Психология похудения по полочкам. Книга 1. Норма

Перед тем как пойти к специалисту, каждый думает: «О чём ему сегодня говорить?», потому что сегодня уже шестая встреча и психолог не просто знает обо мне всё, а и неплохо уже в моих родственниках ориентируется. И вот психотерапия – это когда как раз не думаешь, о чём говорить. Можно просто молчать шестьдесят минут, а потом анализировать как это – быть наедине с собой целый час, когда рядом вроде есть кто-то, с кем надо говорить? Было тревожно (наверное, от меня чего-то ждут, надо говорить… тем более, я ж за что-то плачу деньги); злость (почему я должен искать темы, почему всегда и всем должен я?!); обида, отчаяние и т. п. И дальше те чувства, убеждения, состояния, которые не осознавались, а теперь, в процессе психотерапии, проявились – учиться переосмыслить в разрезе своей жизни (я постоянно болтаю, потому что мне неловко, если возникает пауза; а от чего эта неловкость и что она для меня значит и т.д.). Это называется рефлексией[8 - (приобретенная сложная духовная деятельность, требующая осмысления, самооценки, самопознания и способности анализировать),] – тонкий, иногда скучный и очень медленный процесс.

Поэтому, чтобы не разочароваться в самой психологии, начинайте с консультаций, там динамичнее и понятнее.

– Биопсихосоциальная модель

Это системный подход, который говорит о том, что на формирование личности человека влияют следующие факторы. И они не самостоятельные единицы, но взаимосвязанные и зависимые друг от друга.

Биологические факторы. Новорожденный ребёнок генетически, анатомически и биохимически уже предрасположен к какому-либо заболеванию; имеет либо нет физические дефекты. Ребёнок – носитель родительских генов, в том числе мутировавших. У каждого из нас свой тип нервной системы, интеллект, характерный обмен веществ, индивидуальная реакция на раздражители, склонности к восприятию и переработке информации, латеральные признаки[9 - Закономерное сочетание сенсорных, моторных и «психических» асимметрий, свойственное конкретному субъекту.] и т. д.

Психологические факторы. В какое окружение попал новорожденный? Будут удовлетворяться его потребности или нет? Есть тактильный контакт со значимыми взрослыми или нет? Индивидуальные особенности эмоциональной и личностной сферы, усидчивость, способности к самоорганизации. Один и тот же ребёнок у разных родителей (устойчивых/неустойчивых, эмпатичных/эмоционально холодных, тревожных/ровных и т.п.) просто не может вырасти одинаковым.

Социальные факторы. В какой среде формируется индивид? Посещал ли детский сад? К какой социальной группе он принадлежит? Формируется он в поддерживающей семейной системе или авторитарной подавляющей? Формирует его улица и он существует в ней как самостоятельная независимая, ни на кого кроме себя не полагающаяся и никому не доверяющая, единица, или он формируется в «игре» (литература, языки, музыка, спорт) и может полагаться на родителей. Как происходит взаимодействие со сверстниками в классе и на улице. Важны технические, политические, религиозные, экономические, социальные факторы; ценности, убеждения. Границы, личное пространство и т. д.

От всего перечисленного зависят: способности, наклонности, самооценка, умение адаптироваться и справляться с житейскими трудностями, совладательские копинг-стратегии[10 - Способы совладания (адаптации) со стрессом.] в стрессе, мышление («читающий» ребёнок будет отличаться от предпочитающего спорт или гаджеты), наличие/отсутствие (развивали или нет) критического мышления, манера коммуницировать и т. п.

Из этого следует, что

– Прием пищи

Помните рекламу, в которой папа кормит ребёнка детским питанием? Малыш с открытым ртом тянется к ложке, пока папа читает состав: «Брокколи. Без соли. Без сахара». И скривившись, поворачивается к ребёнку: «Как ты это ешь?»

Приём пи?щи – удовлетворение потребности в питательных веществах, когда еда становится средством поддержания энергетического и пластического равновесия (Покровский, 1974).

