Восхождение язычника – 4

Этим предкам будущих таможенников за право торговать пришлось отдать целый мешок янтаря, хотя, увидев их количество, они вознамерились получить два. Вот только мне это совсем не понравилось, да и Говша с Хрериком встали на защиту янтаря грудью и смогли убедить их в том, что и одного достаточно. Ведь мы в городе в первый раз торгуем, и если сбор будет большой, то и в последний. Старший среди стражников покривился, но все-таки махнул рукой.

Оставив Трофима за главного, я захватил с собой Говшу, Хрерика и Далена с Гостивитом, пошел обозревать город.

В порту хватало различных телег, которые были запряжены быками, с кораблей в телеги перегружали различный товар, и они, собравшись в этакие поезда, двигались по прямой улице на выезд из Хедебю. И на таких же телегах товар прибывал в порт, где его уже разгружали.

Сама улица, по которой двигались телеги, была шагов двадцать шириной, так что телеги могли идти в два ряда в обе стороны.

Люди показались обычными, кто побогаче одет, а кто и победнее. На одежде хватало и разных украшений как у мужчин, так и женщин. Серебряные и золотые броши, браслеты на руках и, конечно, множество фибул и подвесок. У некоторых на груди висели кресты, у других амулеты в виде топоров или молотов Тора.

Застройка города тоже была интересная, не абы какая, в ней прослеживалась какая-то логика и четкость.

Огромные дома норманнов, с крышей, покрытой дерном, на котором росла трава и даже мелкие деревья, здесь это смотрелось органично.

Не сказать, что город был чистый, хватало и грязи, и помоев, выливаемых на улицу. Пока осматривали город, стали свидетелями двух драк. Драчуны были пьяны и бились с каким-то весельем, крича оскорбления оппоненту. Они не старались друг друга покалечить или убить, скорее развлекались. Ага, народная забава – набей морду ближнему.

Как оказалось, в городе даже была построена христианская церковь. Не ожидал ее здесь увидеть, мне казалось, норманны еще язычники, но, видимо, не все, и христианство завоевывает позиции.

Выйдя к противоположной стороне города, я с удивлением увидел, что здесь его защищает земляной вал пятиметровой высоты. На одной стороне деревянная стена, а здесь земляной вал, чудеса, однако.

Сам торг занимал отдельную площадь, кто-то торговал на самодельных столах, кто-то и вовсе на земле. Товара было много и разного, и из франкских королевств, и из Англии, да и из наших земель. Живого товара тоже хватало, в том числе и людей. Я присмотрел себе пару англичан, у меня все равно какой-то интернационал собирается, вот и пусть будут.

На торге мы встретили арабов, которые спокойно шествовали и осматривали товар.

– Неужто из Персии? – воскликнул Гостивит, тыкая в них пальцем.

– Не-е, это из Кордовского Халифата[4 - Кордовский халифат вошел в историю как средневековое государство мусульман, которое располагалось с 929 г. по 1031 г. на Пиренейском полуострове на территории современных Португалии и Испании. Название это государство получило от своей столицы – города Кордова. Основной язык в Кордовском Эмирате был арабский.], – протянул Говша. – Нечего здесь персам делать, хотя, конечно, иногда забредают, но вот из Кордовы куда как чаще бывают купцы.

– Не слышал даже о таком, это где? – с интересом спросил я.

– Я слышал, что их страна расположена за землями франков, вроде как богатая, – поделился Говша с нами информацией.

– Богатая, говоришь, – протянул я, присматриваясь к арабам и делая себе зарубку в памяти.

После я нашел большую таверну, по типу той, что снимал в Новгороде. Снять мне ее пришлось почти всю, что влетало в пару серебряных в день. Дорого, но что поделаешь, не заставлять же всех моих людей ночевать на драккаре. Чисто, тепло, крыша над головой есть, да и пиво подают свеже сваренное, что еще уставшему моряку надо? Надо, конечно, женского внимания, но я решил обойтись без него. А своим внушение сделал о том, что ведем себя тихо и спокойно, никуда не лезем и ни к кому не пристаем, и по паре наглых морд прошелся кулаком, так как мне показалось, что они не особо слушают мои слова и вообще не впечатлились моей речью.

Распределив вахты на драккаре и выпив пару кружек отвратного пива, я завалился спать.

С утра, захватив мешок янтаря, я двинулся с Говшей и Хрериком на торг, за главного оставил Прокопа.

