Башмак против золотого

– Много хочешь. Но вопрос, что ты за это предлагаешь? Может и сторгуемся.

Отгар задрал голову к изрядно посветлевшему небу, отчего в затылке снова прострелила боль. Наверняка голова разбита. Плевать, сейчас просто надо выжить.

– Сколько прошло с нападения? Думаю, часа три. Судя по тому, что мы сейчас разговариваем, вы потеряли след принца. С каждой минутой он становится всё дальше и дальше отсюда. Вы можете меня пытать. Со временем я сдамся, годы научили меня, что боль бывает очень разной. Она бывает куда сильнее смелости и воли. Я выложу всё, что знаю. Нельзя сопротивляться боли вечно. Но сколько вы потеряете времени? День? Два? Неделю? Да даже если десять часов, о принце можно будет забыть. Если я всё расскажу прямо сейчас, это не сильно поможет. Вы собрались ловить дварфа в горах. В горах, которых вы не знаете. В горах, по которым вы не умеете ходить.

– Продолжай. – Палец смотрел пристально, одновременно с этим теплая улыбка застыла маской на его лице. Это выглядело жутко.

– Я сэкономлю время для тебя и расскажу, куда мы шли, какой был запланирован маршрут и как ты можешь его догнать. Я помогу тебе догнать принца. Я просто хочу жить.

– И не обманешь меня?

– В чем смысл? Если обману – я мертвец: или сейчас, или через два дня, когда обман вскроется.

– А не боишься, что я тебя обману?

– Я уже достаточно стар и понимаю, что иногда приходится играть по чужим правилам. Думаю, сейчас такой случай.

Палец замолчал и какое-то время просто стоял и тёр изувеченной рукой лицо.

– Скажи, дварф, а ты можешь доказать свою готовность послужить мне? – Палец хитро улыбнулся и, выхватив нож, шагнул к Отгару. – Надо сделать что-то, что поставит нас на одну сторону.

Мёрд незаметным движением сорвал с пояса оружие.

Острая боль пронзила кисти дварфа, когда Палец рванул его за связанные руки вверх, ставя на ноги. Отгар покачнулся, но устоял. Давление на руки пропало, они стали наливаться новой порцией боли и странных колющих ощущений.

Палец сунул опешившему дварфу большой охотничий нож и встал чуть позади Мёрда. Отгар непонимающе глянул на оружие в своих руках, потом поднял взгляд на людей. Что они от него потребуют? Есть ли шанс воспользоваться ножом? Отгар всегда трезво оценивал свои возможности. Он уже проиграл драку с Мёрдом, будучи отдохнувшим и куда лучше вооруженным. А сейчас у избитого да ещё с этой зубочисткой у него не было ни малейшего шанса, даже самого призрачного. К тому же глаза Мёрда буквально умоляли его сделать какую-то глупость. Отгар был готов спорить, что тот прямо ждёт повода, чтобы зарубить его. Любого, даже самого незначительного.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – севшим голосом спросил Отгар, хотя страшная догадка уже пришла к нему. Рука с ножом безвольно висела у бедра.

– Ты сказал, что твой спутник нашёл кулон, а значит, что эта вещица не его. А это отличительный знак очень серьёзного отряда. Я считаю, что его надо наказать. И не просто наказать, а по всем традициям и правилам. Срежь с него татуировку, тогда ты уйдёшь с этой поляны живым и поможешь мне схватить королевского отпрыска – на него есть планы. Не у меня, естественно, мне он ни к чему, но заинтересованные люди есть. И если всё получится, я сохраню тебе жизнь.

***

Отгар стоял и тупо смотрел на нож в своей руке. Хорошая сталь, удобная костяная рукоять, таким очень удобно работать. Дварф готов был поклясться, что этим ножом почти никогда не работали. Такие люди как Палец используют хорошие вещи для чего-то другого, на манер того, что сейчас требовали от него самого. Отгар растерянно оглянулся на остальных пленников. Они молча смотрели на него, в глазах читался ужас пополам с отвращением. Всего семеро, если считать самого Отгара и Оттира. Остальных обозных, вероятно, уже не было в живых. Хотя, может кому и удалось удрать. Счастливчики.

– Время, дварф. Я не буду ждать, пока совсем рассветёт. Или ты согласен, или Мёрд берётся за дело. Решай быстрее, угли остывают.

Отгар с силой стиснул оставшиеся зубы, отчего острая боль снова наполнила рот медным вкусом, а из глаз брызнули слёзы.

Нужна правда, сейчас главное – остаться в живых. Они должны получить выгоду. Нужен хороший план.

На ватных ногах Отгар сделал неуверенный шаг к Оттиру.

– Стой. Так дело не пойдёт. Какое же это наказание, если он без сознания. Так он не поймёт ни кто это делает, ни за что это делают. Парни! Свяжите его понадёжнее да приведите в чувства!

Сразу же двое схватили Отгара за ноги и поволокли по земле к ближайшей повозке. Они сноровисто привалили его к колесу и пропустили руки за спицы, где накрепко связали. В лицо бессознательному дварфу плеснули воды и дали несколько крепких оплеух.

Оттир вяло замотал головой и застонал.

– Вот, так лучше. – Палец подошёл к привязанному дварфу и несильно пнул того носком сапога в лицо, отчего голову пленника мотнуло. – Эй, ты меня слышишь?

Оттир дёрнулся раз, другой, стараясь освободить руки и вскочить, но у него ничего не получилось. Он уставился ненавидящим взглядом на Пальца и рвал верёвки что было сил, но всё, что ему удавалось, это елозить практически на одном месте. Его крепко связали.

– Развяжи меня! – рявкнул Оттир, и Отгар удивился, откуда у того столько сил: у пленённого, избитого и едва пришедшего в себя. Голос дварфа молотом упал на поляну, сильный и уверенный.

– Нет. – Палец раздражённо вздохнул. – Зачем? Чтобы ты бросился на меня или моих ребят и ещё кого-то убил? Это было бы глупо. Ты уже проиграл, смирись.

– Я тебя пополам сломаю, мразь, верёвки меня не удержат надолго.

– Нам надолго и не надо, не переживай. С тобой тут хотят поговорить. – Палец сделал короткий шаг в сторону и указал изувеченной рукой прямо на Отгара.

Несмотря на рассветный полумрак и всего один открытый глаз, Отгар увидел, как на лице дварфа начали сменять друг друга сначала изумление, потом недоверие, растерянность и затем гнев.

– Отгар, – едва слышно пробормотал Оттир. Старый дварф поёжился, словно только после произнесения его имени вся ответственность стала ясна, – что происходит? – взгляд связанного бойца опустился к ножу, зажатому в руке. – Что это значит?

– Давай, дварф, время. Срежь татуировку.

Отгар оглянулся на людей.

Палец смотрел спокойно и испытующе. Чуть устало и недовольно кривился рот, словно тот жалел потраченного времени на такую ерунду как договоры с совестью.

Мёрд смотрел с издёвкой и вызовом. Давай, мол, посмотрим, из чего ты сделан. Купишь свою никчёмную шкуру или хватит духу на что-то достойное. Впрочем, вызова было больше. Воин ждал какой-то выходки от Отгара и ждал её с нетерпением.

Третий так и стоял тенью, не проронив ни слова. Отгар уже успел забыть, что тот всё время находился здесь. В его глазах плескалось веселье и предвкушение – в его глазах горел голод.

Ненормальный выродок.

Надо предоставить им выгоду. Сейчас надо просто выжить любой ценой.

Отгар еле-еле протолкнул вставший в горле комом воздух в лёгкие и шагнул к Оттиру. Глаза последнего с недоверием и ненавистью впились в лицо старого дварфа.

– За что тебя купили, падаль никчёмная?

Отгар молча сел на корточки перед связанным. Руки дрожали, и дварф никак не мог придать им должной твёрдости. Кончик ножа упёрся в покрытую ссадинами и кровью грудь. Поднимать глаза было страшно, как никогда до этого в жизни.

– Разрежь верёвки, покажем им, на что годятся дети гор. Умрём как подобает. Отгар, ты не предатель. – прошептал Оттир прямо в лицо старого дварфа, и тот почти поддался такому простому и правильному выходу.

С честью.

Как подобает.

У Отгара был план.

Дварф протолкнул комок слюны пополам с кровью, вставший в горле, и тот с болью провалился куда-то в желудок.

Сейчас нужна только правда.

Острое лезвие вошло под кожу неожиданно легко. Нож скользил, вслед за ним расцветала алая полоса, из которой побежала горячая кровь. Оттир дёрнулся, зарычал, постарался высвободить руки. Отгар видел, как напряглись его могучие плечи, как они буквально задрожали от усилия, но верёвки держали крепко.