«Приём пищи – непосредственно процесс принятия готовой пищи человеком, совершаемый в определённый период времени, обычно несколько раз в сутки.»

Обратите внимание, что в обоих определениях нет никакой субъективной (психологической, эмоциональной, ассоциативной и т.п.) окраски, только объективные факты: процесс принятия, определённый период времени, несколько раз. Всё.

Какие ассоциации, связанные только с фактом приёма пищи, приходят вам сейчас на ум? Стоп. Не спешите читать дальше, подумайте. Просто сам факт приёма готовой пищи.

Пожалуй, мы можем сюда отнести больничное питание: строго по часам, в каждой порции соблюдены суточные нормы белков, жиров и углеводов (БЖУ) для лежачего (в смысле – находящегося в физическом покое) человека. Наверное, стоит упомянуть здесь же отдельные институты, например, религиозные; социальные (детские сады и лагеря); политические (армия). Ещё обычные кормления малышей, когда дети есть не хотят, а мы пытаемся изо всех сил затолкать в них еду несколько раз в сутки. Стариков, для которых еда потеряла всякое удовольствие, и они едят исключительно потому, что их либо заставляют, либо они изредка вспоминают, что нужно что-то положить в себя.

То есть получается, что приём пищи, не нагруженный никакими смыслами кроме физиологического, можно отнести либо к маленьким детям и старикам, либо к отдельным социальным объединениям.

– Пищевое поведение

«Впервые в жизни, уныло подперев голову, сидела над едой, размазывая её по тарелке. Впервые в жизни прониклась смыслом фразы: «Пока не доешь – не встанешь». Еле сдержалась, чтобы не заканючить: «Ну хоть компотика-то, запить, налейте!».

Теперь я знаю, почему в моих воспоминаниях нет отвращения к еде, разве что, кроме печёнки и молочных пенок: «Бу-э». Просто в моем детстве не было блюда «тушёные овощи». Зазевавшейся и не ожидавшей от меня подлости Маринэ я шлепнула часть своей порции на тарелку и, не дыша, затолкала в себя остатки, щедро запив их густым сливовым компотом.

Вспомнила абгаряновскую Манюню и всей душой прониклась сочувствием к девчонкам, которых Ба потчевала витаминным блюдом…»

* * *

Подруга недавно рассказывала о телефонном разговоре со своей мамой, которая долго успокаивала раскапризничавшегося внука, в итоге «заткнув» его мороженым.

– Зачем едой, мам? Ведь он на всю жизнь запомнит, что чувства вполне себе можно сторговать на еду.

– Серьезно? А я никогда не задумывалась, – искренне удивляется мама.

* * *

Молодая женщина поймала на новой работе комментарий от коллеги-мужчины: «Ты опять ешь? Как ни зайду, постоянно что-то жуёшь!». Девушка говорит, что ей стало ужасно стыдно и некомфортно, и что она, в принципе, не замечала за собой такой привычки. И вот, впервые задумавшись на эту тему, поняла, что еда для неё, действительно, штука важная. Пожалуй, одна из важнейших в жизни.

* * *

Один мой приятель рассказывал, как после женитьбы вдруг с удивлением обнаружил, что жена никогда не ждёт его с работы, чтобы вместе поужинать. Она могла есть стоя, прямо со сковороды, которую только что вытащила из холодильника. На искренний вопрос: «Зачем?», получил не менее искренний ответ: «А как по-другому?»

Бабушка, воспитавшая моего приятеля, была строгой и жёсткой в быту дамой, у которой дома был чёткий распорядок: ежедневно три раза в день она дожидалась всех с учёбы/работы и, протрубив общий сбор, усаживала домочадцев за стол. В семье жены, наоборот: семейных приёмов пищи не было, каждый ел, когда и как ему удобно. Съехавшись, молодые люди всеми силами пытались понимать и уважать друг друга, и, естественно, приспособились со временем. Но, тем не менее, когда брак дал трещину, то почему-то первым делом вспомнились именно эти разношёрстные обеденные традиции. И, да, уважаемые читатели, к делу это сейчас не относится, но все же, вторая жена готовила по утрам горячие завтраки, а вечерами они ждали друг друга с работы, красиво сервируя стол и не кусочничали в одиночку, несмотря на голод. Скажете – совпадение? Несомненно. Но помните выражение: «Мы выбираем партнёров, похожих на наших родителей»? Я конкретизирую её значение: мы выбираем партнёров, похожих не по внешним признакам, а по внутренним ощущениям, стремясь воспроизвести знакомую нам с детства картину жизни (мира), потому что это единственное, что нам доступно сразу, без каких-либо усилий. Вечно виноватые дети выбирают обвинителей-супругов; была тревожность и неизвестность в родительских семьях – ищут таких же эмоционально нестабильных партнёров; инфантильная мама трансформируется в не приспособленную к жизни жену. Привычные эмоции не то, чтобы нужны, они воспринимаются психикой единственно известными и понятными, а известность – это опора. В тёмной, но знакомой с детства, комнате намного безопаснее, чем в тёмной, но совершенно незнакомой. В незнакомой обстановке тратится больше энергии на удержание контроля над ситуацией, а это значит, постоянная напряжённость и ожидание опасности. Казалось бы, все описанное так бессознательно и глубоко, что нет смысла туда смотреть, но, как показывает жизнь, не считаться с этим невозможно.

* * *

После замужества я стала приходить к маме в гости, и, первым делом, ныряла в холодильник. Не потому, что голодна, а потому, что… ну, это же мама, это дом родной, там наверняка найдётся что-то вкусненькое и, главное, исключительно для меня. В то время и в том месте, где я росла, еда была самым значимым средством коммуникации. Картошка жарилась на сале со шкварочками (может, у кого-то и вызывает известный рефлекс, а как по мне, так нет блюда вкуснее); блины, оладьи, мамины «птичье молоко» и «наполеон», парное молоко, горячий хлеб, только из печи. Наверное, от ожирения меня спасало лишь то, что меня не закармливали: хочешь – ешь, не хочешь – не ешь.

Когда люди идут в гости, то они обязаны есть приготовленную для них пищу. В противном случае получается, что тот, кто отказывается от еды – неблагодарный свин, раз не ценит, что ради него ходили в магазин, сутки стояли возле плиты, жарили, парили, доставали самое дефицитное и всячески старались угодить. А эгоистичная позиция «не хочу и не буду, принимайте меня таким какой есть» никому не интересна. С такой позицией по гостям не ходят. Да-да, сейчас вы скажете, что вы никому ничего не должны и всякое такое. Я соглашусь с вами и отвечу, что несомненно все так, НО: не забывайте, что в эту игру можно играть вдвоём, а значит в какой-то момент общество в виде ближайшего окружения может вам ответить зеркально.

В той среде, где вы росли, могли быть другие ценности и стереотипы питания, чем у вашего коллеги за соседним столом. Возможно, кто-то родился в интеллигентной, элитарной среде, где прививалась культура питания с младенчества, а другой рос в интернате. Поэтому стереотип питания, отношение к еде, ценность еды, у вас сформировалось с теми культуральными и социальными особенностями, в которых вы росли.

Сельская женщина должна была быть крепкой, сбитой и упитанной. Её жизнь – ежедневный тяжёлый физический труд. Она может и должна заменить в работе мужчину. Вспомните фильм «Тихий Дон» 1957 года и двух героинь – Наталью (Зинаида Кириенко) и Аксинью (Элина Быстрицкая). Возьмём только внешний вид без дополнительных критериев: тщедушная (тонкая, слабая) Наталья полностью проигрывает крепко сбитой Аксинье. Наталья со своим интеллигентным телосложением в деревенском быту смотрится болезненной и от того бесполезной, а на Аксинье «пахать можно».

