Пережить себя. Акт первый

Джайс не терпящим возражений жестом остановил меня:

– Давай обсудим это позже.

Я хотел было воспротивиться, но что-то меня остановило, и я умолк.

«Всему должна быть своя причина. Уверен, Патрик не стал бы выражаться таким образом, если бы на это не было нужды. Вот только что это за причина? – думал я, пытаясь проследить за логикой событий, в наличии которой я был уверен. – И эта сцена в арсенале. Всё было так странно и неестественно. С чего вдруг Патрик принялся настаивать на том, чтобы Теккенен надел пояс на него? Да, он что-то объяснил, но теперь я ясно вижу, что этого мало для того, чтобы спровоцировать такую реакцию. Возможно, – продолжал я развивать мысль, – в то время как я наблюдал за событиями в Ютберге, между ними что-то произошло, и тогда это всё объясняет.»

Вместе с тем я наново вспомнил подробности увиденного мною столкновения, и новые вопросы, будто только и ждавшие своего часа, набросились на меня с особенным остервенением.

«И что же, кто в итоге изуродовал жителей форта – Теккенен или Лост? Судя по тому, с каким яростным самоотвержением гнался за стариком Лост, он, видимо, верил своим словам и мыслям, равно как и верит своим Теккенен. Оба уверены в своей правоте, и оба не хотят уступать. И вообще, – зацепился я за иное, – а что я видел? Откуда в моей голове взялся целый кусок чужого воспоминания? И было ли это в самом деле воспоминание, а не просто очередной «вброс» Хвори, сделанный только затем, чтобы ещё больше всё запутать? Слишком, слишком много вопросов.»

Порешив, хотя и с трудом, что лучше будет потом обсудить все эти вопросы и сомнения с Патриком вместо того, чтобы без ощутимой пользы крутить их самостоятельно, я жестом предложил ему ускорить шаг.

Вскоре, так и ни разу больше не нарушив молчания, мы дошли до границы зоны влияния Теккенена. Часовые, выглядевшие крайне неестественно на общем фоне безмолвной равнины, по-прежнему стояли на своих местах. Джайс, судя по напряжённому выражению его лица, был чем-то встревожен, хотя никакой опасности ни на горизонте, ни где бы то ни было ещё, не значилось. Путь наш пролегал ровно между двумя Часовыми, ещё дальше в бескрайнюю равнину Пустоши, всё так же на северо-восток.

Чем дальше мы отходили от границы, тем напряжённей и внимательней становился Патрик, невольно заражая своим состоянием и меня, причём до такой степени, что я не успевал даже задуматься о том, что могло это состояние вызвать. Джайс был таков, что любой его поступок сам собой убеждал всякого человека в несомненности его необходимости, и именно эта черта его вела меня сейчас за ним, как вела и раньше уже много раз.

Внезапно сдвоенный механический визг раздался откуда-то сзади. Мы синхронно развернулись, увидев тотчас пару ледяных снарядов, летевших точно в нас. Ядра Часовых запульсировали особенно активно, подготавливая, видимо, новые залпы.

– Твой – правый! – скомандовал Патрик, моментально выведя свой грозовой наруч на изготовку.

Его голос, вновь налившийся свинцом, ликвидировал мою только что показавшуюся неуверенность без следа. Невозмутимо, словно всегда это делал, я вскинул руку с перчаткой и разбил правый снаряд выплеском холода, в то время как левый, пронзённый разрядом тока, постигла та же участь. Не сговариваясь, мы с Патриком бросились прочь, посекундно оборачиваясь и сбивая с переменным успехом преследовавшие нас снаряды. Наконец, спустя несколько минут образовавшейся перестрелки, линия Часовых осталась далеко позади и больше до нас не дотягивалась. Спешно переведя дух, мы продолжили путь ещё более скорым шагом. Я тут же разорвал тишину:

– Почему? – вопрос мой, казалось, относился и к только что минувшей угрозе, и ко всему остальному сразу.

– Не знаю. – Патрик уже вернул себе привычную невозмутимость, но всё равно было видно, что перестрелка изрядно поколебала его. – Гектор предупреждал нас, помнишь? Видимо, это оно и есть.

– Но какой в этом смысл? Может, он решил, что мы переметнёмся на сторону Лоста?

– Тогда почему не убил нас ещё у себя, когда мы не ожидали ничего и когда шансы на провал стремились к нулю?

– В этом и проблема, – я задумался. – В его действиях нет никакой логики. Если он снаряжал нас, надеясь, что мы избавим его от злейшего врага, зачем устраивать обстрел?

– Постой, так мы ни к чему не придём. Нужна цепочка. Смотри, – пустился в рассуждения Джайс, – Теккенен подобрал нас двоих, впустил к себе на базу, пытался сперва отговорить нас идти к Лосту, потом сдался и выслал наружу вместе с кое-какой амуницией, чтобы мы смогли в случае опасности оказать сопротивление.

– Да, но последнее событие…

– Рушит к дьяволу всю цепочку, – закончил за меня Патрик. – Какие могут быть варианты?

