Искры среди теней

– Моя задача – анализировать факты, а не делать предположения, основанные на эмоциях, – отрезал ИРИС.

Штольц усмехнулся.

– Твоя задача – быть полезным, вот что я думаю. Ладно, что дальше?

ИРИС перевёл тему, выводя на экран графики и таблицы.

– Проект включал несколько фаз разработки, но большая часть данных зашифрована. Однако известно, что тестирование проводилось в условиях повышенной эмоциональной нагрузки.

– Чего? – Штольц нахмурился. – Какие ещё тесты?

– Точные условия тестов неизвестны, – ответил ИРИС. – Но упоминаются термины «сценарии психологической адаптации» и «симуляция кризисных ситуаций».

Детектив почувствовал, как в его голове начинают складываться части пазла.

– Ты хочешь сказать, что они специально ставили этот ИИ в стрессовые ситуации?

– Вероятно, с целью изучения его реакций, – заключил ИРИС.

– Великолепно, – пробормотал Штольц. – Как будто в мире недостаточно проблем с обычными людьми. Теперь ещё и машины будут нервничать.

Он встал из-за стола, проходя пару шагов по комнате. Мысли не давали ему покоя. Если этот проект был настолько важным, что стоил Ревкину жизни, то кто ещё мог быть заинтересован в нём?

– Что ж, – наконец сказал он. – Нам нужно больше данных.

ИРИС, не двигаясь с места, произнёс:

– Это может потребовать времени.

– У нас его нет, – резко ответил Штольц. – Если за этим проектом стоят те, о ком я думаю, они не остановятся.

– Кто именно? – уточнил ИРИС.

Штольц лишь бросил на робота долгий взгляд, но ничего не сказал. Он чувствовал, что в их расследовании появился ещё один слой тайн, который предстояло раскрыть.

Проект «Путеводная звезда» оказался не просто частью какого-то технического исследования. Это была дверь в мир, где человечность и технология переплетались в нечто совершенно новое.

Утреннее солнце едва пробивалось сквозь серые облака, когда Штольц вышел из машины и направился к зданию, где располагался офис компании, в которой ранее работал Ревкин. Внешне это было стандартное сооружение: стекло, бетон, ровные линии. Но детектив чувствовал, что за фасадом скрывается нечто большее, чем просто лаборатория или место разработки.

ИРИС, как обычно, следовал за ним, привлекая мимолётные взгляды прохожих. Робот, казалось, не обращал на это внимания, его экран показывал нейтральный символ.

– Здесь Ревкин провёл последние два года, – проговорил Штольц, словно обращаясь к самому себе.

– Установлено, что его деятельность была сосредоточена на проекте «Путеводная звезда», – напомнил ИРИС.

– Спасибо за очевидное, – буркнул детектив и направился к входу.

За стойкой регистрации сидела женщина средних лет с профессиональной улыбкой. Её лицо немного помрачнело, когда Штольц назвал себя и цель визита.

– Да, конечно. Я свяжусь с мистером Хартманом, – сказала она и потянулась к гарнитуре.

Через несколько минут в холле появился мужчина с коротко остриженной седой бородой. Он представился, не протянув руки, и повёл детектива с роботом в сторону конференц-зала.

– Я знал Анатолия, – начал Хартман, закрыв за ними дверь. – Умный, талантливый. Немного… как бы это сказать… эксцентричный.

– Эксцентричный? – переспросил Штольц, доставая блокнот.

– В хорошем смысле, – уточнил Хартман. – Он всегда думал иначе. Вещи, которые нам казались невозможными, он воспринимал как задачи, которые нужно решить.

Штольц кивнул, отмечая в блокноте: нестандартное мышление.

– А о чём он шутил? – спросил детектив.

Хартман слегка усмехнулся.

– О, у Анатолия было полно странных шуток. Он говорил, что однажды его работа изменит всё: от того, как люди общаются друг с другом, до того, как они взаимодействуют с машинами. Мы смеялись. Это казалось фантастикой.

– А теперь? – бросил Штольц, глядя мужчине в глаза.

Тот не ответил сразу, перевёл взгляд на ИРИС, будто изучая робота.

– Теперь я не уверен, – сказал Хартман тихо.

ИРИС заговорил:

– Эти утверждения согласуются с данными о проекте «Путеводная звезда». Можно предположить, что Ревкин действительно стремился к значительным изменениям в технологии взаимодействия человека и машины.

Хартман вздохнул.

– Если честно, я думал, что это просто его способ самоутверждения. Но… возможно, он был прав.

После короткой паузы Штольц спросил:

– У вас есть ещё кто-нибудь, кто работал с Ревкиным?

– Конечно, – ответил Хартман, поднимаясь. – Я позову пару человек.

Через несколько минут в комнате собрались двое сотрудников: молодая женщина в очках и мужчина средних лет. Оба выглядели настороженными, но после пары вопросов начали говорить охотнее.

– Анатолий был мастером своего дела, – начала женщина, которую представили как Кристину. – Он всегда придумывал что-то новое, даже если это не входило в наши задачи.

– Например? – уточнил Штольц.

– Ну, он экспериментировал с алгоритмами машинного обучения, чтобы, как он говорил, «придать им индивидуальность». Это звучало странно, но у него, кажется, получалось.

– Индивидуальность, говорите, – протянул Штольц, косо глянув на ИРИС.

Мужчина, коллега Ревкина по имени Маркус, вмешался: