Сага о хварангах

Вспоминаешь слова их и верные руки,
Одиноко грустя в ожидании встречи…

Ох, и хлопотная неделя выдалась, ненормальная!

Началась она необычно и волнующе. Воскресным утром[53 - До революции первым днём недели было воскресенье.] Дима впервые в жизни ощутил смутное и не до конца определённое чувство стыда и влечения при виде весёлой смуглой девчонки, подмигнувшей ему вчера на улице.

Смуглянку звали Поля, ей было десять лет, она была одной из многочисленных приходящих служанок, работавших в обширном графском хозяйстве[54 - Имеется в виду глуховская резиденция гетмана Войска Запорожского графа Кирилла Разумовского.] – это Дима выведал у гетманского конюха Данилы, приходившегося его матери дальней роднёй.

Первая любовь постучала в душу мальчика – она позвала куда-то и что-то невнятно пообещала. Это ощущение было жутковатым, диковинным и приятным…

А неприятности начались вечером, когда в обширной кухне старого отцовского дома приключился пожар. В суматохе и хаосе, которые неминуемо происходят в такие моменты, перепуганному и почти паникующему Диме удалось скрытно пробраться в дальний угол низенького кухонного чердака, где он хранил свои тайные сокровища. Там, кашляя и задыхаясь от едкого дыма, он совершил первый настоящий подвиг – спас от огня трепетно хранимый таинственный манускрипт, чем подсказал судьбе нечто большее, чем просто предназначение.

Пожар с большим трудом удалось потушить – справиться с огнём помогли случайно проезжавшие неподалёку запорожцы. Но кухня с чердаком, чулан и кладовая с припасами сгорели дотла.

В понедельник же произошло очередное досадное происшествие, неожиданно обострившее вялотекущий конфликт Димы с местной шантрапой.

Его на полдня выставили из дома, где ворчливые рабочие уже начали разбирать чёрный остов и обгорелые руины построек.

Мальчик неприкаянно слонялся по слободе, погрузившись в раздумья о новом тайнике для своих сокровищ, поэтому совершенно забыл о невидимой пограничной черте, отделявшей родную улицу от запретных дворов, в которых обитали его мучители и недоброжелатели…

Коварный удар по шее застал мечтателя врасплох! Ослепительная вспышка в глазах, шум в ушах, поглотивший все окружающие звуки, и зеленоватая темнота, заполнившая сознание, не позволили ему сразу сориентироваться.

Дима весьма удивился, обнаружив себя лежащим на земле с лицом, обращённым к небу. В этой бездонной голубой бездне неспешно и величаво кружил над городом Глуховым ястреб-канюк. А ещё прямо из неба глумливо ухмылялась рожа великовозрастного дурачка Акимки-кацапа, который склонился над поверженным врагом и явно намеревался продолжить экзекуцию…

Но внезапно несправедливый расклад сил поменялся – ехидная акимкина рожа рывком исчезла из поля зрения, а вместо неё появилась дружелюбно протянутая рука незнакомого парня, который вовремя вмешался в ситуацию.

Спаситель помог Диме подняться и кивнул на лежащего без движения хулигана:

– Что, забижает тебя суко?та эта? Э-э-э, пёсья кровь! – парень смачно сплюнул на Акима и заговорил снова: – Чего молчишь? Тебя Димкой звать? Ты меня не бойся, не забижу! Я Пе?тша, с выселков!

Дима не нашёлся с ответом и лишь благодарно кивал своему спасителю. Временное замешательство позволило ему рассмотреть нового знакомого – Петша был крепким, чернявым, улыбчивым и невероятно уверенным в себе. На вид ему было лет шестнадцать-семнадцать, он носил просторную красную рубаху и тёмно-синие шаровары, у него имелась золотая серьга в правом ухе, а из-за голенища сапога выглядывала рукоять ножа.

Одежда и серьга намекали на то, что их обладатель – жиган[55 - Жига?ны – название цыган в Малороссии в первой половине XVII века.], племя опасное и непредсказуемое. Взрослые с детства пугали Диму страшными жиганами, уводящими легкомысленных детей в табор, так что они всю оставшуюся жизнь были вынуждены бродить по торжкам и ярмаркам, собирая скудную милостыню.

Но спаситель не выглядел страшным или опасным, поэтому благодарный Дима мудро решил повременить с выводами и посмотреть на дальнейшее развитие событий…

Тут весьма кстати очнулся поверженный Акимка – застонал, перевернулся на спину, открыл один здоровый глаз, приложил ладонь к заплывшему другому и с видимым трудом сел.

– Пошто малы?х забижаешь? – грозно прошипел Петша. – Роги тебе отшибить?

– Неа, неа! – заныл громила, встал на карачки и вознамерился уползти с поля битвы.

– Пшёл, гнида! – Петша звонко шлёпнул дурака сапогом по заду, отчего тот проворно подскочил на ноги и резво припустил по пыльной улице.

– Вот так-то, брат! – подмигнул парень Диме. – Бывай! – и отправился по своим никому не ведомым делам.

Происшествие только отсрочило расправу – это Дима знал точно. Кацап обязательно нажалуется дружкам, которые отныне станут усердно выслеживать жертву по дворам и переулкам.

Вторник и среду Дима пролежал пластом с тягостной головной болью и мокрым полотенцем на лбу. Подлый удар хулигана не прошёл даром!

В четверг мальчику стало получше и он отправился на урок арифметики к местному слободскому дьяку… Но буквально на соседней улице сбылись самые нехорошие опасения Димы – восемь мальчишек во главе с Акимом неумолимо сжимали зловещее кольцо, отрезая ему пути к бегству.

– Пе-етша-а-а! – неожиданно для самого себя заорал готовый впасть в отчаяние Дима, и вздрогнул, услышав за спиной знакомый голос:

– Не шуми, брат! Ща мы их! – позади стоял подбоченясь Петша, недобро прищурив глаза, с ядовитой улыбкой на губах.

– Уйди, жиган, нас больше! – проорал Акимка-главарь, а его товарищи неспешно продолжили разболтанными походками приближаться к намеченным жертвам.

– Ой, мясник скотинку резал, ой, пускал кровянку! – пробормотал Петша, округлил плечи, полуприсел, схватил левой рукой Диму за поясок, а в правой его руке сверкнул внушительных размеров нож. Не отрывая ног от земли, Петша стал кружить то в одну сторону, то в другую, рисуя каблуками на пыльной дороге причудливые дуги. Дима покорно болтался за спиной жигана, как на привязи, стараясь удержаться на ногах в этом страшном боевом танце.

Такого расклада хулиганы не ожидали, но отступать было уже поздно – двое самых борзых ринулись в схватку и сразу же её покинули, зажимая порезы на руках и бёдрах. Из ран обильно текла кровь, а побледневшие лица пацанов выражали растерянность и страх.

Остальные лиходеи мгновенно разбежались, и зловещее кольцо нападавших распалось, оставив ошалевшего от неожиданности Акимку наедине со смертельной угрозой, исходившей от храброго жигана.

– От, как оно пошло?-то! – сглотнув, прохрипел главарь разбитого войска. – Ну мы, это, поглядим ещё, как оно выйдет, ага! – Акимка дёрнул себя за пояс, извлекая короткую толстую железную цепь с тремя крючьями на конце.

Петша не стал дожидаться продолжения боевых действий – отпустил Диму, несколькими стремительными шагами разбежался, выпрыгнул вверх и двумя ногами так приложил бандита в грудь, что тот в полный рост рухнул на землю, крепко ударившись затылком.

