50 книг с моей полки

Над житейскою судьбой»[273 - Там же. С.693.]

Шаламов построил не воздушный замок, потому что это было невозможно, он показал правду, а это гораздо важнее. Я не буду употреблять примитивную фразу о том, что поэзия перестала существовать после холокоста, или ГУЛАГ – это конец литературы, потому что это совсем не так. Природа человеческого зла настолько всеобъемлюща, что и до холокоста и до ГУЛАГА, были кровавые войны, великая инквизиция, преследования неверных, массовые казни и убийства, несмотря на это литература и искусство существует не один век, от этого факта отмахнуться невозможно. Проблема зла – кроется в самом человеке как таковом. Об этом и пишет Шаламов. Существует ли дружба, конечно, только зародиться она должна до лагеря, как пишет Шаламов, любовь не сыграла большой роли в его жизни, из-за обстоятельств тяжелой судьбы писателя. Но он не отрицает ни любви, ни дружбы, так как только они и могут спасти человека и противостоять, той природе зла, которая в нем находится. Такой конкретной установки и мысли нет в творчестве В. Т. Шаламова, но мы ее улавливаем и понимаем. Нет прямой отсылки к филантропии, он сам утверждает: «Мизантропического склада моя натура»[274 - См., Шаламов, В. Малое собрание сочинений/ Варлам Шаламов СПб., Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. – 736 с.]. Но оставаться в таких обстоятельствах, которые выпали на долю Шаламова филантропом, наверное, невозможно, для этого нужно быть святым, а В. Т. Шаламов – истинный гений русской литературы и этого достаточно!

«Приговор» как стержневая идея произведений Кафки

(«Приговор»[275 - См., Кафка, Ф. Приговор: Избранная проза/ Франц Кафка. СПб., Издательская группа «Лениздат, «Команда А», 2014. –320 с.] Ф. Кафка)

Жизнь коротка и печальна.
Ты заметил, чем она вообще кончается?[276 - Иосиф Бродский в разговоре с Сергеем. Довлатовым. См., Довлатов, С. Собрание прозы в четырех томах. Т.3/ Сергей Довлатов. СПб., Азбука, Азбука-Аттикус, 2019. – 416 с.]

Да, да как это неудивительно, но именно небольшой рассказ «Приговор», Ф. Кафки попал мне в руки, когда писатель уже был одним из моих любимых, вернее нет, наиболее загадочным и необъяснимым для меня. Его психологизм завораживает, переплетение снов с явью пугают и заставляют оглянуться вокруг, собственно реален ли этот мир и существую я в нем или он существует меня. Не зря прозу Кафки причисляют к философскому течению экзистенциализма, так как через свои литературные произведения он пропускает существование сквозь жернова сознания, бесконечных аллюзий, гиперболических трансформаций и снов. А то, что получается на выходе и есть его проза. Действительно, а какая она, проза Ф. Кафки? Можно ответить на этот вопрос – восхитительная (но для многих и это надо объективно признать, мягко говоря, на любителя), наверное, на этом можно и закончить размышление над творчеством писателя, но тут как раз я и наткнулся на рассказ «Приговор», который вооружил меня сколь какой-то объяснительной силой, подарил мне маленький медный ключ к прозе Кафки. Возможно этот ключ совсем не от тех дверей, но, тем не менее, он у меня есть, поэтому я попытаюсь хотя бы очертить, собрать воедино множество интонаций, сюжетов, ту полифонию смыслов, которую, как мне кажется, проясняет рассказ «Приговор».

Герой – молодой коммерсант Георг Бендеман, в начале рассказа пишет письмо своему другу юности, его взгляд падает на мост, который виден из его окна, мост – это одна из самых центральных метафор Кафки. «Я был твердый и холодный, я был мост, я висел над бездной. По ту сторону были носки ног, по ту сторону – вкопанные руки, а зубами я вцепился в крошащуюся глину. По бокам развевались на ветру полы моего пиджака. Далеко внизу шумел ледяной горный ручей […] Так я висел и ждал, я должен был ждать. Не обрушившись, ни один когда-либо воздвигнутый мост не может перестать быть мостом»,[277 - Кафка, Ф. Приговор: Избранная проза/ Франц Кафка. СПб., Издательская группа «Лениздат, «Команда А», 2014. С.87.] – из его одноименного рассказа «Мост». Изначально «мост» приговорен к крушению, он приходит к конечной точке существования в результате самой идеи своего бытия, он приговорен к разрушению, в результате ограниченности срока эксплуатации. Как и приговорен главный герой «Приговора» Георг, уже на первых странницах в его размышлениях сквозит одиночество и безысходность, все уже предрешено, приговор скоро приведут в силу. Так и с крушением моста, он не просто обрушается из-за своей обветшалости, его принудительно разрушают, с болью и надрывом, на него прыгнули, желая его уничтожить: «Что это было? Ребенок? Сон? Разбойник с большой дороги? Самоубийца? Искуситель? Истребитель? И я повернулся посмотреть…мост поворачивается! Еще не успев повернуться, я уже обрушился; я обрушился – и уже был разорван и пронзен острыми камнями, которые всегда так приветливо смотрели на меня, выглядывая из бурлящей воды»[278 - Там же. С.88.]. Кафка приговаривает себя (что доказывает его собственная жизнь: скоротечная, наполненная внутренними драмами и комплексам), как и всех своих героев, быть «Чужими» (в Смысле Сартра) и «Посторонними» (в смысле Камю). Но, необходимо напомнить, что Кафка, жил гораздо раньше этих двух великих французских философов экзистенциалистов, и именно он дал заряд (безусловно, мы держим в уме Кьеркегора, как родоначальника этого направления и чтим Достоевского, как гения, который подарил миру самую легендарную экзистенциальную прозу, совершенно не подозревая об этом, имеется ввиду направление, как таковое) потенции экзистенциализма как такового. Первая половина XX века, была словно создана для рождения этого течения – революции, две мировые войны, голод, нищета, экзистенциализм не мог родиться в другое время. Кафка выносит ПРИГОВОР всем нам – существование с безысходностью, чувством глубокого одиночества и отчуждения, ПРИГОВОР, который подхватывает вся интеллектуальная элита после него.

