной регламент безопасности, они бы свистели! – уверено заявил Фролов. – И враги, действительно, кругом. Но не от каждого надо бояться пули. Писаки, вроде этого Зорянова, способны извратить любые слова. А у вас и так репутация необычная.

– Репутация железной леди, – с усмешкой закончила за него Уварова. – И тирана, неформально захватившего власть в стране. И еще ретрограда. Да? Ты мне вот что лучше скажи. По-дружески. Вот если я все же решу встретиться с этим чудиком, какие меры предосторожности ты посоветуешь мне принять?

– Но зачем?

– Затем, что враги иногда могут больше пользы принести, чем союзники. Я уверена, что он придет, вооружившись железобетонными аргументами. И не своими, а с подачи тех, чьи интересы представляет. Ловишь идею?

– Пока нет, – признался Фролов, но во взгляде его промелькнул интерес.

– Ну, пусть они выскажут свои аргументы, а я построю на них контраргументы. Это куда лучше, чем если они застанут меня врасплох на очередной пресс конференции.