Расположились на земле, постелив кусок большой ткани, и на него аккуратно выложили янтарь.

За прилавком оказался Говша, сначала он был не особо этому рад, а после втянулся. Не Хрерика же ставить, он наговорит, а я языкам не обучен. Поторговать и поспорить я, конечно, люблю, но это больше от настроения зависит.

Торговля в первый день шла не особо хорошо, а вот на второй как будто прорвало. Правда, продажи шли не только за монету, обмен частенько встречался. Например, за пару кусочков янтаря был предложен гвоздь, здоровый, четырехгранный, немного ржавый, веса в нем было грамм триста, как можно было от такого отказаться? Вот и я не смог. Откровенный мусор, конечно, не брали, но на хорошие вещи соглашались. Да и с монетами тоже своя история была, как монеты местной чеканки, так и персидские дирхемы, других тоже хватало. Были монеты и очень старые, иной раз изображение на них стерлось, так что даже нельзя было рассмотреть, откуда пришла она, но золото есть золото, впрочем, как и серебро.

Еще я смог прикупить у местного кузнеца кой-какой инструмент и слитки железа. Кузнец собрался перебраться в Англию, так как там давали землю мастерам, а земля в Англии не чета местной, так что многие решились на переезд.

За семь дней мы распродали шесть мешков янтаря, можно было еще поторговать, но мне что-то надоело.

Вроде все шло прекрасно, и мы стояли на торге последний день, а с утра уже хотели отправиться в Волин.

Только не может же быть так просто и легко, надо обязательно вляпаться.

Под самый вечер к нам подошел мужчина с седыми волосами и бородой, язык не поднимался назвать его стариком, так как он был еще достаточно крепким, вот только у него вместо левой руки был обрубок по самый локоть. Его сопровождало двое молодых здоровых парней, то ли сыновей, то ли еще каких родичей.

Этот мужик мне сразу не понравился, было в нем что-то отталкивающее и противное.

Он внимательно всмотрелся в наш товар, а после перевел взгляд на напрягшегося Говшу, который мгновенно побледнел.

Старик что-то спросил, а Говша немного дрожащим голосом ответил и указал на меня. Все было как всегда, я уже за это время выучил пару слов. Да здесь и без перевода было понятно, что старик интересуется, чей товар.

Мужик не удостоил меня и взглядом, а после ткнул в Говшу пальцем и проговорил:

– Jeg genkendte dig, du er min slave, og du undslap.

Говша ничего не ответил, лишь крепко сжал губы.

– Что он сказал? – спросил я у стоящего Хрерика, который переводил хмурый взгляд с Говши на старика.

– Что он узнал его и он его сбежавший раб, – ответил Хрерик.

– А что делают со сбежавшими рабами? – решил уточнить я.

– Их убивают, – просто ответил Хрерик.

Вот это поворот.

– Тогда переведи этому старику, что Говша – мой родич, и он не может быть его сбежавшим рабом, так как он никогда не был рабом, и он, наверно, ошибся и перепутал, – медленно проговорил я.

Хрерик перевел мои слова, и старик впился в меня взглядом, а после, скривившись, ответил.

– Он говорит, что ты его обманываешь, и он еще не выжил из ума и узнал своего раба.

– Это мой родич, и, называя его рабом, он оскорбляет меня, да еще и обманщиком называет, он хочет оскорбить меня? – со скрытой злостью проговорил я. И вышел вперед, задвинув Говшу к себе за спину.

А вокруг нас начал скапливаться народ, да и окружающие торговцы внимательно прислушивались к нашему разговору.

Мы начали со стариком мериться взглядами, старик усмехнулся в бороду и проговорил:

– Я не хочу тебя оскорбить, но это мой раб, – перевел мне слова старика Хрерик.

– Продолжая его так называть, ты оскорбляешь меня. Если ты продолжишь говорить такое, я вызову тебя на Хольмганг.

Не успел Хрерик перевести мои слова, как из-за спины старика вышел молодой и что-то проревел, положив руку на висящий на поясе топор. Единственное, что я смог разобрать в его словах, – это Хольмганг. Но тут вмешался старик, положив ему руку на плечо и указав на лежащий на земле янтарь.

– Он сказал, если будет Хольмганг, то он готов выйти на него вместо своего дяди, – перевел Харальд, а после добавил: – Такое допускается, выйти вместо кого-то на Хольмганг.

Старик усмехнулся и на корявом нашем языке ответил с паскудной улыбкой: