Торговец счастьем

В следующий раз старик принёс с собой металлическую сферу с жужжащими механизмами внутри. Под тонкой решёткой виднелись шестерёнки, пружинки и стрелочки, двигающиеся безостановочно.

– Это чтобы ты был быстрым, – объяснил старик. – А ты спи. Спи, говорю.

Мёртвым не снятся сны. Мёртвые вообще не спят. Но…

– Ты знаешь, я же учёный, – говорил старик, сидя на краю железной кровати и раскуривая трубку. – Я столько им дал, столько сделал. Кристальные двигатели, сосуды душ и прочее. Такова работа Дедалов. Наш Орден издревле радовал человечество своими изобретениями. У каждого Дедала должен быть свой Икар. Самое лучшее изобретение, которое он смог создать! У кого-то это корабль или оружие. Мой же Икар будет самым опасным из всех! Я столько им дал! – кажется, старик был пьян. – А потом их украла Гильдия купцов и распродала всем остальным странам, стравив их друг против друга. Вот раньше были времена, при Империи! Я столько экспериментировал! Император так боялся магов, что хотел, чтобы я нашёл лекарство, которое могло бы их сделать нормальными. Я скажу тебе ещё больше: его собственный сын родился магом. Не просто магом, а архонтом! Это чуть не убило его. Хе-хе! Принц-маг! Такого Серра ещё не знала. Ведь из-за него и началась эта грёбаная война. Ах, мои эксперименты над магами… то был невероятный опыт! Но я ведь пытался их вылечить! Ха-ха! А ещё этот Кроктор Меньес! Толстый упырь, будь он не ладен! До сих пор пытается со мной тягаться! Но ничего, скоро я ему покажу. Скоро я закончу свой эксперимент! Мой Икар…

Старик громко рассмеялся. Смех вскоре превратился в кашель, и, успокоившись, Дедал продолжил свой монолог.

– Понимаешь, никто меня не заставлял. Я не монстр. Я – учёный. А наука требует жертв. Как, впрочем, и свобода, благополучие, счастье и всё остальное. Сожри, или тебя сожрут! Придумай что-нибудь, докопайся до истины, узнай, как всё работает! И жертва всегда одна – совесть. Либо ты жертвуешь своими моральными принципами, творишь страшные вещи, нарушаешь все законы, и впоследствии твои изобретения спасают тысячи жизней. Или же! Испугавшись непостижимых знаний и оберегая свой душевный покой, живёшь, как обычный человек, не привнеся в этот мир ничего полезного, – старик плюнул на пол. – Как ты понимаешь, я не испугался.

А потом настала долгая, гнетущая тишина. Кажется, старик расплакался. Разглядеть было сложно.

– Я тебе рассказывал, как работал на Гильдию купцов? – заговорил он снова, спустя несколько минут. – Эти ворюги украли, присвоили мои идеи о новых двигателях дирижаблей! Чёртовы капиталисты! На всё пойдут ради денег.

Дальше слушать было невозможно. Стало темно и тихо.

Когда Калео Вагадар открыл глаза в следующий раз, он, как выразился старик, был «Готов на все сто».

– Ты меня слышишь, великий некромонтул? – саркастично спросил Дедал, снимая резиновые перчатки.

Калео Вагадар кивнул и первым делом посмотрел на свои руки. То были обычные руки, человеческие, без когтей, без удлинённых пальцев.

– Что ты сделал? – спросил некромонтул и не узнал свой голос. – Во что ты меня превратил? А что?.. – он присел и огляделся вокруг. – Мне… холодно!

Старик, кряхтя, засмеялся.

– Что, не нравится? Могу в тело собаки приделать тебя, – предложил Дедал и отошёл к углу комнаты. Оттуда он притащил большое зеркало с колёсами. – На, любуйся!

Калео не мог поверить своим глазам. Из него сделали некое подобие Зашитых – представителей особой касты из его родины. Он увидел обнажённое тело совсем юного подростка лет шестнадцати-семнадцати, с тонкими руками и ногами. Калео спрыгнул с операционного стола и, чуть пошатываясь, подошёл к зеркалу. Опустив взгляд на свою грудь, прикрытую стальными пластинами, Калео понял, что механическое сердце качает по его венам искусственную кровь.

– Я установил твою душу в небольшую алхимическую капсулу, – объяснял старик. – Она у тебя в черепе, а в груди – насос. Это ненастоящее сердце, да и тело неживое уже несколько дней. Так что будешь бледным, как труп. Хе-хе!

Калео погладил своё лицо, начиная привыкать к новым ощущениям. Он смотрел на своё юное лицо с большими голубыми глазами, длинным носом и потрескавшимися губами. Чёрные волнистые волосы торчали в разные стороны. Пощупав затылок, некромонтул обнаружил маленькую пластину, под которой и скрывалась капсула с его душой.

– Что вы со мной сделали? – спросил Калео, пытаясь вспомнить, как он выглядел, когда ещё был живым.

В памяти возникли далёкие образы глупого крестьянского мальчишки, мечтавшего о бессмертии. Времена, когда билось его сердце, когда он пас овец и помогал родителям по хозяйству. Вспомнилась и чума, унёсшая жизнь всех жителей его маленькой деревушки. Потом он очнулся в холодном мёртвом теле, пробуждённом жрецами Третьего совета. Жрецы выбрали только Калео Вагадара, оставив гнить тела его родителей в земле. Некромонтул вспомнил неприятные события столетней давности, но вот вспомнить своё собственное лицо не смог.

– Я дал тебе новое тело, – ответил Дедал. – Старое уже изжило своё. Кстати, капсула скрывает след твоей души, так что о преследователях можешь не беспокоиться.

– Но как? Это тело… живое, – говорил Калео, не веря в происходящее. – Раньше я мог вселяться только в тела мертвецов. Но этот парень ещё тёплый.

– Хм! – старик ухмыльнулся. – Этот парень тёплый, потому что механизмы качают кровь по венам. Он был лунатиком, то есть без чувств и сознания. Пустая оболочка.

– Но что с душой? – спросил Калео, опустив взгляд ниже пояса.

– А что душа? Душа – это лишь энергия, без воли и сознания. Ты можешь жить в этом теле сколько хочешь.

– А я ведь действительно живой! – улыбнулся Калео, глядя на свою эрекцию. – Господин не обманул меня. Он подарил мне живое тело! Теперь я могу чувствовать! Многое предстоит попробовать: сладости, вино… женщины, – некромонтул задумался. – Я умер девственником.

– Тогда тебе надо в Ночь! – засмеялся Дедал, от которого несло алкоголем. – Только не переусердствуй. Ты нам ещё нужен.

– Господин не обманул меня, – повторил Калео.

– С чего ты решил, что тебя кинут? – удивился Дедал.

– Просто я думал, что вам нужно только моё тело… – Калео обвёл взглядом банки с мертвечиной, – как экспонат.

– Дурак! – выплюнул старик и громко рассмеялся. – Экспонат?

– Зачем я нужен господину?

– Спросишь у Шляпника сам. Хотя… – Дедал кивнул в сторону двух больших вёдер с какой-то зловонной чёрной жижей. – Твои прошлые останки послужат для великой цели.

Глава 5

– Нам ещё долго ходить? Я не устал. Просто надоедает, – признался Марк. – Скоро солнце поднимется. А мне, стесняюсь признаться, кушать хочется.

Они всю ночь бродили по просторам Ржавого королевства, но больше не встретили никого. Люди прятались в своих разрушенных домах и больше не желали преграждать путь странным гостям. Лишь бездомная собака маячила где-то вдалеке, то появляясь, то исчезая между переулками.

– Наш друг не так прост, – сказал Марк, когда пёс показался в очередной раз. – Это ведь Аура, так вы называете этот приёмчик? Конечно, я могу видеть его истинный облик, но запах… м… пахнет душой, старой, злой душой.

«Много душ», – поправила про себя Кера. Ей по-прежнему недоставало желания разговаривать с монстром. Присутствие могучего и потустороннего существа не давало ей покоя. Но сейчас Керу больше волновало столь громадное скопление неспокойных душ в одном месте. Их здесь не должно было быть. Наверное, Жнец отправил её именно за этим? Возможно, помощь Марка всё же пригодится. В памяти также всплыли слова некромонтула о каком-то господине и пробуждении Спящего. Всё это складывалось в страшную, опасную мозаику. Возвращение мифического бога, который некогда захватил полмира, не сулило ничего, кроме разрушений и хаоса. Керу нельзя было назвать пацифисткой или доброй, ей было всё равно на людей, что живых, что мертвых. Но подобного исхода она допустить не могла. А хотя…

Женщине в голову пришла странная мысль: «а что, если помочь Спящему, и в награду попросить вернуть сына? Жизнь одного мальчика взамен на миллионы душ. Почему бы и нет?»

Но вот в чём загвоздка: легенды говорили, что Спящий слеп и глух к молитвам подданных. Титан ничего не давал и ничего не просил, он только забирал.

«Глупая затея».

– Этот пёс меня нервирует. Можно я его съем? – спросил Марк, когда они шли по свалке развалившихся дирижаблей.

Вокруг высились целые пирамиды мусора, состоящие в основном из ржавеющего металлолома, запчастей, громадных шестерёнок, древних двигателей, сломанных крыльев и каркасов. Бочкообразные трупы дирижаблей ржавели в утренних сумерках, испуская зловония машинного масла, керосина и негодного сангума.

– А ты сегодня немногословна, – улыбнулся Марк и побежал к одной из куч мусора.

Сердце Керы ёкнуло, когда мальчик чуть не упал, взбираясь на останки сломанного ветрокрыла. Она чуть не сказала: «Осторожно! Берегись!». Материнское сердце, любящее даже после стольких лет, делало её уязвимой. Кера заглушила инстинкты и попыталась прийти в себя. Любовь, забота и страх за своё дитя – три составляющих материнского чувства. Теперь они жгли память имморталистки.

«Он не мой сын! Он не мой! Он – монстр», – твердила себе женщина. Но как обмануть глаза и слух, когда маленький неуклюжий мальчик стоит на сломанном крыле и напевает детскую считалку? Женщина смотрела на него из-под капюшона и с болью думала, что всё могло сложиться иначе. Этот детский голос, эти большие глаза, эта улыбка. Всё было таким настоящим… Кера вспомнила, как укладывала сына спать, как играла с ним или кормила невкусной кашей, после которой обязательно следовали всякие сладости. Он так радовался…

– Бездна! – выкрикнула Кера и, выхватив оба пистолета, начала палить по Марку.

Ни одной осечки! Все пули попали в цель! Маленькое тельце мальчика откинуло назад. Женщина кричала и стреляла. В её жёлтых глазах горела боль и ярость. Крови не было, только чёрная вязкая жижа. Всё почти так же, как и вчера на той просёлочной дороге.

Отгремели все четырнадцать выстрелов, патроны кончились, но женщина продолжала нажимать на спусковые крючки.

– За… кон… кон… чила? – спросил Марк, вставляя челюсть обратно. – Ты снова взялась за старое? Нехорошо, подруга.