Ещё приведу пример моей знакомой. Жена её дяди, девушка из интеллигентной воронежской семьи, в конце пятидесятых годов прошлого века приехала в деревню учительницей по распределению. Её взяли за деньги на постой (сдали комнату). Тоненькая, в лёгких ботиночках и колготках, она каждый день пробиралась через сугробы до школы и обратно, замерзая до окоченения. И вот в эту «чахоточную» (по мнению хозяйки дома) влюбился один из трёх хозяйских сыновей, да так, что добился взаимности и женился, вопреки стенаниям матери. Вы можете себе представить деревенскую женщину, у которой трудовой и световой день начинаются в один и тот же момент и длятся до глубокой ночи; тяжёлый физический труд и в колхозе, и дома. Ей нужна помощница, которая взвалит на себя большую часть домашней работы, а тут такой интеллигентный замёрзший воробей. Ну? Хоть святых выноси. (Собственно, свекровь оказалась права: невестка так и не привыкла к сельской жизни, то есть мало того, что толку от неё в доме не было никакого, так она ещё, отработав положенный срок, вернулась в Воронеж, забрав с собой мужа, за что свекровь с ней не обмолвилась словом до самого последнего своего вздоха).

Наша генетическая память, возможно, хранит накопленный опыт. Этот опыт помогал людям выжить, а значит им (опытом) нужно пользоваться. Взять и отказаться от него? Сейчас мы понимаем, что нам больше не нужно выживать, но как просто жить, а не бросать силы на выживание, мы ещё не знаем. Мы пока только учимся. Именно поэтому до сих пор где-то ценится крепкое тело. Крепкая, значит, здоровая. «Я не могу худеть, а то в деревне скажут, что я плохо живу» (дословная цитата).

Ну и напоследок, прежде чем дать определение пищевому поведению, предлагаю отрывок из рассказа Антона Павловича Чехова о глупом французе:

«…Как, однако, много подают в русских ресторанах! – подумал француз, глядя, как сосед поливает свои блины горячим маслом. – Пять блинов! Разве один человек может съесть так много теста?»

Сосед между тем помазал блины икрой, разрезал все их на половинки и проглотил скорее, чем в пять минут…

– Челаэк! – обернулся он к половому. – Подай ещё порцию! Да что у вас за порции такие? Подай сразу штук десять или пятнадцать! Дай балыка… сёмги, что ли!

«Странно… – подумал Пуркуа, рассматривая соседа. – Съел пять кусков теста и ещё просит! Впрочем, такие феномены не составляют редкости… У меня у самого в Бретани был дядя Франсуа, который на пари съедал две тарелки супу и пять бараньих котлет… Говорят, что есть также болезни, когда много едят…»

Половой поставил перед соседом гору блинов и две тарелки с балыком и сёмгой. Благообразный господин выпил рюмку водки, закусил сёмгой и принялся за блины. К великому удивлению Пуркуа, ел он их спеша, едва разжёвывая, как голодный…

«Очевидно, болен… – подумал француз. – И неужели он, чудак, воображает, что съест всю эту гору? Не съест и трёх кусков, как желудок его будет уже полон, а ведь придётся платить за всю гору!»

– Дай ещё икры! – крикнул сосед, утирая салфеткой масленые губы. – Не забудь зеленого луку!

«……» – Я много ем?! – удивился сосед. – Я?! Полноте… Как же мне не есть, если я с самого утра ничего не ел?

– Но вы ужасно много едите!

– Да ведь не вам платить! Что вы беспокоитесь? И вовсе я не много ем! Поглядите, ем, как все!

Пуркуа поглядел вокруг себя и ужаснулся. Половые, толкаясь и налетая друг на друга, носили целые горы блинов… За столами сидели люди и поедали горы блинов, сёмгу, икру… с таким же аппетитом и бесстрашием, как и благообразный господин.

«О, страна чудес! – думал Пуркуа, выходя из ресторана. – Не только климат, но даже желудки делают у них чудеса! О, страна, чудная страна!» (А. П. Чехов «Глупый француз»)