– А вот теперя, Димка, ноги, ноги! – пропел Петша, подбирая хулиганскую цепь. – Нас тута не было, никого не знаем, ничего не видели! – спаситель схватил Диму за руку и резво припустил через пустырь в сторону заброшенного яблоневого сада.

Пролетев заросли, проскакав через плетни и тыны по чьим-то огородам, победители выбежали на берег Эсмани и отдуваясь повалились в траву, преисполненные горячечным возбуждением от самой схватки и её результатов. Чуть отдышавшись, ребята приподнялись, взглянули друг другу в глаза и неожиданно зашлись в неукротимом диком хохоте, разрядившем непомерное нервное напряжение.

Через час счастливый Дима пил травяной чай у Петши дома, глядел влюблёнными глазами на его младшую сестру Полю, которая нынче сидела так тревожаще близко к мальчику, и слушал рассказ нового друга:

– Народ наш, вишь ты, называют сэ?рвы, – вещал, прихлёбывая чай, разрумянившийся Петша. – Мы не жиганы, как многие думают, хотя с ромала?ми родичи. Сэрвы от ромал отличны – не воруют и не кочуют никогда. Наш промысел испокон тайный – весточки передавать, приглядывать там-сям, хаба?р ежели у кого какой этакий-всякий, ну сам понимаешь, так мы тайники устраиваем и прочее. В большом почёте наше ремесло у знающих людей, так-то, брат! О!

Дима слушал, удивлялся и восхищался тому, как удачно складываются события, как затейница-судьба раскрывает ему премудрости и взаимосвязи мира. Юный странник мечты явственно ощущал, что нашёл свой духовный дом и самых близких людей, которые не предадут и не завлекут коварно в корыстные сети, помогут, протянут в нужный момент верную руку…

Вот так, благодаря счастливому стечению множества обстоятельств и, конечно же, причудливому хитросплетению Путеводных Нитей предназначения, Дима обрёл верных друзей, защиту, поддержку и любовь – всё то, чего ему остро не хватало в жизни. А ещё он на долгие годы решил важнейшую проблему с хранением раритетов – сэрвы действительно были большие доки в своём секретном деле!

2.6 Возрождение Эшмола

Чтобы своей доли горечь пить с удовольствием —
Нужно иметь волю, стремление и спокойствие,
К Пути подойти близко, который зовёт и манит,
И нужно упасть так низко, что ниже и не бывает!

Уже год Э?лиас {10} живёт в чеширской усадьбе своего тестя. В прошлом декабре неожиданно умерла его любимая жена Элино?р, так и не родив желанного ребёнка. С того чёрного дня боль утраты ядовитой иглой поселилась в груди вдовца, низвергнув важность и значение прошлых дел и занятий. Точные науки, философия, история и алхимия отступили в глубокую тень помрачённого горем сознания. Серые одинаковые дни тянулись муторной тягостной чередой, тонко намекая на бесполезность человеческого бытия и ненавязчиво подсказывая, казалось бы, лучший исход…

А ведь совсем недавно было иначе!

Они в шутку звали друг друга «Эл»:

– Доброго утра, Эл! – торжественно и громко шептал он на ухо спящей жене. Она трясла золотыми кудрями, визжала, хохотала и задыхаясь кричала ему в ответ: – Будь ты проклят, Эл, с добрым утром!

Их недолгое супружество было счастливым, лёгким и светлым, как летние пешие загородные прогулки, однажды полюбившиеся им обоим. Они часто устраивали себе субботние пикники – целый день валяясь на шотландском пледе в тени величественных дубов, беседуя о разном, мечтая и сочиняя небылицы.

Беременность Элинор стала очередным радостным событием для молодой семьи. Ожидаемому мальчику выбрали волшебное имя Э?лвин[56 - Э?лвин – древнее английское имя, по одной из версий происходит от древнегерманского Aelfwine – «друг эльфов».], ну а если родится девочка, то, куда уж деваться, быть ей Элви?ной – так рассудили весёлые супруги!