Вспомним «Замок». Что говорят окружающие землемеру К.: «Вы не из Замка, вы не из Деревни. Вы ничто. Но, к несчастью, вы все же кто-то, вы чужой, вы всюду лишний, всюду мешаете, из-за вас у всех постоянные неприятности, из-за вас пришлось выселять служанок, нам ваши намерения неизвестны […]»[279 - Кафка, Ф. Замок/ Франц Кафка. СПб., Азбука, Азбука-Аттикус, 2016. С.57.]. Вы НИЧТО! Так и герой рассказа «Приговор» является ничем для своего отца, он был таким для него с детства. Отец, главного героя – тиран, который никогда искренне не радовался за успехи сына, никогда с ним не разговаривал по душам и только после смерти матери дал ему возможность самостоятельных действий, которые, кстати, привели к успеху, в их небольшом семейном предприятии. Кто же отец Георга? Конечно это сам отец Кафки, который сформировал те комплексы, чувство вины и страха у писателя, в результате которых появился гений Кафки. Гений, который ждал исполнения приговора, а в его ожидании испытывал мучительные видения и пугающие сны… Рассказ «Приговор» – это литературная трактовка его «Письма отцу»[280 - См., Кафка, Ф. Письма к Максу Броду. Письмо отцу/ Франц Кафка. М., Пальмира, 2018. – 287 с.] искреннего и душераздирающего. Отец всегда был слишком сильным для него, так и герой Георг побаивается даже больного отца, в тайне мечтая о его смерти: ««Сейчас наклонится вперед, – подумал Георг, – чтоб ему свалиться и размозжиться!» Эти слова пробежали в его голове, как насекомые»[281 - Кафка, Ф. Приговор: Избранная проза/ Франц Кафка. СПб., Издательская группа «Лениздат, «Команда А», 2014.С. 82.]. Помните в какое чудовищное насекомое превращается коммивояжер Грегор Замза в повести Кафки «Превращение»[282 - См., Кафка, Ф. Превращение/ Франц Кафка. СПб., Азбука, 2015. – 352 с.]? Эти фобии не оставляют писателя в покое до конца жизни, ощущение себя, как чужого и постороннего подавляет и заставляет заниматься Кафку литературой. Литература для него выступает единственным средством утверждения себя в жизни, поиска самого себя, с помощью силы творческой энергии. Давайте вспомним еще и «Процесс»[283 - См., Кафка, Ф. Процесс/ Франц Кафка. М., АСТ, 2018. – 288 с.] Кафки: «Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К…»[284 - Там же. С.11.], а оклеветал ли? Возможно Йозеф приговорен по праву рождения или родителями, а возможно по праву первородного греха как и мы все?

«Приговор», не как рассказ, а как концепт – это собирательная составляющая всего творчества Франца Кафки. А если вернуться к рассказу, где главный герой приводит в исполнение приговор своего отца, мы можем лишь воскликнуть вместе с Георгом: «Милые родители ведь я всегда любил вас»[285 - Кафка, Ф. Приговор: Избранная проза/ Франц Кафка. СПб., Издательская группа «Лениздат, «Команда А», 2014.С.84.], потому что ПРИГОВОРЕНЫ все, жизнь не делает исключений, ни для моста, ни для человека!!!

Природа вещей

(«Занимательная физика»[286 - Перельман, Я. Занимательная физика. Книга 1/ Яков Перельман СПб., СЗКО, 2020. – 320 с.] Я. Перельман)

Фантастически легкая и нетривиальная книга. Вернее сложные вещи, которые, казались таковыми почти сто лет назад, в ней объясняются доступно и с юмором. Автор показывает, что физика повседневных явлений, может, а главное является интересной и понятной для каждого. Какой-нибудь сноб возразит: «Это не физика, сейчас эту книгу читать нет никакого смысла». На что я отвечу: «А вы смогли бы поймать боевую пулю руками? Или вы думаете, что данное действие подвластно лишь барону Мюнхгаузену?», – и улыбнусь, потому что правильный ответ – безусловно, да. Читая книгу сегодня, воспринимаешь ее, как историю прошлого, которая кажется такой далекой, но, в то же время, настоящей, порой впечатляющей своими масштабами. Например, немецкая пушка «Колоссаль», которая была создана в 1918 году, для обстрела Парижа. «Это была огромная стальная труба в 34 метра длиной и в целый метр толщиною; толщина стенок в казенной части – 40 см. Весило орудие 750 тонн. Его 120-килограммовые снаряды имели метр в длину и 21 см в толщину. Для заряда употреблялось 150 кг пороха; развивалось давление в 5000 атмосфер, которое и выбрасывало снаряд с начальной скоростью 2000 метров в секунду»[287 - Там же. С.62.]. Вот она артиллерия, прародительница самых устрашающих орудий современности. Существование, которых само по себе делает абсурдным и невозможным осуществление третей мировой войны, что, несомненно, является положительным явлением, иначе человечество обречено на исчезновение. Не будет в мире и единого правителя, так как не будет преамбулы правления, а именно самой нашей чудесной планеты. Вот так, прошло всего столетие, а человечество уже способно расколоть земной шар пополам, возможностями своего вооружения, а не то, что обстрелять заданную точку за 120 км. В современном мире огромные скорости распространения информации, развития техники, науки. Сегодня уже нет места уютной ламповой физике, но ее обаяние завораживает. Например, идея создания вечного двигателя (perpetuum mobile), над которым бились столетиями, хотя уже более ста лет патентное ведомство США не выдает патенты на perpetuum mobile. Но все-таки как же эта идея романтична, Перельман приводит диалог из произведения А. С. Пушкина «Сцены из рыцарских времен»[288 - См., Пушкин, А. Евгений Онегин. Драматические произведения/ Александр Пушкин. М., Альфа-книга, 2013. – 375 с.].

«– Что такое perpetuum mobile? – спросил Мартын.

– Perpetuum mobile, – отвечает ему Бертольд, – есть вечное движение. Если найду вечное движение, то я не вижу границ творчеству человеческому…Видишь ли, добрый мой Мартын! Делать золото – задача заманчивая, открытие, может быть, любопытное и выгодное, но найти perpetuum mobile…о!»»[289 - Перельман, Я. Занимательная физика. Книга 1/ Яков Перельман. СПб., СЗКО, 2020. С.80.].

К чему это я, и почему все-таки данная книга важна, не только как понимание истории физики, но и актуальна для нас, людей XXI века? Потому что повседневный человек, в современном обществе все меньше задает себе вопросов о природе вещей, он лишь их использует. Потребление вещей стало для нас обыденным, в результате данная тенденция переходит в сферу человеческих чувств. Чувства становятся вещью, а, следовательно, объектом потребления, любовь, дружба, переходят в разряд товарно-денежных отношений. Потому что чувства нуждаются в работе над их осмыслением, следовательно, если мы все меньше эмоциональных и умственных усилий прикладываем к работе над обыденным, мы также поступаем и с человеческим. Для нас не имеет значения, как работает свет, почему тепло в метро, что вообще такое Интернет и т.д. Думается, что если современный человек будет задавать себе больше простых вопросов о природе вещей, которые нас окружают, его ум станет критичным, а чувства обостряться, что, несомненно, будет являться положительной динамикой. А в заключении вопрос на засыпку: «греет ли нас шуба или мы ее согреваем»?

Риски формирования новояза[290 - См., Капустин, Д. Философский калейдоскоп повседневности/ Дмитрий Капустин. М., ЛитРес., Самиздат, 2020. С. 139–152.]

(«1984»[291 - См., Оруэлл, Д. 1984/ Джордж Оруэлл. М., Издательство АСТ, 2018. – 318 с.] Д. Оруэлл)

Для первой половины XX века характерны войны, кризисы и экономическая нестабильность – страшное и тяжелое время для многих государств и их граждан. Так, роман Джорджа Оруэлла «1984», как впрочем, и антиутопия Уильяма Голдинга «Повелитель мух»[292 - См., Голдинг, У. Повелитель мух/ Уильям Голдинг. М., АСТ, 2015. – 320 с.] создавались в условиях послевоенного кризиса, восстановления экономики, дефицита и угрозы атомной войны. Возможно поэтому, перечитывая в очередной раз «1984», меня поражает атмосфера безысходности, серости, напряжения. Такое ощущение, что «Старший брат» следит за мной со страниц книги, а запахом мерзкого джина пропитана моя комната. Каждый раз вздрагиваю, когда дочитываю до описания комнаты 101. Одна из главных идей, которую блестяще раскрыл Оруэлл, в своей книге – это отказ от прошлого. Прошлое не просто уничтожается, оно перестает существовать, его истребляют, переписывают, изменяют. «Прошлое, подумал он, не просто было изменено, оно уничтожено. Ибо как ты умеешь установить даже самый очевидный факт, если он не запечатлен нигде, кроме твоей памяти»[293 - Оруэлл, Д. 1984/ Джордж Оруэлл. М., Издательство АСТ, 2018. С.37.]. Уничтожаются старые газеты, книги, источником информации выступает экран, которому необходимо верить безоговорочно[294 - Прим. На бумаге Океания перевыполнила план по выпуску обуви, но это лишь на бумаге, так как на деле половина населения ходит босиком. Там же. С.42.]. «Историю, как старый пергамент, выскабливали начисто и переписали заново столько раз, сколько нужно. И не было никакого способа доказать потом подделку»[295 - Там же. С.41.]. Без прошлого человек не может существовать, он не несет социальную память и не обладает идентичностью, у него отсутствует пример морального и натурального поведения, который приобщает его к определенной группе.

Сегодня мы наблюдаем идентичную картину, когда СМИ заставляют нас помнить и знать только то, что выгодно для определенных структур и групп власть имущих людей. СМИ как главный его вещатель сегодня – Интернет воздействует на человека манипулятивным способом, вживляя в него определенную информацию, формирует короткую и податливую память[296 - Пример – востребованности персонажа Зомби в массовой культуре сегодня. См., Жиру, А. Зомби-политика и культура в эпоху казино-капитализма/ Анри Жиру. Х., 2015. – 284 с.].

В государстве Океания существует деление на три вида классов: члены внутренней партии, внешней партии и пролы (пролетариат). О пролах можно составить представление по следующему фрагменту: «Тяжелый, физический труд, забота о доме и детях, мелкие свары с соседями, кино, футбол, пиво и, главное, азартные игры – вот и все, что вмещается в их кругозор. Управлять ими несложно»[297 - Оруэлл, Д. 1984/ Джордж Оруэлл. М., Издательство АСТ, 2018. С.73.]. Сравним с современным стандартным человеком, жизнь которого включает в себя: работу, дом, серфинг по видеохостингам в интернет-пространстве в поисках развлекательных видео, выходные в праздном безделье или посещение ТЦ. Нельзя не заметить очевидного сходства.

В Океании не видят опасности в восстании пролов против режима, так как они не образованы (сегодня отмечается падение интереса к образованию и науке со стороны современной молодежи), пассивны и праздны. Искусство упразднено, для пролов сочиняют специальную музыку. «Слова сочинялись вообще без участия человека на аппарате под названием «версификатор». Но женщина пела так мелодично, что эта страшная дребедень почти радовала»[298 - Там же. С.139.]. В Океании формируется специальный новояз, который призван уменьшить количество слов, букв, убрать все лишнее и оставить необходимый минимум слов, например, в новоязе нет слова «наука»[299 - Там же. С.194.]! Действительно, зачем нужны сложные слова, длинные выражения и словосочетания? Мы все знаем, что читая классическую и специальную литературу, мы узнаем множество новых слов, общаясь с образованными людьми, мы перенимаем стиль и манеру разговора, развиваем свою речь, но зачем это нужно, если пролы должны просто работать? Не кажется ли вам, что современная ситуация, происходящая с русским разговорным языком, в котором все больше используется иностранных слов, междометий, сокращений, все больше наблюдается экспансия чужой культуры. Данная тенденция проявляется с маниакальной настойчивостью в злоупотреблении сокращениями для общения в социальных сетях, в результате мы наблюдаем зарождение новояза, но не в вымышленном «1984», а в реальном 2021?

Свобода героя Маркеса

(«Воспоминания моих несчастных шлюшек»[300 - Маркес, Г. Воспоминания моих несчастных шлюшек/ Габриэль Маркес. М., АСТ, 2015. – 160 с.] Г. Маркес)

В повести Г. Г. Маркеса рефлексия главного героя являются стержневой темой произведения. К главному герою можно относится по разному осуждать, одобрять, принимать его сторону или выступать категорически против его жизненной позиции, но оставаться равнодушным к нему невозможно. Автор награждает своего героя юбилеем, ему 90 лет, это заставляет читателя задуматься над правильностью суждения персонажа, ведь его индивидуальный эмпирический опыт гораздо выше, чем у большинства читателей. Главный герой – это человек, который пожил, знает жизнь, с высоты прожитых лет может судить о себе объективно: «Я обнаружил, что дисциплинированность-вовсе не мое достоинство, но всего лишь реакция на собственную бесшабашность; что я выгляжу щедрым, что бы скрыть свою мелочность, что слыву осторожным, потому что таю зломыслие, что умиротворитель я не по натуре, а из-за боязни дать волю подавляемым порывам бешенства, и что пунктуален лишь затем, что бы не знали, как мало я ценю чужое время»[301 - Там же. С.74.].

Книга показывает нам перерождение главного героя. Герой одинок, его держат в редакции лишь из-за уважения к его возрасту. С другой стороны кажется, будто руководство забавляет держать такого динозавра, он будто бы старинный экспонат, который не часто замечают, но он поддерживает антураж и является местной достопримечательностью, один из последних не зачеркнутых на общей фотографии. Его жизнь уже решена, он не ждет от этой жизни чего-то нового: эмоций, любви, новых друзей, все уже решено, он слишком стар и он будет просто жить, а вернее доживать. «Я живу в доме колониального стиля, на солнечной стороне парка Сан-Николас, где и провел всю жизнь без женщины и без состояния; здесь жили мои родители, и здесь я решил умереть в одиночестве, на той же самой кровати, на которой родился, в день, который, я хотел бы, пришел не скоро и без боли»[302 - Там же. С.13.]. Герой абсолютно свободен, свободен именно так, как он всегда и хотел, свобода без ответственности. Женится ему не удалось, именно по этой причине, его мучали противостояния и образы холостяцкой жизни, к которой он очень привык. Коту очень тяжело остепениться и принять другую неизведанную ему жизнь: «Бурные холостяцкие прощания, которые мне устраивали в Китайском квартале, были полной противоположностью гнетущим вечерам в общественном клубе»[303 - Там же. С.45.]. Свобода, которая не приносит счастья, изначально данная герою, кажется чем-то ненастоящим и искусственным, вся жизнь будто под девизом безответственности и разврата. Кажется, что ничего нового в этой жизни герой испытать уже не в состоянии, он пытается окончательно разграбить свою без того бурную сексуальную, за все года жизнь, желанием юной девственницы. Казалось бы, за этим стремлением не должно встать ничего, кроме как удовлетворения похоти старого развратника, но, как это часто бывает из-за угла неожиданно появляется чувство любви, которое для героя является первым за его долгую жизнь. Любовь дарит ему жадный глоток свежего воздуха, который заставляет главного героя взглянуть на окружающий мир и на себя другими глазами. «Безлюбый секс – утешенье для тех, кого не настигла любовь»[304 - Там же. С.78.]. Делает он такой вывод для себя, спустя 90 лет жизни. Старый похотливый кот преображается, герой претерпевает душевную революцию, он перестает бояться чувств, он отказывается от своей псевдосвободы, осознавая, что, тем не менее остается свободным. Человек преклонного возраста начинает жить заново, он катается, словно юнец на велосипеде, лучше выглядит, создает атмосферу романтики и уюта в комнате своей юной возлюбленной, это заставляет его рассуждать о жизни и судьбе иначе: «Жизнь – вовсе не то, что протекает подобно бурной реке Гераклита, но представляет собой уникальную возможность перевернуться на раскаленной плите, что бы поджариваться с другой стороны еще девяносто лет»[305 - Там же. С.118.]. Свобода выражает себя в ответственности главного героя к своей возлюбленной, он безмерно счастлив и возраст не является помехой для его эмоций и чувств. Наоборот изголодавшись за всю свою долгую жизнь и познав впервые столь необычные для него ощущения он хранит их будто хрустальную вазу, боясь не только уронить ее, но и наклонить и пролить хотя бы каплю содержимого, которым он мечтает упиваться до скончания своих лет: «Наконец-то настала истинная жизнь и сердце мое спасено, оно умрет лишь от великой любви в счастливой агонии в один прекрасный день, после того как я проживу сто лет»[306 - Там же. С.125.]. Агония любви является для героя высшим счастьем.

Синдром Мартина Идена

(«Великий Гэтсби»[307 - См., Фицджеральд, Ф. Великий Гэтсби; Ночь нежна/ Фрэнсис Фицджеральд. Ф., Адабият, 1989. – 672 с.] Ф. Фицджеральд)

«Век Джаза» и великолепный Фицджеральд, прекрасный вариант чтения на ночь, правда в результате прочтения данной книги пришлось лечь на четыре часа позже обычного, но это того стоило. Сразу хочу отметить, что здесь я не буду говорить об экранизации книги, так как сказано о ней много. Всех кто не смотрел, призываю после прочтения посмотреть последний фильм с Л. ДиКаприо[308 - «Великий Гэтсби» (англ. The Great Gatsby) – художественный фильм режиссёра База Лурмана, 2013 г.] в главной роли, испытаете большое удовольствие, особенно от атмосферы золотого века джаза, контрабанды алкоголя и самой эпохи 20–30-х годов XX века.

«Если тебе вдруг захочется осудить кого-то, вспомни, что не все люди на свете обладают такими преимуществами, которые обладал ты»[309 - Там же. С.6.]. Этой фразой, которой предостерег отец Ника еще в детстве, автор начинает свое повествование. И здесь читателю сразу становится понятно, что в теме романа будет замешан вопрос отношения буржуа и простого человека. Главный герой, а именно Гэтсби кажется мне очень созвучным с персонажем Дж. Лондона, а именно Мартином Иденом, не правда ли? Посудите сами, чтобы завоевать Дэзи, Гэтсби становится богатым, он устраивает шумные вечеринки, для того, чтобы о нем говорили, заводит влиятельных знакомых. Покупает дом, неподалеку от своей возлюбленной, в надежде встретить ее на одном из званых вечеров, чтобы предстать пред ней во всем блеске своего богатства и статуса. Мартин Иден в свою очередь, пытался стать писателем, ради того, чтобы разбогатеть, что даст возможность получить ему высокий социальный статус и завоевать свою возлюбленную Руфь Морз, которая не может серьезно относиться к простому неотесанному моряку. Похожи и героини (Дэзи и Руфь), не блещут умом и являют собой образ мещанства как такового. Для них красивые вещи, богатство, званые приемы, статус гораздо важнее простых и настоящих человеческих чувств. Они, в принципе не способны на любовь, к «Другому», так как их любовь к себе и вещам, гораздо сильнее. Даже в роддоме, когда Дэзи узнала, что у нее родилась дочь, а не сын, она лишь вскрикнула: «Дай только бог, чтобы она выросла дурой, потому что в нашей жизни для женщины самое лучшее быть хорошенькой дурочкой»[310 - Там же. С.19.]. Тем самым раскрывая свой образ, женщины, которая терпит измены мужа, лишь для того, чтобы вести образ буржуа и быть причисленной к высшему свету. Гэтсби в свою очередь настоящий, такой же искренний как Иден. «Он улыбнулся мне ласково, – нет, гораздо больше, чем ласково. Такую улыбку, полную неиссякаемой ободряющей силы, удается встретить четыре, ну – пять раз в жизни»[311 - Там же. С.42.]. Гэтсби сделал все, чтобы добиться положения в обществе и стать богатым. В соре с мужем Дэзи Томи, Гетсби негодует: «Она вышла за вас только потому, что я был беден и она устала ждать»[312 - Там же. С.104.], оправдывая свою возлюбленную. Дэзи хватило небольшого скандала в «Плазе», который посеял лишь маленькое зерно неуверенности в богатстве Гэтсби, что заставило ее отвернуться от него и остаться со своим мужем. Безвременная гибель Гэтсби, не дала ему впасть в синдром Мартина Идена. Да, да такой синдром официально принят в психологии. Ведь если бы он остался жив, он бы узнал о том, что Дэзи осталась с мужем и выбрала Тома, выбрала сытую жизнь буржуа вместо настоящей любви. «Они были беспечными существами, Том и Дэзи, они ломали вещи и людей, а потом убегали и прятались за свои деньги, свою всепоглощающую беспечность или еще что-то, на чем держался их союз, предоставляя другим убирать за ними»[313 - Там же. С.142.]. А с чем бы остался Гэтсби? Со своим статусом и деньгами, но ведь он завоевывал его и зарабатывал их только ради своей любви к Дэзи, а если она не с ним, то зачем ему все это? Думается, что конец жизни Гэтсби был бы в любом случае трагичным, несмотря на свою волю к жизни, как и у Мартина Идена у него бы хватило сил на самоубийство, так как зачем жить, без мечты, тем более той, которой не суждено сбыться, несмотря на титанические усилия.

Солярис – вызов для человека

(«Солярис»[314 - См., Лем, С. Солярис. Эдем. Непобедимый/ Станислав Лем. М., АСТ, 2016. – 605 с.] С. Лем)

Данный роман следовало бы рассмотреть с точки зрения психоанализа, где «Я» – это человек, «Оно» – Солярис, а «Сверх-Я» – «Гости» Соляриса, которые являются к экипажу станции, но вследствие того, что я не психолог, а философ, данное произведение я попытаюсь препарировать с помощью философского аппарата. Потусторонним в мире Соляриса является ВСЕ, так как его пространство полностью противопоставляется пространству Земли. Два солнца (голубое и красное), другие законы тяготения, другой вид разумного существа как такового, мироустройство Соляриса существует по своим собственным законам, никак не сопоставляемыми с законами земной физики и биологии. Солярис выступает не как «феномен», а как «вещь в-себе», мы рассматриваем его как, Кантовский «ноумен», он не досягаем для обыденного сознания ученого, тем более для человека. Не зря автор показывает сколько поколений «Соляристов» пыталось разгадать его природу: «Люди больших способностей и большой силы характера рождаются с более или менее постоянной частотой, но выбор ими сферы деятельности неодинаков. Их присутствие или нехватку в определенной области науки можно, пожалуй, объяснить перспективами, какие она открывает»[315 - Там же. С.159.], в конечном итоге ученые поняли, что не в силах разгадать Солярис и просто отпустили эту проблему, словно ее не было…Это в принципе проблема современной науки, вспомним И. Лакатоса[316 - Имре Лакатос (1922–1974) – английский философ венгерского происхождения, один из представителей постпозитивизма и критического рационализма.] с его «защитными поясами», когда в эксперименте что-то идет не так, то наука придумывает новую теорию, потом снова, снова и так до бесконечности, то есть наука выглядит как огромный колос, который в результате приобретенного, усвоенного и главное систематизированного знания не может ошибаться, как минимум в силу своего авторитета и влияния, а если все совсем не так? Солярис выступает в роли аннигилятора всего земного научного знания, он разрушает все постулаты и теории, аксиомы и максимы, он показывает своим существованием абсолютно иной мир бытия, мир бытия к которому человек абсолютно не готов, более того пытается понять и перестроить согласно своим земным установкам и правилам. «Мы считаем себя рыцарями святого Контакта. Это вторая ложь. Не ищем никого, кроме людей. Не нужно нам других миров. Нам нужно зеркало. Мы не знаем, что делать с иными мирами. Хватит с нас одного этого, и он нас угнетает. Мы хотим найти собственный, идеализированный образ, это должны быть миры с цивилизацией более совершенной, чем наша. В других мы надеемся найти изображение нашего примитивного прошлого»[317 - Там же. С.73.]. Человек так и не может понять и смириться с тем, что Солярис – это не «явление», будь то другие законы гравитации, два солнца, один огромный живой организм – Океан, и не «феномен», Солярис – это «ноумен», он не познаваем средствами человеческого разума. Кельвин выдвигает в своей беседе со Снаутом идею «ущербного Бога»: «Это Бог…увечный, который желает всегда больше, чем может, и не сразу это осознает. Он сконструировал часы, но не время. Которое они измеряют. Системы или механизмы, служащие для определения целей, но они переросли эти цели и изменили им. И сотворили бесконечность, которая из меры его могущества, какой она должна быть, превратилась в меру его безграничного поражения»[318 - Там же. С.180.]. Но эта теория как минимум наивна, хотя если убрать в сторону книгу и вспомнить экранизацию «Соляриса»[319 - «Солярис» – научно-фантастическая драма, снятая Андреем Тарковским в 1972 году по мотивам одноимённого романа Станислава Лема об этических проблемах человечества, рассматриваемых через призму контактов с внеземным разумом. Широкоэкранный фильм из двух серий. Обладатель специального Гран-при Каннского кинофестиваля. По результатам некоторых опросов входит в число величайших научно-фантастических фильмов в истории мирового кинематографа.] Тарковского, то огромный ребенок на фоне океана выглядит очень убедительно и метафорично. Выражая гениальное олицетворение планеты как таковой, но вводиться данный эпизод больше в качестве художественного средства, а не действительного явления, которое дает сколько-нибудь объяснительное, что даст нам понять, а что такое Солярис на самом деле? Но, вернемся к книге, вспомним установку ученого, который прибыл на станцию изучать Солярис, мы видим подтекст, который вживлен в кору его «человеческого существа». Кельвин, прилетая на станцию размышляет: «Я никак не мог решиться снять скафандр, как будто от этого стал бы беззащитным»[320 - Лем, С. Солярис. Эдем. Непобедимый/ Станислав Лем. М., АСТ, 2016. С.17.]. Он боится расстаться со своей земной идентичностью (скафандр), он понимает, что здесь совсем другой мир, пусть пока на станции, но Солярис здесь, он осязаем, влияет на меня, на «Другого», в конце концов, на мое бессознательное, а почему? Потому что Солярис – это не Земля, «гости» – это не люди, а человек – это не глашатай вселенной, как бы ему не хотелось им быть. Человек – это крупинка пылевого зерна, с точки зрения временного континуума, этому нас учит С. Лем в своем романе, а мы, как умные, большие, храбрые и развитые не можем с этим согласиться. Может виной всему та спесь, которую человечество культивирует в себе на протяжении всего развития или наша ущербность? Вопросов много, а ответ может быть один, либо множество, наука не является абсолютным показателем истинны и существования, так как в полной мере она не подтверждает реальность нашего с вами бытия. Одно можно сказать с уверенность «Солярис» – это не научно-фантастический роман, а полноценный философский труд. А планета Солярис – это вызов для всего человечества, так называемый experimentum crucis[321 - Experimentum crucis – ключевой эксперимент. Буквально – проба крестом (лат.).], в котором человечество обречено на поражение, по крайнее мере, насаживая свои установки не только в рамках планеты, но и в масштабах всей вселенной.

Треугольник: Мураками, Кафка, Камю

(«Мой любимый sputnik»[322 - См., Мураками, Х. Мой любимый sputnik/ Харуки Мураками. М., Эксмо, 2006. – 352 с.] Х. Мураками)

Любовный треугольник героя, Сумирэ и Мюу – это центральная композиция романа. Герой ощущает себя участником экзистенциальной пьесы, из которой не существует выхода. «Сплошные тупики, никто никуда не может выйти. Должны быть альтернативы, но их нет. А Сумирэ в одиночестве уходит со сцены»[323 - Там же. С.200.]. Пресловутый sputnik, который в английском обозначает – «travelling companion» – это символ одиночества, на которое обречены люди в принципе, согласно своей сущности, но все ли так просто?

Безусловно, нет. Мураками удалось совместить свой талант рассказчика (а он именно рассказчик, потому что главным его умением, во всех своих произведениях является филигранная точность в описании жизни и быта простого человека, Японца) с мистикой, снами и с известной долей абсурда, без которой невозможна жизнь как таковая. Сумирэ пропала так внезапно, как исчезает «Замок» Франца Кафки, а Мюу и герой бродят по острову, ощущая ее присутствие, но, не имея абсолютно никакой возможности ее обнаружить. Невольно читатель задает себе вопрос, в процессе прочтения, а существовала ли Сумирэ вообще, так как, анализируя прочитанное, с каждой страницей становится все яснее, что ее образ эфемерен. Появляется она в жизни героя по ночам, выглядит слишком неброско (будто прозрачна), как будто целенаправленно автор лишает ее яркости как таковой, что заставляет усомниться в ее существовании, как персонажа, а, следовательно, в ее дальнейшей пропаже. Ведь, «[…]человек так устроен: если в него выстрелить, польется кровь»[324 - Там же. С.222.], а где же тогда кровь Сумирэ, или ее тело, какие-то признаки ее пропажи и существования, кроме ее дневника и записей, сделанных ею на кануне исчезновения? Она выполнила свою роль «travelling companion» для героя и Мюу и ушла со сцены действия романа, так и не став, в полной мере любимым sputnikom для них, либо для каждого в частности. Их орбиты соприкоснулись на определенных жизненных этапах, что в принципе уже выглядит большим абсурдом, нежели ее исчезновение как таковое, так как «Если случайно орбиты двух спутников совпадают, тогда мы и встречаемся. И соприкоснувшись, даже способны узнать друг в друге родную душу. Но лишь на мгновение. Чтобы в следующий миг вновь оказаться в абсолютном одиночестве. Пока не сгорим где-нибудь дотла и не превратимся вообще в ничто»[325 - Там же. С.191.]. Может это всего лишь сон главного героя (снам в романе отведено особое место, так же как и во всех произведениях Франца Кафки) и не только Сумирэ, но и Мюу. Иллюзия, которая является порождением глубокой потребности в любви и снятии одиночества главного героя? «(Я закрыл глаза и стал думать о потомках того первого «Спутника», которые продолжали двигаться по небу, связанные с Землей единственными узами – силой притяжения). Одинокие металлические души, они свободно рассекают мрак космоса, случайно встречаются друг с другом, проплывают мимо и расстаются навеки. Никаких приветствий, никаких обещаний на будущее»[326 - Там же. С.299.]. Экзистенциальная потребность главного героя в существовании, его ощущение заброшенности в этот мир заставляют его не мириться, с окружающим абсурдом (как делают герои романов Альбера Камю), а упорядочить для себя окружающий мир и свое одиночество. «Видеть сны, жить в мире снов»[327 - Там же. С.343.], как писала Сумирэ, но рано или поздно происходит пробуждение и тогда мир поражает героя своей гиперреальностью, которая становится невыносимой, так как неизбежно несет за собой одиночество. «Сидя в кресле, я закрываю ненадолго глаза, потом снова их открываю. Медленно делаю вдох, за ним – выдох. Пытаюсь о чем-то думать, потом решаю не думать вовсе – бестолку. Впрочем, эти состояния на самом деле практически не различаются между собой. Чем, вообще, одно отличается от другого, где четкая разница между тем, что существует и чего нет?»[328 - Там же. С.338.].

Роман рождает больше вопросов, чем ответов, сюжет рассыпается как туман, над «Замком» Кафки, делая его осязаемым и уже на следующей странице, мы теряем его очертания из вида. Все вокруг превращается в иллюзию, которая приправлена большой долей абсурда, что в результате дарит читателю такой гремучий коктейль из снов, одиночества, надежд и конечно любви, под названием роман Х. Мураками «Мой любимый sputnik».

Труд понимания

(«Маленький принц»[329 - См., Сент-Экзюпери, А/ Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц. М., Эксмо, 2010. – 96 с.] А. де Сент-Экзюпери)

Антуан де Сент-Экзюпери создал поистине философское произведение, которое протащил на вершину мировой литературы, под видом сказки для детей. Я не стану производить герменевтический анализ в той мере, коего заслуживает данная книга, но постараюсь очертить контуры морально-ценностных установок самого автора и его этического выбора, который он попытался передать читателю через своего героя (маленького принца).

Произведение актуально сегодня, как никогда, так как инструмент интерпретации современного человека, а именно его сознание, мгновенно вычленяют в нем проблемы современного общества – загрязнение окружающей среды, перепроизводство, формирование общества потребления и т.д. «Есть такое твердое правило, – сказал мне после Маленький принц. – Встал поутру, умылся, привел себя в порядок – и сразу же приведи в порядок свою планету»[330 - Там же. С.21–22.]. Таким образом, если бы человечество должным образом заботилось об окружающем нас мире, мы бы не получили сегодня огромной проблемы, которая касается загрязнения земного шара, утилизации бытовых отходов, ухудшения экологического фона, исчезновения различных представителей растительной и животной фауны и т.д. и т.п. Экзюпери демонстрирует нам свою «внутреннюю реальность»[331 - Понятие, которое в герменевтике ввел В. Дильтей. Вильгельм Дильтей (1833–1911) – немецкий историк культуры и философ-идеалист, представитель философии жизни, литературовед.], которую пытается донести до читателя. Маленький принц – это ребенок, который смотрит на мир чистыми, незатуманенными глазами. «Странный народ эти взрослые…»[332 - Сент-Экзюпери, А. Маленький принц/ Антуан де Сент-Экзюпери. М., Эксмо, 2010. С.41.] – произносит маленький принц, так как он живет по своим, пока еще «детским» законам и правилам, но с точки зрения человеколюбия и ориентации на более широкий круг ценностей такой взгляд является единственно правильным. Ведь современный мир с его жесткими законами потребления, конкуренцией, различными рисками, скоростью развития и изменения как социального, так и жизненного пространства человека диктует нам определенные модели поведения, при которых сохранение «внутреннего ребенка», не представляется возможным. Например, разговор с торговцем, который продает самоновейшие пилюли, которые утоляют жажду. На вопрос, зачем он их продает, торговец отвечает, что по подсчетам специалистов можно на этом сэкономить пятьдесят три минуты в неделю.

«– А что делать в эти пятьдесят три минуты?

– Да что хочешь.

– Будь у меня пятьдесят три минуты свободных, – подумал Маленький принц, – я бы просто напросто пошел к роднику…»[333 - Там же. С.75–76.]. Так современный человек, особенно житель крупного города, пытается сэкономить свое время практически всегда (безусловно, зачастую это оправдано), касаемо доставки продуктов питания или одежды на дом, вызова такси или поездки на аэроэкспрессе, предпочитает общение с помощью месенджеров личной встрече, НО всегда ли это обосновано? Экзюпери через своего героя призывает остановиться современного человека, взять паузу, оглянуться по сторонам, пройтись неспешной походкой по парку, встретиться с друзьями. Одним словом осваивать свое бытие, именно осваивать, а не только потреблять, ведь: «У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей»[334 - Там же. С. 69–70.].

Антуан де Сент-Экзюпери создал поистине философскую притчу гуманистического толка. Он призывает сохранить каждого своего «внутреннего ребенка», подразумевая под этим наивную непосредственность восприятия окружающего нас мира. Ведь вы помните, с каким выражением лица совершаются самые страшные поступки на планете? Вот-вот, как завещал нам бессмертный барон Мюнхгаузен, с серьезным. А ведь этот дух серьезности, витает над нашей прекрасной планетой, а следовательно над человеком. В книге, столь небольшой по объему, скрыто еще много смысла и подтекста, который нет смысла трактовать во всей полноте, так как не хочется лишать читателя истинного удовольствия от прочтения самого произведения «Маленький принц». Так как лишь акт чтения и труд понимания прочитанного даст вам ответы на многие ваши вопросы.

Уве и его большое сердце

(«Вторая жизнь Уве»[335 - См., Бакман, Ф. Вторая жизнь Уве/ Фредерик Бакман. М., Синдбад, 2019. – 384 с.] Ф. Бакман)

Эта книга была мне подарена два года назад и простояла все это время на полке. Не хотелось браться за ее чтение, потому что слишком она была растиражирована, множество восторгов о ней приходилось слышать и ни одной негативной оценки, что согласитесь, настораживает. И вот, книга прочитана и захлопнута, а скупая мужская слеза сбежала по щеке, теперь непосредственно о романе.

Любое упоминание о Швеции следует рассматривать через понятие «Lagom», которое является стереотипом, описывающим шведский национальный характер и определенную модель поведения. Для него характерна умеренность, так называемая «достаточность» распределения и потребления материальных и душевных благ. «Lagom» несет оттенок целесообразности, выступает непереводимой эмблемой шведского образа жизни. Давайте я постараюсь привести некоторые примеры. Если мы видим поощрение работников за переработку в Японии и США, то в Швеции к переработке относятся негативно. Флагманом Шведского автомобилестроения выступал концерн «VOLVO» (В настоящий момент он уже продан КНР, ну и простит меня Уве, ведь его любимой шведской машиной всегда был «SAAB»), главный лозунг которого: «Самое ценное, что есть в вашем автомобиле – это ваша жизнь!». Вспомним внешний вид Шведов, который отличается скромностью и элегантностью, с исключением любых пестрых или вызывающих деталей, примером может послужить Шведский бренд «H&M». Ну, или всем известная «IKEA», которая покорила весь мир воплощением идеи доступности и качества, ее философия – нулевая степень мебели (если позволите так выразиться), то есть такая мебель, которую можно встретить в типовом доме, в торговом центре и даже в шикарном особняке. Все эти явления по отдельности и в целом и есть тот самый «Lagom», под эгидой которого и живут Шведы. Таким образом, главного героя – пенсионера Уве я должен был воспринимать через этот самый «Lagom», но оказалось, что в этом случае не все так просто.

Главный герой – пенсионер Уве, который после смерти жены не может найти для себя обоснования для жизни, пытается покончить с собой, но всегда, что-то ему мешает – шум подъезжающего автомобиля, нерасторопная соседка, стучащееся к нему молодые парни. Всякий раз, когда остается сделать лишь маленький шаг, завещание написано, распоряжения о похоронах оставлены, нужно лишь нажать на спусковой крючок, тут непременно кто-то появляется. Такие ситуации выводят Уве из себя, потому что Уве – человек дела, а не какой-то там болтун, который кидает слова на ветер, решил уйти из жизни, значит должен уйти. Его жизнь подчинена определенному распорядку: утром подъем без четверти шесть, без будильника, завтрак, обход по территории поселка, днем, обязательные домашние дела. «Жить по расписанию. Не менять вещи, доказавшие свою надежность. Что в том плохого?»[336 - Там же. С.256.]. Уве – человек дела, он презирает современное поколение: «Страна, где всем только обедать с утра до вечера»[337 - Там же. С.28.], – а кто же будет смотреть за утилизацией мусора или за соблюдением правил парковки и чистоты в пределах поселка, если все озадачены лишь тем, чтобы хорошо пообедать. Он решил уйти из жизни еще полгода назад, когда не стало его жены Сони, но работа не давала ему это сделать, а сейчас, когда он на пенсии, пришло самое время для этого. Здесь уже проглядывается некоторое несоответствие Уве модели «Lagom», так как он любил в своей жизни так, что готов уйти за своим человеком, потому что все жизненные силы, чувства покинули его, после потери жены. Уве – фаталист, а фатальность и «Lagom» думается, абсолютно не совместимы. Да, главный герой сварлив и капризен, он совершенно перестал подпускать к себе людей, но не, потому что он злой или бессердечный, просто Уве выгорел морально и душевно, он перестал пытать какие-либо надежды на счастье, счастье, которое приготовлено ему здесь и сейчас. «Мы ведь в большинстве своем живем тем, что будет. Через день, через неделю, через год. Но вот вдруг наступает тот мучительный день, когда понимаешь, что дожил до таких лет, когда впереди не так уж и много, гораздо более – позади. И теперь, когда впереди у тебя так мало, нужно искать что-то новое, ради чего и чем теперь жить»[338 - Там же. С.347.]. Таким ориентиром (ради чего и чем теперь жить) для него выступила соседка Парване, которая иммигрировала из Ирана и ее семья. Уве примеряет на себя роль дедушки, хотя изначально очень этому сопротивляется. Но со временем дети Парване подписывают рисунки для Уве: «Любимому дедушке»[339 - Там же. С.355.]. И вот Уве, уже другой он говорит сам себе, после того, как провел весь день с детьми соседки: «Покончить с собой можно и завтра. Успеется»[340 - Там же. С.114.]. Уве перерождается, он вспоминает завет своей жены Сони (ее парализовало после аварии, позже у нее выявили рак): «Можно тратить время на то, чтобы умирать, а можно – на то, чтобы жить. Уве, надо идти вперёд! И они пошли»[341 - Там же. С.213.]. Только теперь Уве пошел один, он даже позволил детям убрать множество фотографий Сони из своего дома, так как для него началась новая жизнь, в амплуа любящего дедушки. У Уве случается инфаркт, в результате обследования врач говорит Парване: «У него просто слишком большое сердце»[342 - Там же. С.369.], конечно имея ввиду физиологические особенности. Но читатель понимает, что, по всей видимости, физиология влияет не только на материальные, но и на духовные составляющие Уве. У него действительно большое сердце, он любит искренне, фатально, и по-настоящему, так как может любить только человек с большим сердцем. Книга заставляет задумываться о многом, но для меня – это книга о большой и настоящей любви, которую я желаю испытать каждому.