Тетрадь с гоблинами

– Как ты вообще? – спросил я товарища.

– Да нормально. Отец последнее время сам не свой, стараюсь с ним не пересекаться.

– Надо бы нам с тобой как-нибудь пересечься… Поболтать о том о сем.

– Да. Надо бы.

Я перепрыгнул через забор и пошел домой. Родители ни разу не позвонили, значит, мое исчезновение не обнаружено.

* * *

Земля стала мягче. Природа постелила новый плед, чтобы мне было тяжело идти. Ноги проваливались, я плохо разбирал дорогу. Чувствовал себя главным героем “Рассказа неизвестного” Леонида Андреева. Еще не светало, но вот-вот. Солнце услышало первый будильник и поставило таймер, чтобы вскоре проснуться окончательно. Надо успеть домой до того, как встанут родители.

Вот показался мой жилой комплекс. Я приблизился к домикам-ромбикам, и тут в меня что-то ткнулось. Буйвол. И его широкий нос.

– Эй, дружок. Ты чего это тут делаешь? – Я опустился на колени и потрепал мордаху сенбернара. – Как тебе наши приключения? И от полиции поубегали, и за корфами поохотились, и палку нашли! Хороший мальчик. Кто хороший мальчик?

Буйвол довольно мотал хвостом.

– Смотри, а это отец сделал. Да-да, мой. Не твой! Мой, – я не глядя показал Буйволу рукой туда, где был домик. – Может, тебе палку покидать?

Я схватил первую попавшуюся деревяшку, и меня точно окатило холодным душем. Это была сломанная досточка. Нет, нет, этого не может быть… Домик, который строил мой отец, был разрушен. Сломан на мелкие кусочки. Я зашел в периметр. Разрушено было все. Исковеркано. На внутренних, сохранившихся стенках маркером нарисованы мерзости. А здесь кто-то помочился. Всюду разбросаны пустые бутылки из-под пива и джина. Окурки.

Уничтожено все то доброе, что в него вложено, весь труд моего папы… Вот след от удара. Кто-то пнул и сломал доску пополам.

Волшебное место вдруг превратилось в притон для каких-то зверей. То, что закипало во мне в течение дня и ночи, настойчиво требовало выхода. Я почувствовал, как где-то там, наверху, в квартире, раскрылась Тетрадь. Билиштагр пытался предостеречь меня от того, что я собрался сделать. Но меня бы уже ничто не остановило.

Я посмотрел на Буйвола и увидел свое состояние в его глазах.

– Возьмешь след, Буй? – спросил я тихо, едва осознавая, как сильно изменился мой голос. Вокруг помутнело. Подскочило давление. Во мгле я увидел, как увеличивается пасть собаки, и как течет из нее густая слюна цвета крови. Клыки стали саблями, лапы – убийственными орудиями мести.

– Фас, Буйвол. Фас!

* * *

Я тихо зашел в квартиру. Сел на табуретку, чтобы снять кроссовки. В комнате взял телефон в тот момент, когда позвонил Рома. Я не желал ни с кем говорить. Я хотел забыть это никуда не годное сегодня.

– Канон! – тихо сказал Рома, когда я все-таки взял трубку. – Не спишь?

– Нет.

– Я в квартире своего соседа-волшебника.

– Что ты там забыл?

– Слушай. Я проснулся в чужой ванной комнате. Опять с ножом. Причем нож уже был воткнут…

– Куда?

– В какой-то деревянный манекен. Он лежал в ванне. Прикинь, если бы это был человек?

– Рома. Быстро вали оттуда. Ты зачем там?

– Никого нет дома. Короче: сосед, судя по всему, полицай. Только форма у него старая, такую уже не носят. И у него, знаешь, такая типичная доска детектива висит. Тут какие-то картинки со стрелочками, а еще написано: “Убить Убийцу богов”.

– Убийцу богов?

Я вспомнил рассказ профессора Филиппа. “Убийца богов” – такого ведь нарочно не придумаешь.

– Я вижу его в окне, – сказал Рома. – Он подходит к подъезду. Я погнал!

Через пять минут Рома написал, что он в кровати и все в порядке. Тогда я тоже разделся, но тут же снова оделся. На всякий случай. Закрыл окна, дверь. На сон оставалось часа полтора. Я сказал себе, что засыпать нельзя, однако усталость взяла свое, и я унесся в далекие края сновидений. А засыпая, не слышал, что в моём рюкзаке кто-то копошится, настойчиво пытаясь вылезти наружу.

* * *

Мне снилось, будто я популярный трубадур-эльф в Месопотамии, причем там была моя школа. Просыпаться не хотелось. Постель с желтыми божьими коровками манила в мир приключений, но мне следовало разобраться, что шуршит в углу. Потому что там действительно что-то шуршало.

– Это ты, Муп? – спросил я у мягкой игрушки-ежика, чье полное имя – Мупик. – Что ты меня будишь…

Тут я понял, что в моем рюкзаке кто-то сидит, и, окончательно проснувшись, кинулся к шкафу за бейсбольной битой. Приблизился к источнику шума. Копошение прекратилось. Ну все, вы мне все нахрен надоели, ни минуты покоя, ни секунды, невозможно жить! Я не знаю, кто этот «вы», но он сейчас точно поплатится. Я схватил замочек, замахнулся битой и быстро открыл.

Внутри сидело маленькое безоружное существо. Оно закрывало голову лапками, похожими на человеческие руки, с четырьмя короткими пальцами. Скрюченное тельце покрывала длинная, как у шимпанзе, черная, с коричневатыми отблесками, шерсть, мягкая и не вонючая. Глазищи – две тарелки, и носик, симпатичный такой носик.

– Не надо, пож-ж-ж-жалуйста, – тихо сказало существо мультяшным голосом.

– Сынок, всё хорошо?! – постучал в дверь папа.

– Да, – ответил я неуверенно, но это мало кого озаботило: дверь в родительскую спальню захлопнулась – и прощай, сын.

– Ты кто? – спросил я у существа и сам удивился своему вопросу.

– Пожалуйста, не обижай маленького Ульфира.

Со мной произошло множество странных событий, и над каждым следует поразмыслить эдак недельку. Но с одним фактом теперь все ясно. В моём рюкзаке – Ульфир.

Аха-ха, всего-навсего Ульфир.

* * *

ЧТО ТАКОЕ УЛЬФИР, ЧЕРТ ВОЗЬМИ?!

– Маленький, маленький Ульфир, – сказало существо.

– Ты опасный?

– Какой же я опасный?

– Откуда я знаю.