Восхождение язычника – 4

Увидев эту «красавицу», почувствовал, как у меня все мысли из головы вымело от состояния шока, хотя скорее охренения полного.

Рядом со мной разместилась звериная морда, которая сладко посапывала с высунутым языком.

Допился, была первая мысль, когда шок прошел, я принялся рассматривать зверя, с которым спал в обнимку.

Это был медведь, здоровый спящий медведь.

Прикрыв глаза, я призвал силу жизни и прогнал по телу, она принесла облегчение, смывая похмельный синдром и интоксикацию организма.

Медленно я открыл глаза, медведь, к сожалению, никуда не пропал, а продолжал посапывать.

Что ж вчера было-то? Попытался я припомнить, но мозг отказывался вспоминать, а организм требовал живительной влаги, проведя шершавым языком по пересохшим губам, я кое-как поднялся и осмотрелся.

Если не считать медведя, дрыхнувшего под березой, все в порядке. Подворье целое и невредимое, подозрительных личностей нет, и на штурм никто не идет.

Аккуратно, стараясь не потревожить спящего медведя, я направился поближе к дому, где заметил весело скалящуюся Варну, сидящую на лавочке.

– Как спалось, братик, мягко ли было? – с усмешкой спросила она.

– Пить, – только и смог я из себя выдавить.

На что она только хмыкнула и унеслась в погреб, чтобы появиться спустя пару мгновений и протянуть мне кувшин.

Вцепившись в кувшин, я опрокинул его на себя и начал жадно пить прохладный взвар.

– Уф-ф, хорошо, – и я вытер рот руками.

– Хах, видела бы тебя сейчас матушка, – по-доброму рассмеялась Варна.

– А что такое? – поинтересовался я у сестры. Утолив жажду мне окончательно полегчало.

– На тятю похож, – с грустинкой произнесла сестра.

– Иди сюда, маленькая, – я приобнял сестру за плечи, – ты мне лучше скажи, что это за чудо, – и я кивнул в сторону посапывающего медведя.

– А ты что, не помнишь? – взглянула мне в глаза Варна, на что я лишь пожал плечами. – Ну да, ты же бочонок медовухи в одного выпил, – со смешком произнесла сестра. А я лишь закатил глаза, пытаясь вспомнить.

Помню, как праздник набирал обороты, и даже люди с соседних улиц появились.

Как Добрыня на нашем празднике появился, я помню, и даже две кружки медовухи не побрезговал выпить, а вот потом воспоминания отказывали.

– Скоморохи пришли с медведем, песни орали и шутили, а люди с медведем начали бороться. Ты тогда очередную кружку опростал, а после как хлопнул по столу и произнес: «Жалко животину, и вообще, у каждого русского должен быть свой ездовой медведь», – ну и выкупил медведя за семь золотых.

– Однако, – только и смог я выдавить из себя.

– А как это, ездовой медведь, и кто такие русские? – с интересом спросила сестра, не отводя от меня взгляда.

– Русские – это мы, нас так ромеи называют, и то море, которое мы называем Греческое, так ромеи его зовут Русским и, стало быть, всех нас. А ездового медведя я тебе покажу потом, – медленно протянул я, разглядывая храпящего медведя.

Это был не взрослый медведь, а скорее подросток, не те стати.

– А, ну понятно, ты есть будешь, или остальных подождем? – поинтересовалась сестра.

– Подождем, когда остальные встанут, ты чего так рано? – спросил я, выпуская из объятий.

– Крист, как выпьет, храпеть начинает под утро, аж невмоготу, – поделилась со мной сконфуженно сестра.

На что я лишь хмыкнул и посоветовал:

– А ты его толкай, пусть на другой бок переворачивается.

– Поможет? – с сомнением она взглянула на меня.

– Должно, – пожал я плечами.

Тем временем Потапыч заворочался с бока на бок, а после сел, оглядываясь. Его взгляд задержался на мне, и мне показалось, что на меня он смотрит с опаской.

– Ар-р-р, – то ли засопел, то ли заревел медведь.

– Ой, – пискнула сестра и спряталась за мной.

– Не бойся, я же рядом, на стол накладывай давай, – со смешком произнес я.

И направился к Потапычу, который продолжал коситься на меня и, когда я подошел, повернулся ко мне своей мохнатой жопой и попытался удрать, но от меня просто так не уйти.

Я в два шага оказался рядом с ним, а следующим шагом встал напротив и присел на корточки.

– Уа-а, уар-р, – засопел медведь, с испугом отпрянув от меня.

Это как же я вчера его достал, что он так на меня реагирует, подумал я, протянув к нему руку и выпуская силу жизни, в тот же момент на моей ладони заплясало маленькое зеленое пламя, и медведь с интересом на него покосился, перестав от меня убегать. Спустя пару мгновений его мокрый нос начал тыкаться мне в ладонь, а после он даже лизнул ее и с недоумением на меня уставился, заурчав.

– Не боись, косолапый, Яромир тебя не обидит, – попытался придать своему голосу успокаивающие нотки. Другой же рукой я начал наглаживать лобастую голову Потапыча. – И что же мне с тобой делать, дружок? – начал я рассуждать вслух. – Скоморохам уже не вернешь, явно еще вчера из города сбежали, ухватив такой куш. В лес на волю не выпустишь, явно же к людям потянешься, а там на охотника какого наткнешься, и будет твоя шкура вместо одеяла служить, эх, косолапый. Видимо, действительно придется тебя с собой забирать, – продолжал я наглаживать медведя, который уже смотрел на меня без страха, а наоборот, прижимался словно к мамке.