– Ну… к примеру, Олли хотел удостовериться в том, что мы сможем воспользоваться оружием в нужный момент, и поэтому ни о чём не предупредил.

– Может быть. Но ведь Гектор не зря говорил нам о странном состоянии Теккенена. Что если это Хворь? Олли сам говорил, что люди творят страшные вещи под её воздействием.

На этом моменте Патрик на секунду прервался, видимо, придя к чему-то другому.

– Впрочем, сейчас это не так важно, как кажется. Скажи лучше, что с тобой было, когда ты отключился?

Рассказывал я довольно долго и подробно, стараясь случайно ничего не упустить. Патрик слушал, не перебивая даже ради уточнений и не выказывая ни малейших признаков нетерпения. Даже в пылу нашей спешки по изменениям на его лице я мог наблюдать, как у него отчётливо вызревали какие-то новые соображения.

Тем временем рельеф Пустоши, ранее представлявший собой исключительно бессменную равнину, начал незаметно для глаза обращаться в нечто более и более извилистое и замысловатое, походившее, должно быть, на продавленную чем угодно в миллиардах мест плёнку или на зону столкновения сошедших с ума невысоких волн.

– Хм… – задумчиво протянул Патрик, параллельно с тем ловко перемахивая через попавшиеся на пути ухабы. – Теперь понятно, почему они так не поладили.

– Да, и больше ничего не понятно.

– Отчего же? Если стегателей сделал такими Теккенен, для каких-то своих целей, можно предположить, что Хворь уже давно овладела им и что мы, выходит, движемся сейчас в верном направлении.

– Я не об этом. Во-первых, я наблюдал за событиями того дня как будто бы от лица Теккенена, что само по себе интригует. Во-вторых, откуда у меня в принципе взялось это… воспоминание, или что это вообще? Вдруг это опять Хворь со своими фокусами?

– Эйр, хватит всё списывать на эту неведомую Хворь. Так мы никогда ни к чему не придём. К тому же, не верю я, всё равно не верю в то, что она действительно такая всевластная и жестокая, какой нам описал её Теккенен, пусть даже прошлые её проявления и показались мне довольно тревожными. Давай просто отставим её в сторону, по крайней мере, на какое-то время.

– Хорошо… – всё же не слишком уверенно продолжил я. – Если это не создание Хвори, а действительно воспоминание Теккенена, да ещё и такое компрометирующее, остаётся только вмешательство со стороны. Гектор?

– Я сразу о нём подумал. Если он смог влезть в наши головы, то и незаметно подкинуть тебе отрывок из памяти своего компаньона ему наверняка не составило большого труда. Как там его назвал Лост?

– Высокоментальное существо. Выходит, они были знакомы?

– Похоже на то. Хорошо, – Джайс перевёл тему на изначальную, – что в итоге? Теккенен обратил жителей форта в стегателей…

– Зачем-то. – невольно перебил я Патрика. – А ведь и впрямь, зачем? Они ведь были в неплохих отношениях, вели торговлю. С чего вдруг он решился на такое злодейство?

– Тоже верно. Насколько я запомнил, Теккенен и Лост до этого инцидента в открытую не враждовали. Или же мы снова чего-то не знаем.

– Как всегда. Мне, честно говоря, уже порядком осточертели эти их хитросплетения. И мы, как назло, оказались втянутыми в эту историю.

– Ничего не поделаешь, надо разобраться, что здесь происходит, если мы хотим впоследствии потягаться с Тархаром.

Оказалось, я на короткий срок даже забыл о том, с чего, или, точнее, с кого всё началось.

«Собственно, тут и без Тархара хватает забот. Странно, что он всё никак не объявится. Видимо, и впрямь с действиями не спешит. Ну и пускай.»

Только теперь я явственно ощутил, насколько сильно поддержка Патрика прибавила мне уверенности. Навряд ли бы я смог с таким, пусть и относительным, спокойствием думать обо всём происходящем, скажем, вчерашним утром, и осознание этой перемены не могло не радовать, хотя по-настоящему радоваться у меня так и не получалось.

– Итак, Теккенен населил форт Экзаниматио стегателями, – продолжил свою мысль Патрик. – В это же время на них наткнулся Лост, понял, кто с ними мог это сделать и начал осаждать Теккенена войсками, а неделю спустя, видимо, осознав, что ничего таким образом не добьётся, вызвал Теккенена якобы для мирного разрешения вопроса в Ютберг, где задумал убить последнего с помощью какого-то неизвестного оружия.

– И чертовски мощного, – вставил я. – Оно начисто расщепило беспилотник.

– Вот-вот. Но его замысел не удался, во многом из-за вмешательства мистера Шифта. Это, кстати, говорит о том, что Шифт и Лост не были в сговоре.

– Или же Шифт успел переменить своё отношение к вопросу и вследствие этого уже вмешался.

– Может быть, но мне всё-таки кажется, что он ничего не знал.

Я пожал плечами.

– Не будем о совершенно неизвестном. Кстати, далеко нам ещё до цели?

Патриций бросил короткий взгляд на карту.