Щепка

– Ну так ты же умнее! Вроде. А у них топоры, да и Карагаз, скорее всего, хочет, чтобы его сынок с компанией вернулись домой живыми. Ты, наверное, тоже не хочешь, чтобы у тебя в черепе железка застряла. Я так точно не хочу себе таких украшений. Получается, что надо спрашивать. Не нарывайся, – Арди хлопнула эльфа по плечу. – Мы за тебя поручились, помнишь? Пойдём. Эти ребята нас ждать не собираются.

При взгляде на отвратительно-чёрный распахнутый рот входа в подземелье Арди ощутила разлившийся по телу холодок. Ладно. Не первый раз. Хотя от этого только страшнее.

Широкий каменный тоннель с десятками и десятками ответвлений, дверей и ходов тоже остался неизменным. Он всё так же жадно впитывал звуки и съедал свет тёмно-зелёным, почти чёрным, мхом, который покрывал здесь почти все. Тоннель никак не хотел заканчиваться. Широкий, тёмный и пустой, он убегал вперёд, изгибаясь ровно настолько, чтобы впереди могла поселиться неизвестность.

Кровобороды шли впереди. Шли уверенно и быстро, словно ходили этой дорогой каждый день, хотя Карагаз говорил, что после бегства его народа из этого города никто из них не приходил сюда. Арди отметила, что головы дварфов с любопытством крутятся. Дварфов, которые впервые оказались в дварфийских подземельях.

Караг шёл первым. В такт его шагам топор ловил блики огонька над головой эльфа и ободряюще сверкал. Изредка дварф оборачивался, чтобы убедиться, что никто не отстал, и тогда пламя отражалось в его злых глазах и на обезображенном лице. Странно, но Арди становилось спокойнее.

– Уф! Почти конец пути! Вон тот самый мертвяк у стены. – Адрей указал на проступивший из мрака силуэт, хоть нужды в том и не имелось – кроме них и трупа, никого тут больше не было.

Караг остановился около мертвеца и принялся внимательно рассматривать старые кости. Затем что-то рыкнул своим и с грохотом растоптал пустой череп. В ход пошёл топор. Коридор наполнился лязгом и скрежетом, но его тут же поглотил мох. Вскоре в останках уже нельзя было различить человека: куча дроблённых костей вперемешку с ржавым металлом и плесневыми тряпками.

– Разумно, – хмыкнула Арди и принялась разглядывать стену. – Можно было и потише, но разумно. Карагаз всё-таки рассказал ему, что мёртвые тут имеют отвратительную привычку вставать. Эй!

На ее окрик оглянулись все. Она стояла возле огромной каменной плиты, густо поросшей всё тем-же тёмным мхом.

– Заросло. – Молчун поморщился и с отвращением стал озираться.

– Что заросло? – эльф внимательно уставился на мох.

– Под мхом указатель. Что-то типа путевого камня. Несколько дней назад Далур счищал мох, чтобы узнать, где мы и как далеко идти. И вот опять всё заросло сплошным ковром. – Адрей сковырнул ножом место, где мох был чуть светлее.

По коридору разнёсся кислый до рези в глазах запах. На ноже засверкали крупные малахитовые капли, совершенно чужеродные в этом чёрном и мрачном коридоре.

– Я чувствую что-то недоброе, – сказал эльф. – И что-то знакомое. Тьма и пламя! Не могу сказать точно, но это что-то очень знакомое!

– Недоброе? Обычно-то вонючий тёмный мох – это к счастью и здоровью. Разве не очевидно, что это что-то поганое? – Арди пристально посмотрела на бархатистую поверхность камня. Такая мягкая и манящая, но Арди хорошо помнила прикосновения этого мха.

– О, тебе, может, и очевидно. А тем, кто хоть сколько-то сведущ в таких вопросах, выводы сделать куда сложнее. Я имею в виду правильные выводы, а не те, к которым привыкла ты. Мох не сам по себе, он продолжение чего-то, – эльф не удостоил Арди даже взгляда, ни на секунду не отворачиваясь от чёрного ковра, едва касаясь его кончиками пальцев, под которыми разгоралось слабое малахитовое свечение. – Я чувствую его связь с чем-то большим. Кэллсмертэ! Нам нужно идти дальше, вглубь горы. Без лишнего повода не трогайте мох!

– Вы все такие? Ну, те, кто связан с магией? Ты как Флан: вроде наговорил много, но ничего конкретного. Думаешь, я без тебя не знала, что нам идти вглубь? – Арди понимала, что эльф прав, но его тон злил, и она не хотела оставлять за ним последнее слово. – Молчун! Добавишь что-то? Может, тоже что-то чуешь, как тогда – с кодапи?

– Я ничего не чувствую. Мысли путаются.

Ларниэль криво усмехнулся и направился к изрубленным останкам. Без какой-либо брезгливости он принялся осматривать их.

– Не больше сотни лет этому типу, – заговорил эльф и внезапно бросил что-то Арди. Та едва успела поймать тусклую монету. – Эти хвеньело двергер чуть не порубили его кошель. Вернее, сапог, который был ему вместо кошеля. Монеты эти чеканят немногим меньше века, они ещё в ходу.

– А не плевать ли? Ну, узнали мы, что старые кости действительно старые. Я поражена твоей помощью.

Арди хотела развить мысль и высказать этому заносчивому эльфу все, что о нём думает, и где вертела его помощь и раздражающий тр?п, но осеклась. Внезапно нахлынувшая злоба прошла так же быстро, как и накрыла. Словно волна на берегу моря, которая только дотянулась и сразу растратила всю свою силу и отступила.

Арди бросила быстрый взгляд в темноту, ждущую их под горой. Ноги приросли к проклятому мху, словно она стояла по колено в застывшей смоле.

– Тьма и пламя! Хвеньело хумис (безмозглые люди)! – Эльф наградил девушку презрительным взглядом. – Поторопимся.

Очень скоро они оказались на той самой площади с поросшим мхом бочонком. В умершую таверну не пошли – кроме костей и пыли, там не было ничего, она осталась позади, на страже тьмы и тишины. Вместо этого спутники пошли по единственной здесь широкой улице. Впервые, когда один из кровобородов Карага кинулся куда-то с топором наперевес, Арди выхватила меч и вглядывалась в темноту до рези в глазах. Все, кроме дварфов, тоже всполошились. Караг паскудно улыбался, словно наслаждался замешательством остальных.

– Эй! Что там? – Адрей с булавой в руках пружинистым шагом пошёл следом за дварфом.

Вскоре раздался звук вспарываемой парусины. Арди готова была поклясться, что видит малахитовые всполохи. Как будто в окошке мелькнула нежная весенняя листва, напоенная солнечным светом. Затем отрывисто и одиноко застучал топор.

Арди выдохнула. Каждый подозрительный холм кровобороды вспарывали и, если там обнаруживалась ссохшаяся мумия, тут же безжалостно её разрубали и растаптывали почти в пыль. Это сильно замедляло продвижение, но Арди была готова проходить всего сто шагов в день, но уничтожать каждый остов. Слишком свежи были воспоминания об этих тварях, неуверенной походкой выплывающих из темноты.

Очень быстро всех окутало облако кислого смрада. Как только оно хоть немного начинало развеиваться, находился очередной укрытый мхом труп, звучал очередной звук вспарываемой «парусины», и в ноздри с новой силой била вонь. Немного спасали смоченные водой тряпки, намотанные на лицо, но не слишком хорошо.

Дома, стоящие вдоль улочки, резко разбежались в стороны и исчезли в темноте. Впереди почти чёрной кляксой на фоне непроницаемой тьмы подземелья проступила статуя с расставленными в стороны руками.

Они дошли до той самой площади.

– Девять, – буркнул Молчун.

– М? – Адрей непонимающе посмотрел на спутника.

– Девять трупов. В коридоре десятый.

– А если ещё вспомнить тех, с которыми мы тут веселились… Довольно большой отряд. Готова спорить, что они сюда не случайно забрели.

– Флан сказал, что тут был некто с амулетом, что как только этот ваш дварф убил его, вся нежить упала. Где он?

– Убил? Да он уже был мёртвый, когда мы пришли. Но это ему не помешало на нас напасть.

– Тьма и пламя! Просто покажи место! А хотя неважно – чувствую сам. – И Ларниэль уверенно пошёл вперёд.

Огонёк поплыл над его головой. А вокруг остальных сгустилась тьма. Неуютная, затхлая и словно живая. Арди казалось, что за спиной что-то движется, но стоило оглянуться, взгляд неизменно натыкался на монолит мрака. Арди поёжилась и почти побежала за эльфом – единственным светлым пятном в этой могиле. В темноте вокруг застучали топоры и захрустели кости – кровобороды нашли ещё останки, требующие внимания, и, не мешкая ни секунды, взялись за работу.

Лысый колдун лежал на том же месте и в той же позе. Туго обтянутый кожей череп пустыми глазницами буравил тьму. Пыльная борода, едва различимые татуировки и разрубленный почти надвое амулет, пришпиленный оплавленным кинжалом к впалой груди. Ларниэль бесстрашно склонился над ним и водил по татуировкам пальцами, что-то едва слышно бормоча под нос. Словно подслеповатый старец решил почитать в тёмной комнате. У Арди пробежал по спине холодок при взгляде на обычный, совсем не страшный труп. Она заметила, что сапог эльфа стоит на засохшей чёрной корке, в том месте, где они нашли Далура, и отвернулась.

– Кэллсмертэ! Поразительно! Тяжело сказать наверняка, но вы знаете, кто это? Это…

Договорить Ларниэль не успел – его схватил за шкирку Караг и, словно тряпичную куклу, отбросил назад. Сверкнул и с сухим треском врубился в рёбра трупа топор.

– Тьма и пламя! Остановите его немедленно! Это очень важно!

Адрей и Молчун кинулись вперёд и повисли на плечах дварфа. Тот зарычал, ловко боднул головой в лицо и сбросил с себя Молчуна. Он упал с разбитыми губами на мох мешком. Несколько мгновений Адрей боролся с Карагом, затем они расцепились и замерли друг напротив друга с оружием в руках. Лицо дварфа излучало радость, какое-то мрачно веселье, словно он получил то, чего так долго ждал. Он громко расхохотался и что-то прокричал. Из темноты, приглушенно топая, выныривали остальные кровобороды, но не вмешивались. Они встали полукругом вдоль границы света с топорами в руках, неподвижные, как статуи. Молчун поднялся с пола, сплюнул кровь и отступил в темноту, срывая с пояса пращу.

Арди рванулась в центр освещённого круга, встала между Адреем и Карагом. Дварфы позади стали едва различимы, лишь их ворчание долетало из темноты. Веселье сползло с лица Карага, на нем остались лишь дрожащие тени, ярость и недоумение. Он указал топором за спину Арди, на Адрея и махнул рукой, словно пытался отогнать девушку как муху.

– Погоди ты, недоумок безголовый! – Арди не чувствовала сейчас ничего, кроме ярости, она практически шипела в лицо дварфа. – Дай этому эльфу осмотреть сраные кости! А ты! – она обратилась к Ларниэлю. – Давай уже берись за дело, не тяни!

Эльф снова подбежал к останкам. Караг шагнул было ему наперерез, но Арди снова преградила ему дорогу.

– Посмотреть. Только посмотреть. – Девушка указывала себе на глаза, потом на останки – и так много раз.

Караг сунул топор за пояс, встал в нескольких шагах от стоявшего на коленях возле костей эльфа и принялся внимательно наблюдать за каждым его движением.

– Хвала Хранителям, он понял. Мы едва не передрались второй раз. Я уже сомневаюсь, что с ними безопаснее. Зачем я только согласилась с Карагазом взять его сынка с собой?!