Имперский лекарь 1. Китайский демон

– Кто же такое разрешит, мучить себя?

– Всяко бывает, – махнул рукой Данила. – Бывает, альтернатива еще хуже мук. А чаще бывали случаи, когда кто-то другого человека вместо себя отдавал на муки, такое возможно, если он имеет право распоряжаться чужой жизнью.

– А жену отдать на муки можно?

Мышкин задумался. Неуверенно кивнул:

– Жену – можно. И детей. Только зачем?

– Из злобы? Если муж узнал об измене?

Мышкин кивнул:

– Возможно. Но ведь большинство мужей не станут ради удовлетворения злобы с демоном связываться. Большинство рабочих или лавочников по-простому морду жене набьют. Или выгонят ее.

Пинский глянул удивленно:

– Слушайте, а ведь это замечательная идея! Надо проверить у околоточных, не было ли случаев избиений жен за этот период!

Мышкин согласился. Сыщику лучше знать.

– А я, пожалуй, с мужьями жертв побеседую на тему их договоренностей с демоном. Припугну Святым Судом, кто-нибудь обязательно заговорит, – предложил он со своей стороны.

– И засаду надо на демона делать. Обязательно! – сыщик палец поднял, чтобы подчеркнуть важность засады.

– Не засаду, датчик поставить, пусть охотникам Конклава сигнал по радио передает. Я об этом договорюсь.

7. Понять демона

Дома Данилу ждали расстегаи, оставшиеся с обеда, и компот.

Перед тем, как сесть за стол, он позвонил со своего домашнего телефона в Конклав, Глебу Никифоровичу. Рассказал о меблированных комнатах мадам Розы, попросил поставить там датчик.

– Сегодня техники уже разошлись по домам. Так что только завтра поставят, и то не с самого утра, ближе к обеду, – ответил колдун.

«Завтра, так завтра», – не стал спорить Данила. Его нос улавливал запах подогретых расстегаев, думать о делах не хотелось.

Умяв четыре пирога с большой чашкой компота, лекарь ослабил пояс на брюках и задумался о том, что с такой кормежкой он начнет толстеть.

– Что-нибудь еще? – заглянула в столовую Фекла.

«Заботливая какая», – порадовался Данила. И тут ему пришла в голову мысль.

– Зайди-ка.

Девушка с предвкушением приятного подошла к столу.

– Сядь. Хочу спросить у тебя.

Фекла смутилась, примостилась на краешке стула.

– У меня сейчас дело есть, в котором демон очень странно себя ведет. Не понимаю я его. Я подумал – ты демоницу в себе носила целую неделю, много больше, чем обычно бывает. Наверное, ты какие-то ее мысли помнишь и могла бы мне помочь разобраться в побуждениях демонов.

Фекла пожала плечами, покраснела. Воспоминания о неделе, проведенной под контролем демоницы, вызывали у нее сложные чувства.

– Скажи, демону обязательно иметь разрешение от человека на то, чтобы энергию его эмоций сосать?

Фекла задумалась, начала отвечать:

– С разрешением сопротивление меньше. Вселиться без него нельзя, а вот сосать энергию – сложнее, но можно. Но это как-бы неприлично.

– Неприлично? – удивился лекарь.

– Ну да. У разумных демонов тоже свои приличия имеются.

– Так мы же для них просто еда, какие тут приличия?

Фекла улыбнулась:

– Нет, барин. Сами подумайте, способность брать чужую форму и питаться энергией – она же у демонов не ради людей появилась. Они тысячелетиями друг у друга подпитывались, перед тем, как на Землю попасть. Мы для них не пища, а как бы демоны, только калечные. Неспособные питаться чистой энергией и менять форму.

– Да ты что?! – такая трактовка резко противоречила записям в архивах Святого Суда.

Впрочем, могли ли писцы Святого Суда показания подсудимых слегка исказить? Чтобы подогнать их под постулаты веры, пусть даже непреднамеренно? Могли. Люди – они такие, искажают правду, даже не догадываясь о том.

– Вот, скажем, суккуба совокупляется с мужчиной и берет его энергию при этом. Это ведь для демонов не попытка сделать зло, а обычные отношения. Мужчина-демон делает своей демонихе ребенка, и заодно снабжает ее энергией, чтобы ей хватило ребенка этого выносить и родить. Просто демон может отдачу энергии контролировать, а человек – нет. И ума у людей не хватает, чтобы вовремя остановиться. Потому люди умирают, высосанные. Но и демоны, если у них энергии при совокуплении было мало, могут умереть.

Мышкин попытался переварить новое знание и понять, что из него следует.

– Получается, демону нужно разрешение, как повод, чтобы взять энергию у калеки, которым он считает человека?

– Вот! Точно! – чуть не подпрыгнула Фекла, уже отбросившая смущение. – Им нужен повод, чтобы стыдно не было!

Лекарь от возбуждения даже встал и прошелся по комнате. Что-то царапалось в его памяти, просилось наружу. Тут он вспомнил:

– А ведь у людей тоже так! Если кто хочет ограбить или украсть, он себе повод придумывает: «Я граблю, потому что бедный, а они богатые»; «Я только ради детей»; «Они меня эксплуатируют, это все моё»; «Они просто скот, а я право имею» и всякое такое прочее.

– Точно! – поддакнула Фекла.

– А если убивать надо, особенно на войне, так начинают думать о противнике, как о не совсем людях, или о людях, которые жалости недостойны. «Они как тараканы»; «Они дикари»; «Они детей живьем едят»; «Из-за них мы здесь поносом мучаемся»…

– Моя демониха так не думала, – возразила девушка. – Про тараканов и дикарей точно не думала, наоборот, восхищалась городом.

Мышкин успокоился, сел на стул, вернулся мыслями к демону, обдирающему лица.

– А вот мог бы демон решить, что женщины, которые изменяют мужу, – плохие и их можно мучать?

Фекла губы поджала озадаченно: